Снайпер - Хантер Стивен - Страница 35
- Предыдущая
- 35/129
- Следующая
– За Суэггером кто-то следит!
– Слушай, что ты пристал? Я в этой цепочке самый последний человек. Об этом тут ничего не сказано. Просто стоит дата. Информация не всегда является достоверной, пойми, Мемфис. Некоторая – точная, некоторая – нет. В твоей власти вычеркнуть его из этой группы, понимаешь, дружище?
– Да, конечно. Огромное спасибо, – сказал Ник и повесил трубку.
“Ну и что же я должен сделать? Ведь что-то я все-таки должен сделать?”
Ник позвонил в справочную службу штата Арканзас и очень быстро получил ответ, что за Бобом Ли Суэггером не числится какой-либо зарегистрированный или незарегистрированный телефонный номер. Дозвонившись в полицейское управление штата, он узнал, что Боб никогда не был ни под судом, ни под следствием. Там же он узнал его адрес: Рурэл-Рут, 270, Блу-Ай. В конце концов он позвонил Вернону Теллу, шерифу графства Полк, штат Арканзас, и, назвав телефонистке опознавательный код ФБР, сразу же вышел на прямую с ним связь.
– Боб Ли? Боб Ли просто живет себе в горах один-одинешенек. Вот и все.
– Он не вызывает у вас никаких проблем?
– Нет, сэр. Более спокойного человека я еще не встречал, сэр. Боб Ли замкнут и не любит, когда его тревожат посторонние. Но он очень хороший человек. Он с честью служил своей стране во Вьетнаме, и его отец безупречно служил ей, и его дед, Лукас, тоже: он был шерифом здесь в двадцатые годы. Они все коренные жители графства Полк и принадлежат к той категории людей, которые никому не причинят вреда, если их не тронут первыми.
Но Ника волновало другое: Боб жил один, вдали от общества, вместе с десятками своих винтовок. Описание совпадало и вряд ли могло быть случайным.
– Пьет или еще что-нибудь употребляет?
– Мистер Мемфис, поверьте мне, я бы солгал, если бы не сказал вам, что несколько лет назад у Боба Ли были проблемы с алкоголем и некоторое время его положение было не из легких. У него вся жизнь – сплошная боль, вы же знаете, ведь он был ранен на войне. Но я верю, что Боб Ли окончательно вышел из кризиса и нашел себя. Единственное, что ему надо в жизни, так это свобода и чтобы его оставили в покое.
– А как насчет наград? Он никогда не говорил о наградах? Они для него играют очень важную роль?
– Для Боба Ли? Позвольте мне кое-что вам сказать, молодой человек. Вы когда-нибудь были на войне или участвовали в чем-нибудь подобном?
– Нет, сэр, не был.
– Ну так вот, молодой человек, те, что интересуются медалями, всегда стремятся пробиться вверх по служебной лестнице. В 1943 и 1944 годах я вместе с солдатами генерала Меррилла прошел всю Бирму из одного конца в другой, и единственный среди нас человек, который стремился к получению наград и проявлял при этом немало усилий – он даже стал губернатором штата Колорадо, – впоследствии предстал перед судом за государственное преступление. Нет, молодой человек, Боб Ли Суэггер абсолютно не интересуется наградами, ему на них просто наплевать. Я раз или два бывал там, где он живет, и, поверьте, в его жилище трудно найти хоть малейший намек на то, что этот человек считает себя самым храбрым и отважным героем, который когда-либо рождался в нашей стране.
Нику было приятно это слышать.
Вечером, зайдя к нему в кабинет, Херм спросил:
– Ник, у тебя есть кто-нибудь из Чарли, кого бы стоило перекинуть в Бету или Альфу?
Ник ответил:
– Да, – и назвал ему фамилии трех человек, которые, может быть, и представляли какую-то опасность, но тем не менее никогда бы, по его мнению, не решились на активные враждебные действия.
Наконец-то он вырвался из Управления. На самом деле он, конечно, все равно оставался в этом вонючем фэбээровском болоте, но по крайней мере сейчас был вне стен здания Управления.
Вместе с Хермом Слоаном и его напарником Джефом Тиллом, которого все звали просто Тилл, Ник сидел в заднем отсеке специального автомобиля Секретной Службы, беспорядочно крутя ручки приборов и проклиная все на свете. Эта чертова машина была буквально нашпигована электронным оборудованием.
– Ну и зараза, – сказал Тилл.
– Ты уверен, что она работает на прием? – спросил Слоан.
– Не уверен, – несколько нервозно ответил Тилл. – Все индикаторы красные, мы работаем в направленном излучении, но, веришь, я не слышу ничего, кроме шумов и потрескиваний. Это просто выводит меня из себя.
Ник предоставил двум приятелям по очереди проклинать электронное оборудование и пульт управления, который слабо освещал их своими тускло мигающими лампочками.
За окном машины не было ничего, кроме байю и стрелоподобных кипарисов, между которыми раздавалось хлюпанье болотной воды, по которой шлепали какие-то маленькие мерзопакостные твари. Где-то в трехстах метрах впереди – так, по крайней мере, предполагалось – должна была находиться небольшая ферма, которая одновременно служила штабом экстремистской расистской группы “Белый маяк расовой чистоты”, о которой говорили, что она отличается необычайной жестокостью среди всех новоорлеанских организаций подобного типа. Она состояла из толстопузых татуированных белых, вооруженных их любимыми “Раджер Мини-14”, причем в своих взглядах они резко расходились с организациями ку-клукс-клана, в свое время вышли из него и считали его политику слишком “мягкотелой”. Все это, возможно, так и было, при условии, правда, что сама организация существовала. У Ника сложилось такое впечатление, что все это – плод воспаленного воображения, полицейские выдумки, частенько служившие, надо сказать, легким выходом из сложных ситуаций. Обычно какое-нибудь очень неудобное или запутанное преступление списывалось на “Белый маяк” и таким образом сразу попадало в файлы нераскрытых преступлений еще до того, как к его раскрытию кто-нибудь прикладывал свои силы, время и энергию. Ник один раз потратил целую неделю, пытаясь докопаться до истины, но в конце концов пришел к выводу, что все это было не более чем фантазией, рожденной сплетнями и ненавистью и постоянно подпитываемой неправдоподобными слухами. Тем не менее, по совету одного детектива из новоорлеанского Отдела по контролю за бандформированиями, Слоан, его напарник и Ник Мемфис, в качестве представителя местных служб ФБР, ровно в полночь сели в этот напичканный сложной электронной аппаратурой автомобиль и приехали сюда, чтобы прослушать фермерский дом – никакого ордера не требовалось, если прослушивание осуществлялось при помощи параболического микрофона, – а также, чтобы узнать, что эти парни из “Белого маяка” замышляют, если, конечно, эта ферма была их местом встречи. Ник мог назвать, по крайней мере, трех местных детективов, которые, опрокинув стакан-другой, с удовольствием погоготали бы над тем, как им удалось послать трех белых дураков с Севера в болота ночью только лишь для того, чтобы те послушали там стрекот цикад. Но он ничего не сказал.
– Не может же быть, чтобы везде было одно и то же, – сказал Тилл. – Это просто хлам, а не техника, старье одно. Даже к компьютеру не подсоединены.
– Может быть, излучение не проходит сквозь деревья?
– Скорее всего, эта техника – просто откровенное старье, – проворчал Тилл.
Однако Ник чувствовал себя так, будто находится на борту космического корабля “Энтерпрайз” – настолько все тут было суперсовременным и напичкано техникой самого высокого класса.
– А что не так с оборудованием? – спросил он. – У нас, например, чтобы провернуть какое-нибудь крупное дельце, надо обращаться за разрешением и специальным оборудованием аж в Майами.
– Да мы тоже уже несколько лет бьемся, чтобы получить новые приборы, – сказал Тилл. – Хлам вроде этого всегда прибывает на место за две недели до того, как появится Сам. А ведь этот микрофон был сконструирован еще в шестидесятых и уже давно далек от совершенства. Хоть из пушек пали – все равно ничего не уловит! Хлам и рухлядь!
– Вам надо бы “Электроток 5400”, – задумчиво протянул Ник.
– Конечно! – воскликнул Тилл. – Но у меня миллион долларов на дороге не валяется, чтобы я его мог выбросить на такое дело. Хотя, черт побери, мои обязанности – это защита и охрана жизни президента Соединенных Штатов, вот так-то! Слушай, а откуда ты знаешь об “Электротоке”? Этот микрофон суперсекретный и почти никому не известен.
- Предыдущая
- 35/129
- Следующая
