Эмоциональный букварь от Ах до ай-яй-Яй - Стрелкова Людмила Петровна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/40
• Следующая

…Вечером Даша заявила, что ей хочется в спокойную страну, где жители обсуждают всё, не дерутся, не враждуют.

— Давайте попробуем отправиться в государство Гм-гм, — раздумчиво сказала Натали. Она просто не была уверена — этого ли хочет Даша. Миша мрачно молчал, он всё вспоминал Враждебию. Не всё ему было понятно насчёт драк. А правильная драка? А борьба?

— Итак, государство Гм-гм, — объявила Натали.

И наши герои неожиданно оказались на пляже. День был жаркий, поэтому Даша и Миша уже были в воде. Озеро сначала показалось довольно прохладным, но уже через пять минут ласковая чистейшая вода согревала тела ребят. Натали сидела на берегу под кружевным зонтиком и беседовала с местными жителями. Но почему-то никто не купался.

— Слушай, Дашка, — радостно кричит Миша и обдаёт сверкающими брызгами сестру, — что это никто не купается?

— Да, правда, почему? — прекратила брызгаться Даша. — Пошли на берег, разберёмся.

— Молодые люди, — окликнул их худой джентльмен, всё никак не решающийся войти в воду, — можно искупаться, как вы считаете?

— Да что тут сомневаться, ныряйте сразу, — закричали дети.

— Гм-гм, — загмыкал джентльмен. — Надо ещё подумать.

Человек покачивал головой, брови его то поднимались ко лбу, то опускались на глаза.

— Чего тут думать? Хотите столкнём вас в воду! — нашёл выход Миша и уже подскочил к джентльмену.

— Позвольте, что значит столкнёте? Вы хотите сказать… — и джентльмен сделал руками толчковые движения и вопросительно посмотрел на детей.

Они радостно закивали, и Миша уже начал разгоняться…

Но человек сказал: «Я подумаю» и ловко уклонился от мчавшегося на него мальчика. Миша не ожидал этого и со всего размаха плюхнулся в воду.

Джентльмен уселся на песке и задумался. Но думал недолго. Лицо его озарилось улыбкой:

— Я готов! — подошёл он к детям.

Миша только начал строить крепость из сырого песка и теперь поднял удивлённое лицо к человеку.

— Я хочу принять вашу помощь, — с воодушевлением повторил тот. — Вы обещали придать мне решительность и ускорение и тем самым разрешить мои сомнения.

Ну, решительно Миша ничего не понимал.

— Да толкни его, — рассердилась на бестолкового брата Даша.

— Сама толкай! — теперь уже разозлился Миша.

— Он тебя просит, — напомнила сестра.

Пока они переругивались, джентльмен повернулся и решительно зашагал… от воды к своей одежде и деловито начал одеваться. А дети побежали к Натали.

— Ты видела, ты видела, Натали? — закричали они вместе ещё издали. — Чудак какой-то!

— Да, здесь много чудаков. Они буквально во всём сомневаются: например, купить мороженое или пирожное, пойти в кино или в лес за ягодами, купить книгу или игрушку, и так во всём. Это, конечно, затрудняет жизнь, но… — и Натали почему-то замолчала.

— Что «но»? — настойчиво спросил Миша.

— Я боюсь, что недостаточно ясно выражаюсь, — засомневалась Натали.

— Ты сомневаешься или тоже поддалась их настроению. Ещё скажи «гм-гм», — смело съязвил Миша и с улыбкой, которая требовала поддержки, посмотрел на сестру.

Но Даша не улыбнулась в ответ, а, наоборот, нахмурилась. «Ишь, расхрабрился здесь, — подумала девочка. — Во Враждебии совсем хвост поджал». Но вслух не сказала, не хотелось при Натали обижать брата.

— Ладно, попробую. Почему бы нет? — произнесла Натали привычную французскую фразу и задумалась. — Понимаете, дорогие дети, здесь совсем нет уверенных всезнаек, и в то же время большинство жителей этой страны очень образованны, даже дети. Многие очень талантливы. Но, когда кто-нибудь из них вдруг сообщает, что он и только он знает ИСТИНУ, то другие ему говорят просто «гм-гм» и больше ничего…

— А наш папа всё на свете знает, — уверенно заявил Миша.

— Да, да, — подтвердила и Даша, здесь она не могла не согласиться с Мишей.

— Это он вам сам сказал? Не может быть. Просто не верится! — Натали, когда начинала волноваться, незаметно для себя переходила на французский.

Дети теперь поняли это.

— Нет, нет! — категорически возразил Миша. — Но это и так понятно. Мы вырастем и тоже будем всё знать, — и Миша напыжился от гордости, потому что представил себя выросшим.

— Ах, господа, какая ошибка, — тихо и грустно сказала Натали. — Ведь всё как раз наоборот: чем больше человек узнаёт, тем больше он понимает, как мало он знает. — Натали остановилась и посмотрела на ребят. На их лицах было напряжённое внимание. — Простите, я всё же не сумела рассказать об этом понятно. Нам пора идти, видите, собираются тучи, будет дождь.

Дети засобирались. А пляжные чудаки продолжали обсуждать — пойдёт дождь или нет, оставаться на пляже или убегать домой? Но дождь хлынул, и всех как ветром сдуло.

— А почему у них на площади голый дядька сидит? — со смехом спросил Миша и выглянул из беседки — дождь уже почти прошёл.

Натали сильно покраснела, даже слёзы на глазах блеснули. Даша посмотрела на неё и тоже залилась краской.

— Видишь, Натали, и тебе тоже стыдно смотреть. Ты же у нас такая воспитанная, — продолжал Миша, всем своим видом показывая, что ему нипочем, что он бывалый.

— Ах, Мишель, — вздохнула Натали, — мне совсем не видеть стыдно, а извините меня, мой друг, стыдно слушать. Вы разве не были в музеях, в парках Петербурга, не видели книг по искусству? — продолжала удивляться Натали, и ей было стыдно говорить всё это. Даша уже хорошо понимала её.

Натали немного помолчала, как бы сомневаясь, продолжать или нет:

— Так принято в искусстве. Это же не конкретный человек, какой-нибудь Иван Петрович, — это образ человечества, символ размышляющего, мучающегося сомнениями Человека, — Натали в отчаянии взмахнула руками. — Трудно это объяснять, это надо чувствовать, но и понимать, конечно.

— Поэтому он у них на площади стоит, что размышляет и сомневается? — догадался Миша.

— Да, — обрадовалась Натали, — у них тут замечательное искусство, потому что они ценят и берегут всё, что было создано и в другие времена, и у других народов. И очень развита наука…

— А что же столько придурков? — не удержался от вопроса Миша.

— Я не очень понимаю тебя, но не надо их осуждать. Просто они очень ценят свою способность подвергать всё сомнению и иногда перебарщивают. Но они никому не приносят вреда. А если понадобится тебе помочь или тебя спасать, они не будут раздумывать и сомневаться, а сразу бросятся, я не сомневаюсь в этом, — опять почему-то заволновалась Натали.

— Так что же они ни в чём не уверены? А папа нам говорил, что научные законы… — начала Даша и смутилась. Она не знала, как сказать дальше.

— Конечно, научные законы определённы и устойчивы. Но и они могут быть со временем пересмотрены… Когда появится новое знание… Главное, что они никогда не навязывают никому единственно верное учение или закон, или мысли.

— Но всё-таки есть что-то, в чём они совершенно не сомневаются? — спросил Миша, и уже был готов услышать «нет».

Но Натали сказала торжественно:

— Есть. Это — заповеди из Библии.

— Библия. Это ты про церковное? Мы этого не знаем, — заявил Миша.

— Да, нет. Знаем немного, — поправила его сестра. — А что такое заповеди?

— Это — человеческие законы, которые нельзя нарушать: нельзя убивать друг друга, нельзя красть, надо любить других как себя самого, и ещё другие заповеди. В этом не приходится сомневаться.

— Но ведь это не всегда возможно? — даже возмутился Миша. — А если убивают на войне или там бандит нападёт?

— Всё равно это грех, хотя и невозможно было поступить иначе. Ведь это законы для всего человечества. И оно сначала, как ребёнок, а потом становится всё мудрее. А заповеди — это как бы вершины, к которым стремится человечество.

— А ты верующая? — спросил сладким голосом Миша.

• Предыдущая
• 19/40
• Следующая