Любовь не купишь - Хантер Мэдлин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/64
• Следующая

– Прекрасный совет, Кристиана. Я к нему полностью присоединяюсь.

– Мне кажется, я достаточно взрослая, чтобы самой выбирать себе друзей.

– Только не в этом случае. Когда мы поженимся, тебе следует избегать общения с этой женщиной.

Она не скрывала раздражения, но сдержалась и сосредоточила все внимание на дороге, что вела в Смитфилд.

Смитфилд раскинулся с северной стороны от Лондона.

Владельцы верховых лошадей привязывали своих питомцев вокруг поля для скачек и вступали в оживленный торг. Покупатели часто просили продемонстрировать коня в деле – таким образом и возникли первые скачки. К толпам людей, желавших понаблюдать это зрелище, присоединились торговцы, бродячие артисты, и вскоре Смитфилд, скотный рынок Лондона, каждую пятницу стал превращаться в ярмарку.

Они привязали своих коней и устремились в толпу. Эндрю немедленно увлек Джоан в сторону. Кристиана, все еще обдумывающая недавний разговор, не заметила этого.

– Давай посмотрим на лошадок, – предложил Дэвид. – Выберем, на ком ты будешь ездить, когда покинешь дворец.

– Я не хочу, чтобы вы покупали мне лошадь, Дэвид.

– Но ты ведь не сможешь пользоваться королевскими конюшнями после свадьбы. Почему бы не заняться этим сегодня?

– Вы же знаете, что я все равно за вас не выйду.

– Ну, тогда я ее продам. Пока мы здесь, давай все же подберем тебе что-нибудь. Так, на всякий случай.

Кристиана не стала дальше упрямиться, и они отправились смотреть животных.

В конце концов они нашли то, что искали, – прекрасного черного жеребца. Владелец дал им седло, и Кристиана опробовала лошадь. Пока Дэвид обсуждал с хозяином цену и договаривался о доставке жеребца в Вестминстер, Кристиана искала в толпе давно запропастившихся куда-то Джоан и Эндрю. Но в такой толчее это было все равно что искать иголку в стоге сена. Ну конечно, это так похоже на Джоан – отвлечься и обо всем забыть.

На поле появились человек с медведем и танцоры. Медведь не заинтересовал Кристиану, а вот танцоры ее просто очаровали. При дворе она всегда старалась не пропустить ни одного их выступления. Ярмарочные танцовщицы были не так утонченны и умелы, как те, которых она видела раньше, но все равно она зачарованно следила за их движениями. Она даже завидовала этим женщинам, которые позволяли себе целиком отдаться музыке.

– Я бы хотела быть танцовщицей.

– Ты ведь танцуешь на балах? – спросил Дэвид. Кристиана вспыхнула. Она не заметила, что говорила вслух.

– Да. Но это совсем другое. Это как беседа за столом. Иногда я вижу танцовщицу, которая настолько захвачена музыкой и ритмом, что кажется – она унеслась далеко-далеко, совсем в иной мир.

Она почувствовала на себе взгляд Дэвида и, оторвавшись от зрелища, тоже посмотрела на него. Она иногда ловила на себе такой вот его внимательный взгляд. Он всегда вызывал в ней непонятное беспокойство.

«Как будто я прозрачная, – подумала Кристиана. – Несправедливо, что он умеет видеть меня насквозь».

– Я думаю, из тебя получилась бы прекрасная танцовщица, – сказал он. – Если тебе доставляет это радость, ты должна танцевать.

Наконец объявили перерыв, и толпа начала разбредаться.

– Нужно найти Джоан, – заметила Кристиана, вглядываясь в толпу.

– Мы наверняка с ними столкнемся. Если нет, то встретимся возле наших лошадей.

Они стали разглядывать выставленные товары. Кристиана гадала, о чем Джоан может беседовать с Эндрю и что сказала бы леди Идония, если бы узнала, что они потерялись.

Один из торговцев продавал жареный хлеб, политый медом. Пахло восхитительно. Она печально посмотрела на сладости: леди Идония никогда не разрешала ей покупать жирное и сладкое.

Дэвид заметил ее взгляд и отправился к продавцу.

– Я непременно испачкаю одежду, – заявила Кристиана. Именно эту причину обычно выдвигала леди Идония.

– Мы будем осторожны.

Он выбрал пышный, ароматный кусок и жестом велел ей следовать за ним к деревьям, где не было ни души.

Дэвид разломил обильно политый медом кусок хлеба и протянул его Кристиане. Она потянулась за ним, но Дэвид убрал руку.

– Зачем нам обоим пачкаться? – промолвил он и поднес хлеб к ее губам.

Хлеб был теплый, пахнущий дрожжами, медом, – одним словом, замечательный. Стараясь не коснуться пальцев, державших хлеб, она вытянула шею и откусила. Вкус тоже был божественный, и Кристиана даже причмокнула от удовольствия.

Дэвид засмеялся и отломил еще кусочек. Она приоткрыла рот.

– Я, наверное, сейчас похожа на курицу, – хихикнула она с полным ртом.

Он продолжал кормить ее. Она почувствовала, как с губ капает мед, и постаралась слизнуть капли. Он осторожно коснулся кончиком пальца уголка ее рта. У Кристианы задрожала нижняя губа, лицо и шея вспыхнули.

Последний кусок оказался слишком большим. Ее зубы скользнули по его пальцам, и она покраснела еще сильнее.

На этот раз его рука не отодвинулась. Пальцы прикоснулись к ее губам и замерли.

Она подняла глаза и увидела, как слегка напрягся его рот. Веки Дэвида были полуопущены: он смотрел, как двигаются ее губы. Наступила какая-то странная тишина, и Кристиана с трудом проглотила остатки сладкого.

Неторопливым движением, не отводя взгляда, он прикоснулся к уголку ее рта, собирая оставшийся мед.

Кристиана испытала внезапное, шокировавшее ее желание слизать каплю меда с его пальца. Он смотрел так, как будто понимал это. Действо продолжалось. Он словно приглашал ее подчиниться своему порыву.

Она застыла, завороженная. Шум скачек звучал отдаленным гулом. В неподвижной обволакивавшей тишине она слышала лишь, как ее сердце стучит все сильнее.

Он вдруг взял ее за руку и потянул в гущу деревьев. Она пошла за ним не то чтобы охотно, но и не противясь. Но она же не хочет этого, говорила она себе, однако пошла.

Он увлек ее за большой дуб и притянул к себе. Его рука скользнула под накидку и обвила ее талию.

Неведомые ощущения, нахлынувшие на нее в тот, последний, раз, вдруг вспыхнули с новой силой. Казалось, две недели они копились под замком, а теперь, свободные, хлынули на волю. Сладостная дрожь прокатилась по телу Кристианы.

Дэвид, притянув ее еще ближе, стал неторопливо покусывать ее губы. Кристиана не замечала ничего вокруг, чувствуя лишь его прикосновения. Медленный жар волнами разливался по ее телу.

Его язык пробежал по ее губам, призывая открыться. Цепляясь за остатки благоразумия, она упорно не подчинялась. Дэвид улыбнулся и вновь приник к ее губам.

Неужели она намеренно откинула назад голову, чтобы он мог поцеловать ямочку на шее? Разум подсказывал ей, что Дэвид увлекает ее к чему-то опасному и неведомому, но остановить его она уже не могла.

Он снова целовал ее, пока сильные руки путешествовали по ее телу под накидкой. Вот одна остановилась у самой ее груди. Кристиана почувствовала, как что-то сжалось внизу живота, запульсировало требовательно и настойчиво.

Она знала, что он сейчас сделает. Ей вспомнилось, как грубо и бесцеремонно касался ее Стивен, и она напряглась, почти готовая оттолкнуть Дэвида.

Но его касания были бережными и нежными. Дыхание ее стало прерывистым, тело замерло в ожидании.

Когда он наконец стал ласкать ее грудь, она с трудом подавила стон. Испытанное наслаждение испугало ее, и она попыталась отстраниться.

Не тут-то было. Его ладони прикасались к ней так, словно между ними и ее кожей не было никакой преграды; пальцы играли с ее соском до тех пор, пока пульсирующее ощущение внизу живота не стало почти невыносимым. Он сжал напрягшийся бутон и слегка потер его. На этот раз она не сдержалась и тихонько охнула. Его губы приблизились к ее уху.

– Пойдем ко мне. Это совсем недалеко.

– Зачем? – пробормотала она, все еще погруженная в водоворот чувств.

– Зачем? Во-первых, тебе следует познакомиться с теми, кто там живет, – сказал он, поднимая голову, чтобы поцеловать ее лоб. Руки продолжали ласкать ее, и Кристиане было очень трудно вникать в смысл слов. – А во-вторых, я уже не так молод, чтобы предаваться любви под деревьями.

• Предыдущая
• 16/64
• Следующая