Лорд-грешник - Хантер Мэдлин - Страница 28

• Предыдущая
• 28/56
• Следующая

– О, я ничуть не обижаюсь. У меня все равно нет выбора, и к тому же граф иногда бывает весьма мил.

– Вот видите. – Граф удовлетворенно хмыкнул. – Мисс Камерон не принадлежит к числу тщеславных женщин, которые требуют фальшивой лести; она даже гордится тем, что отличает ее от других. Брайд вовсе не рабыня модной красоты и не старается быть предсказуемой; она сознает, что и так прекрасна.

Прекрасна?

Линдейл жестом подозвал модистку.

– Покажите другие эскизы, мадам. – Он по-мальчишески радостно улыбнулся леди Мерденфорд: – Я даже не представлял, насколько это занимательно. Не удивлен, что женщины тратят на это так много времени.

– И так много денег. Вам придется основательно почистить свой пистолет, когда вы получите счета. Но это будет ваша собственная вина, так что цельтесь в свою голову, а не в мою.

Ослепительно улыбнувшись, модистка сунула графу стопку эскизов с роскошными вечерними туалетами, и хотя леди Мерденфорд бросила на модистку грозный взгляд, та предпочла его не заметить.

Эван принялся с бешеной скоростью перебирать рисунки и вдруг резко остановился.

– Вот. И цвет такой же.

Леди Мерденфорд наклонилась, чтобы посмотреть.

– Вы просто безрассудны. Где она будет его носить?

– Брайд будет надевать его в моем присутствии.

Подняв брови, Шарлотта критически оглядела своего безумного друга, пока тот как ребенок радовался удачному выбору, а затем встала.

– Лорд Линдейл, не могли бы мы с вами поговорить наедине?

Эван с готовностью последовал за леди Мерденфорд в дальний угол салона, однако баронесса встретила его отнюдь не дружелюбной репликой.

– Линдейл, так у вас хватило наглости просить меня, чтобы я одела ваше недавнее завоевание? Эта женщина ваша любовница?

– Боже мой, конечно, нет. Клянусь.

Шарлотта недоверчиво прищурилась:

– Вы уверены, что ваши намерения по отношению к ней благородны?

Черт возьми, что за допрос? Все время с момента Приезда Брайд Эван был почти идеальным джентльменом.

– Почему вы молчите?

– Мадам, я размышляю и хочу, чтобы мой ответ был точным. Похоже, мои намерения все время как-то необъяснимо меняются, также как и определение «благородные» в моем понимании. Если над этим подумать, то поскольку она зрелая женщина…

– А теперь послушайте меня. Вы не можете пригласить в свой дом четырех молодых женщин и соблазнить их всех разом – это был бы скандал года.

– О Боже, за кого вы меня принимаете?

– Я знаю точно, за кого.

– А я знаю, что все это в прошлом. Теперь у меня на первом месте обязанность, долг и ответственность.

– Перестаньте паясничать, я говорю серьезно. Вы готовы подтвердить, что у вас нет видов на мисс Камерон?

– Моя дорогая леди Мерденфорд, эта женщина старше вас, и, более того, она великолепно обращается с пистолетом. Смешно бранить меня и требовать клятв, когда мисс Камерон сама более чем способна защитить собственную добродетель.

Шарлотта отступила, но на ее красивом лице застыло выражение недовольства.

– Она все знает про вас?

– Осмелюсь предположить, она знает достаточно.

– Хорошо, если так. – Повернувшись, баронесса направилась к столу.

– Мисс Камерон, думаю, с вас на сегодня хватит. Буду рада, если вы поедете домой в моей карете, и рассчитываю на благоприятную возможность продолжить знакомство с вами.

– Три года назад Эван устраивал самые печально известные вечеринки, – не спеша рассказывала леди Мерденфорд во время долгого пути в карете.

Брайд подозревала, что кучер получил указание поездить по городу, чтобы баронесса смогла закончить длинный список грехов Линдейла, пикантные подробности которых одновременно были мерзкими и обворожительными.

– Несколько дней в комнаты Маклейна доставляли цветы, и, когда прибывали гости, весь пол гостиной был на целый фут покрыт лепестками. Запах стоял опьяняющий. Я слышала, той ночью диванами не пользовались.

Брайд постаралась представить занятие любовью на постели из цветов в фут толщиной. Действительно, в этом было нечто привлекательное, вот только ей бы не хотелось, чтобы вокруг были другие пары.

– Изобретательность Линдейла достойна восхищения, – продолжала леди Мерденфорд. – Список гостей тоже. Многие считали, что это худший из скандалов. Маклейн приглашал всех, кто ему нравился; говорят, в оргии участвовал даже его слуга.

– Куда удивительнее, что люди знатного происхождения принимают подобные приглашения…

– И, тем не менее это так. Мой брат Данте тоже участвовал в этих развлечениях, пока не женился. Что касается дам, то многие отклоняли приглашения, другие же приезжали в масках, и это свидетельствовало о том, что все эти особы знатного происхождения.

Представить себе вторую гостиную, полную обнаженных мужчин и женщин, совокупляющихся при свете канделябров, Брайд не удалось; перед ее глазами возникло только лицо Линдейла, зачарованно смотревшего на ее покрытое розовыми лепестками тело.

– Поверьте, граф имел больше любовниц, чем можно сосчитать. Актрисы, певицы, аристократки, вдовы. Он совершенно бесстыден. Но редко кто из них сумел удержать его хотя бы на месяц. Добившись расположения, Эван безжалостно порывает со всеми. – Леди Мерденфорд пристально посмотрела на Брайд: – Лишь очень искушенная женщина может остаться после такой связи невредимой. Лишь женщина, столь же безразличная, как и он, к эмоциональному смыслу страсти, увлекается подобной связью.

– Похоже, вы описываете человека без чести и совести.

– Маклейн никогда еще не соблазнил жену друга или родственника. Есть мужчины, которые претендуют на высокую нравственность, однако не могут похвалиться благородством в таких делах.

– Именно поэтому вы с ним дружите? Потому что он сохранил некоторое понятие о чести?

– Я друг Маклейна потому, что он меня забавляет и к тому же не представляет для меня опасности. Что же касается его репутации, то я давно решила исключить плотские увлечения любого человека из моего суждения о нем. У меня есть основания считать, что это путь мудрости. Я говорю столь открыто лишь потому, что вы зависите от Линдейла. Надеюсь, я не слишком обеспокоила вас своим рассказом и вы не подумаете обо мне дурно.

– О нет, нисколько. Даже не зная о его репутации, я считала за лучшее удалить сестер из этого дома, но у меня не получилось. Боюсь, теперь их репутация пострадает от нашего общения с графом.

Леди Мерденфорд с сочувствием посмотрела на Брайд.

– Поскольку щепетильность поведения графа в некоторых вопросах так же хорошо известна, как и его обольщения, думаю, репутация ваших сестер останется невредимой. Общество считает их невинными, поэтому они защищены и от него, и от скандала.

– Благодарю вас, вы меня успокоили. И все же я хотела бы убедить их в необходимости переезда.

– Мисс Камерон, боюсь, вы упустили причину моей откровенности. Меня беспокоят не ваши сестры них Линдейл не опасен; зато весьма опасен для вас.

Брайд невольно вздохнула. Неизвестно, как Линдейл догадался, что она не девственница, но его поведение определенно подтверждало, что это так.

– Я не собиралась вас огорчать. Говоря, что Линдейл опасен, я не имела в виду, что он станет назойливо домогаться вас.

– Рада это слышать, мадам.

– Конечно, вы уже сами кое-что подозреваете. Да еще эта коллекция. Говорят, он даже не прячет ее.

– Признаться, там есть несколько работ, которые меня пугают.

– Уверена, он должен убрать их с глаз долой. – Леди Мерденфорд наклонилась, как будто боялась, что их могут подслушать. – Большая часть этих работ принадлежит к эпохе Возрождения, а несколько вещей относятся к экзотическим или примитивным культурам. Я слышала, они чрезвычайно откровенны. Но «Modi», конечно, составят им достойную конкуренцию.

Брайд чуть не подпрыгнула.

– «Modi»?

– В переводе с итальянского это «позиции». Должна ли я сказать больше?

Разумеется, нет; Брайд и так чуть не онемела.

• Предыдущая
• 28/56
• Следующая