Гавана - Хантер Стивен - Страница 34
- Предыдущая
- 34/92
- Следующая
– Видите ли, мистер Броджинс, – ответил Эрл, – сейчас мы остановились по своей собственной воле. Никто не мог ожидать, что мы остановимся именно здесь. Но когда мы въедем вон в тот поворот... любому идиоту будет ясно, что там мы должны снизить скорость. Вот в чем разница.
– Думаю, что Эрл выиграл у вас очко, Лейн, – весело заявил Гарри. – Эрл, вы все проверили. А теперь давайте проскочим через эту дыру и погоним прямо к месту назначения.
– Хорошо, сэр, – согласился Эрл. Он повернулся к Пепе: – Затормозишь, когда я скажу, но как только увидишь что дорога свободна, сразу выжимай полную скорость. Тебе понятно?
– Да, сэр, – сказал водитель.
Спешнев сначала увидел признаки приближения развязки и лишь потом что-то услышал. Первым он заметил облако пыли, висевшее поверх деревьев, как клубы дыма. Как только его разум осознал увиденное, он резко затормозил и свернул на обочину дороги.
И тут раздалась стрельба.
Он услышал треск автоматов: их было несколько, и они открыли огонь одновременно. А стреляли они по автомобилю. В этом не могло быть никаких сомнений, поскольку выстрелы, словно странное эхо, сопровождались гулким звенящим звуком, какой бывает, когда пули с силой лупят по металлу.
Было ясно, что все это происходит совсем рядом, в нескольких сотнях метров, сразу за поворотом дороги.
Спешнев взмолился, чтобы не оказалось, что он приехал слишком поздно. Наклонившись, он схватил ППШ с нелепо раздутым барабаном и выскочил из машины.
Он бежал между деревьями к месту засады, а стрельба продолжалась, даже не собираясь стихать.
Автомобиль тащился по крутому виражу. Вот впереди открылась прямая дорога.
– Порядок, сеньор, – сообщил Пепе.
– Все прекрасно, Пепе, – откликнулся Лейн Броджинс – А теперь давайте убираться отсюда ко всем чертям.
Пепе не успел надавить на газ, как ботинок Эрла отбросил его ногу в сторону и до самого пола вдавил тормоз.
– Назад! – прогремел Эрл.
Вероятно, со стороны несколько следующих мгновений должны были показаться смешными: полное безмолвие, атмосфера небывалой растерянности заполняет лимузин; телохранитель дергает рукоять коробки передач, чтобы включить задний ход; водитель, оторопевший от его внезапного вмешательства, пытается что-то сделать, но не знает что; двое оцепеневших мужчин на заднем сиденье понимают, что происходит что-то незапланированное и нежелательное, и еще больше теряются при виде молниеносных движений телохранителя.
А затем ветровое стекло разлетелось струйками ртути, и осколки яростным градом посыпались в автомобиль, который внезапно заполнился чужеродными предметами, твердыми, безжалостными и связанными с людьми одним-единственным отношением – отношением пули к цели. Автомобиль сотрясся от пронзивших его очередей; одновременно раздался оглушительный грохот раздираемого металла, довершив расстройство чувств пассажиров и совершенно лишив их способности соображать. Пуля, словно мяч, изо всей силы пущенный непревзойденным питчером, попала Пепе в голову, и этот звук – страшный резкий хруст пробитой кости – вселил в двух пассажиров машины ужас, который в следующее мгновение еще усилился от возникшего в салоне машины розоватого тумана, вылетевшего из страшной раны. А когда изуродованная голова упала на руль, их охватило чувство окончательной гибели.
Но Эрлу наконец-то удалось пустить автомобиль задним ходом. Он поставил ногу на газ, столкнув с педали ногу мертвого Пепе – тело водителя обвисло как мешок, голова откинулась в сторону. Эрл с силой вдавил педаль, и автомобиль рванулся назад, прокатившись ярдов двадцать пять, а то и больше, прежде чем яростные пули успели изорвать в клочья шины, изрешетить капот, разнести в осколки мотор и высадить оставшиеся стекла. Используя последние вздохи двигателя, Эрл вывернул руль влево и направил машину под углом в кювет. Он выкатился наружу, укрылся за капотом, выдернул из плечевой кобуры свой «супер», дощелкнул курок, стоявший, как всегда, на полувзводе, и, держа пистолет в обеих руках, выпустил подряд шесть пуль по кювету на противоположной стороне дороги – туда, где в пятидесяти ярдах клубился смешанный с пылью пороховой дым, выдававший присутствие стрелков. Пистолет коротко дергался в его руках; окончив стрельбу, Эрл точно знал, что у него осталось четыре патрона. Воспользовавшись мгновением, он выхватил из кармана новую обойму и сменил ту, что была в пистолете. Теперь у него было десять выстрелов (считая патрон, находившийся в стволе).
И лишь когда он закончил перезаряжать оружие, поперек дороги лениво повалилось дерево. Дерево должно было захлопнуть капкан, но этого не получилось. Они успели выскочить из зоны смертельного огня.
Эрл резко обернулся и увидел лесоруба, который рванулся от упавшего дерева к укрытию. Эрл выстрелил навскидку, не целясь, нажав спусковой крючок в движении, и услышал характерный звук пули, попавшей в мякоть. Он понял, что тяжело ранил противника.
Скользнув вдоль полусъехавшего в кювет автомобиля, он открыл заднюю дверь. Лейн и конгрессмен скорчились на полу, испуганно обхватив друг друга, как маленькие дети.
– О Иисусе, что это...
– Боже, почему они...
Эрл схватил того, кто был ближе (это оказался Хозяин Гарри), грубо выдернул его из автомобиля и с силой толкнул на дно канавы. Затем немного выждал, поскольку на «кадиллак» обрушился новый град свинца. Впрочем, сверхъестественная физика, управляющая критическими ситуациями, на сей раз распорядилась, чтобы автомобиль наклонился таким образом, что его кузов практически полностью защищал троих американцев от стрелков.
Не теряя времени, Эрл вытащил помощника, пытавшегося что-то говорить заплетающимся языком.
– Сидите здесь, черт возьми. Около крыла. Здесь самое безопасное место.
– Сколько их там?
Гарри наконец-то пришел в себя настолько, что смог задавать вопросы.
– Понятия не имею, но настроены они довольно серьезно, уверяю вас.
Сержант выругался. Ни в одном языке нет большего набора богохульств, чем в испанском, и получившаяся у него конструкция заставила бы даже Одудуа смутиться, а то и разочароваться в нем, невзирая на то что он был одним из самых одаренных ее поклонников, видел и совершил собственноручно множество ужасных злодеяний.
Почему автомобиль так резко остановился? Что, спрашивается, могло заставить сидящего за рулем, кем бы он ни был, принять такое решение? Неужели убийц предали или случилось что-то еще в этом роде?
Но сейчас он в бессильной ярости следил, как лимузин с ревом мчался назад. Он умолял Одудуа не позволить автомобилю добраться до поворота и исчезнуть из виду. И Одудуа выручила своего скромного слугу. Своим могуществом она нацелила выстрелы его троих автоматчиков, и они причинили автомобилю большие повреждения, так что в конце концов «кадиллак» сполз с дороги и, словно бык с перебитой спиной, застрял в кювете под немыслимым углом, выставив вперед колесо с разодранной шиной.
Те, кто находился в машине, вполне могли погибнуть.
Сержант смотрел, как пули хлестали по машине, рвали ее, пробивали ее, вышибая наружу брызги жидкости и осколки металла, за считанные секунды превратив сияющую эмблему мощи в жалкие обломки. Как зрелище это было потрясающе, а как действие имело очень серьезный недостаток – незавершенность. Со своей позиции на этой стороне дороги он отчетливо видел, как из машины выскочил охранник, сделал несколько выстрелов по его автоматчикам, вытащил в канаву двоих очень важных norteamericanos, пихнул их на землю, туда, где было безопаснее всего, перезарядил пистолет и снова начал стрельбу – и все это с немыслимой быстротой.
Что за парень! Да, похоже, он кое-что умеет.
Потеряв на мгновение разум, сержант поднял «стар», устроился поудобнее, навел мушку на американца – это оказалось нетрудно, так как парень был очень здоровым, – и совсем было собрался стрелять. Впрочем, он тут же передумал, так как от цели его отделяло добрых семьдесят ярдов. Для пистолета расстояние было довольно большим, и в случае промаха он только выдал бы себя.
- Предыдущая
- 34/92
- Следующая
