Рассвет рыцаря - Хантер Ким - Страница 58
- Предыдущая
- 58/74
- Следующая
Подобно большинству неверующих, Спэгг перед лицом смерти тоже взывал о помощи к богам.
Беспорядочная толпа троллей, похожая на стаю облаченных в шкуры крыс, надвигалась на беглецов.
Тут возвратившийся ворон уселся на ветвь дерева.
— Сюда кто-то летит, — сказала птица — Я едва успел спуститься с неба.
Двое людей, окруженных троллями, подняли взор к голубому небу и увидели приближающуюся красно-зеленую крылатую тень.
— Что это? — воскликнул Спэгг. — Это не птица. И не летучая мышь. Какая-то огромная летающая тварь… О богиня Кист, я знаю, ты ненавидишь людей, но что за крылатое создание ты натравила на нас?
Тень приближалась, увеличиваясь в размерах и принимая ясные очертания. Зеленое, с красным брюхом, голова больше плеч… Из длинных челюстей торчали острые белые зубы; в морозном утреннем воздухе сверкали черные когти.
— Дракон! — воскликнул Спэгг.
— Такой, что проглотит меня целиком и даже не заметит, — пожаловался ворон, пытаясь стать маленьким и неприметным. — Разумеется, на меня он даже не обратит внимания. Здесь полно двуногого корма, которого с лихвой хватит для утоления голода.
Гигантское крылатое создание опустилось на снег в нескольких ярдах от беглецов, прямо перед троллями, гнавшимися за своей добычей.
— СЛАХГГУС, — сказал дракон.
Это могучее существо было вдвое крупнее среднего медведя. Его длинные зеленые уши, окруженные пучками жестких желтоватых волос, двумя высокими башнями торчали над головой. Из похожих на пещеры ноздрей вырывались потоки горячего воздуха, от которых таял снег. Чудовище приподнялось на задних лапах и защелкало когтями своих передних, более коротких лап. А передние лапы, хотя и уступали в размерах задним, без труда могли одним ударом выпотрошить человеку внутренности.
Длинный нос дракона пересекала яркая полоса — личная отметина, если хотите, имя, по которому его узнавали в мире драконов. Каждый дракон любого вида имеет на носу отличительный знак, свойственный ему одному, зависящий от масти, размера самого дракона и размеров гребней у него на спине.
Это был еще совсем молодой самец, только-только достигший половой зрелости. Его багровые глазки жадно оглядели добычу. С одной стороны были люди, с другой — тролли. Предстояло сделать выбор.
И люди, и тролли с трепетом смотрели на дракона. И те, и другие понимали, что перед ними один из самых свирепых хищников на свете. Дракон, подобно акуле, сначала думает о том, как наполнить свой желудок, и лишь потом обо всем остальном. Теплокровные существа стояли, застыв словно изваяния, в ожидании, когда дракон сделает первое движение, после чего оставшиеся в живых могли бы обратиться в бегство. Кому-то обязательно удастся спастись, пока дракон будет пожирать его друзей; но одно не вызывало сомнения с того самого момента, как крылатое чудовище опустилось на землю, — оно обязательно будет есть.
Красный Носок, стоявший не шелохнувшись, чтобы но привлечь к себе внимание дракона, злорадно поделился с беглецами своими соображениями:
— Он есть вас! Он есть жирный сочный люди, не тощий жилистый тролль!
— После того как вы так долго морили нас голодом, мы уже не жирные и не сочные, — напомнил ему Солдат.
— Все равно вы толще тролль!
К сожалению, это была правда. Коротышки-тролли по самые плечи увязали в снегу, в то время как Солдату и Спэггу белый покров доходил лишь до бедер Люди были видны дракону почти целиком и наверняка представлялись ему более вкусным и питательным блюдом. Солдат в отчаянии ждал, что из белой пустыни вдруг прискачет всадник в доспехах — тот самый, что спас его от ведьмы — и избавит их от дракона. Но всадник не появлялся, а огромная тварь внезапно метнулась вперед.
Красный Носок успел успокоиться. Он был убежден, что дракон в первую очередь съест людей, и у него будет время убежать.
Раздался пронзительный крик.
Еще мгновение назад Красный Носок стоял с самодовольной ухмылкой на лице — и вдруг он оказался в пасти дракона. Послышался хруст перекушенных костей, и тело тролля обмякло. Из разжавшихся пальцев вывалилась палица.
Забыв о Красном Носке, тролли бросились назад к своей горной крепости. Догнав одного из них, стремглав уносившего ноги, дракон откусил ему голову и проглотил ее целиком. Обезглавленное тело повалилось на снег, судорожно дергая конечностями. Дракон торопливо пожирал добычу, поразительно напоминая своими застольными манерами хищную птицу. Он почти не использовал передние лапы, затягивая мясо в пасть длинными зубами.
Расправившись с двумя троллями, дракон повернулся к людям, за все это время не тронувшимся с места. Во-первых, силы окончательно оставили Солдата и Спэгга; во-вторых, они оцепенели от ужаса.
— КККЕРРРРОООУУ! — прохрипел дракон, проводя длинным горячим языком по голове Солдата. — КККЕРРРОООУУ!
Это урчание очень напоминало те звуки, которые издает кошка, когда просит, чтобы ее приласкали, — только, конечно, оно было гораздо громче.
— Подойди и погладь его, — хриплым шепотом произнес ворон.
— Что? — воскликнул Солдат, чувствуя, как у него на затылке волосы встают дыбом. — Ни за что!
— Ну же! Иди гладь!
В голосе ворона прозвучало что-то такое, что Солдат, неуверенно шагнув вперед, провел ладонью по голове дракона. Кожа чудовища на ощупь оказалась шелковистой и гладкой. Дракон снова довольно заурчал. Солдат опять погладил его. Опустившись на все четыре лапы, дракон облизал шершавым языком ему ноги, затем, поднявшись на задние лапы, взмыл в воздух. И все время, пока он летел, превращаясь в маленькую точку на горизонте, с неба доносился один и тот же клич:
— КЕРРОУУ! КЕРРОУУ!
Когда дракон улетел, Спэгг как подкошенный рухнул навзничь на снег.
— Клянусь теплыми носками Фэга! — с восторгом и облегчением пробормотал он. — Мы остались живы! Я был уверен, что нам конец. О, как приятно ощутить лицом холод снега! Я живой и теплый, живой и теплый, да, — причитал Спэгг, щипая себя. — Живой и теплый. Милостивые боги семи гор, разве впредь я когда-нибудь усомнюсь в вашем существовании?
— Что тут произошло? — спросил озадаченный Солдат, опускаясь в снег, чтобы прийти в себя. — Почему чудовище нас пощадило? Готов поклясться, оно сначала долго присматривалось к нам, а потом почему-то набросилось на троллей. Но ведь мы более вкусная трапеза, чем эти жесткие, жилистые существа?
Спэгг сел рядом.
— Почему — не знаю. Наверное, причина этого известна одному только дракону. Но я очень-очень рад, что все так произошло.
— Ошибаешься.
Люди подняли взгляд. Это сказал ворон, сидевший на ветке дерева.
— В чем он ошибается? — спросил Солдат.
— Мне, как и самому дракону, известно, почему он на вас не напал. Вы слышали тот звук, «КЕРРОУУ»? Так случилось, что я близко знаком с драконами-самцами и владею их языком. Не думайте, я не хвалюсь; это очень простой язык, и выучить его совсем несложно. Драконы-самцы от того момента, как вылупляются из яйца, и до самой могилы произносят лишь пять слов: еда, мама, мое, сражаться и да.
— Разве у них нет слова «нет»? — спросил Спэгг. — В течение всей долгой, богатой событиями жизни самцам-драконам их сородичи задают только один вопрос: «Сражаться?» На который, естественно, следует ответ «Да», поскольку соперничество неизменно происходит из-за права обладать какой-либо самкой.
— Ну а как насчет драконов-самок?
— О, у них богатый и сложный словарь, полный дифтонгов, пощелкиваний верхними и нижними альвеолами, с помощью которых выделяются герундий и сослагательное наклонение. Глаголы у них мягкие и певучие, а прилагательные резкие и взрывные. Когда самки обсуждают друг с другом своих подруг, лучше держаться от них подальше, иначе они с ног до головы забрызжут тебя горячей слюной. Их предложения как бы замыкаются сами на себя: последний слог совпадает с первым, образуя что-то вроде связующего звена. Например, если первым словом было «ВАЛУКУМЕ» — что значит «верховный правитель», — то последним будет что-нибудь вроде «ГНАСВАЛУ» — то есть «дохлая рыба»; как видите, первые и последние слоги в точности совпадают. Я очень плохо владею языком драконов-самок. Слишком много сложных нюансов, да и говорят на нем очень быстро. Своеобразный этикет требует, чтобы ответ прозвучал быстрее, чем был задан вопрос. Поскольку в разговоре приходится часто задавать вопросы и получать ответы, речь все более и более ускоряется, в конце концов превращаясь в однообразный гул, похожий на жужжание пчелы или треск кузнечика.
- Предыдущая
- 58/74
- Следующая
