Снайпер - Хантер Стивен - Страница 41
- Предыдущая
- 41/129
- Следующая
– Я ранил того, кто отсюда стрелял, – продолжал Тиммонс. – Быстрее вышлите людей. Здесь нужна “скорая помощь” и врачи.
– О’кей, добей его, – сказал полковник, выходя из тени. Боб медленно сполз на пол. – И давай побыстрей убираться отсюда.
Боб приподнялся и сел, чувствуя то же самое, что и тогда, на земляном валу, когда прилетевшая издалека пуля превратила его бедро в тысячи мелких осколков. Он чувствовал шок, ненависть, боль, но больше всего в этот момент он ненавидел себя за свою собственную глупость. Его тело наливалось невыносимой тяжестью. Дыхание становилось прерывистым и хриплым, как стук колес сошедшего с рельсов поезда, который катился теперь по насыпи. Все системы организма постепенно прекращали функционировать, и волны шока, нахлынувшие на него после выстрела, стали стихать. Ему казалось, что в легкие поступает кровь. Боли не было, было только какое-то щемящее чувство утраты, безразличной слабости и постепенного угасания жизни.
Потом в нем вдруг что-то щелкнуло: Нет, ты не позволишь этому случиться… В тебя уже не раз стреляли раньше… Ты можешь пройти через это и победить… Ты из морской пехоты.
Он набрал в легкие побольше воздуха и, собравшись с духом, встал. Он был удивлен той силе ненависти к подставившим его подонкам и силе чувства гордости и уважения к самому себе, которая заставила его держаться на ногах. Странно, но боли он совсем не чувствовал. Боб еще раз удивился, когда понял, что идет к дверям ровной и уверенной походкой.
– Черт, смотри, эта сволочь встала! – услышал он истошный крик полицейского, и еще одна пуля, взвизгнув, впилась ему в левое плечо, пробив мягкие ткани, но не задев кости. Это было похоже на сильный толчок, после чего все вокруг поплыло красными пятнами. Однако Боб был уже за дверью, в двух шагах от окна, поэтому он отчаянно бросился вперед, прямо на окно, и, чувствуя, как стекла разлетаются на мелкие кусочки, полетел вниз, неизвестно куда и неизвестно на что, в окружении ярко блестящих на солнце осколков.
Ник в недоумении и растерянности осмотрелся вокруг. Он стоял во внутреннем дворике какого-то большого кирпичного дома. По словам полицейского, вышедшего на связь, это был тот дом, в котором должен был находиться стрелявший в президента, которого, в свою очередь, он потом ранил. Однако он назвал номер 514, а это был дом номер 415. Над головой трещали вертолеты, доносилось завывание сирен. А он стоял в лучах солнечного света и думал, стоит ли вернуться обратно на улицу и уточнить адрес. Нет, видимо, он все-таки ошибся. Здесь был настоящий лабиринт домов, ветхих, грязных и обшарпанных, буквально вжавшихся друг в друга. Господи, да любой из них вполне мог быть местом, откуда прозвучал сигнал.
Он неподвижно стоял, размышляя, что же ему теперь предпринять, куда идти… и вообще, что он должен делать? Кто должен отдавать ему приказы? Ситуация была идиотская, плюс еще так сильно светило солнце, что он пожалел, что не взял с собой солнцезащитные очки.
И тут вдруг где-то вверху, над головой, он услышал очень странный звук, напоминающий звон тысяч кусочков льда, падающих на стальной лист. Он поднял глаза и посмотрел прямо на слепящее солнце. Какой-то сумасшедший выбросился из окна четвертого этажа и теперь падал вниз вместе с осколками разбитого стекла. Ник увидел, как падающее тело с ужасной скоростью приближалось к земле, но вдруг, не долетев до нее каких-то пятнадцать футов, столкнулось с навесом выступающего из стены окна, подняв при этом целое облако пыли, после чего как-то боком скатилось с этого навеса и снова полетело вниз. На этот раз несчастному каким-то чудом удалось совладать со своим телом, и с поразительной ловкостью он приземлился точно на ноги. Теперь он стоял на деревянных ступеньках лестницы, ведущей в дом. Через несколько секунд этот человек, слегка покачиваясь, тронулся с места.
Ник ошарашенно смотрел на него.
Тот выглядел как мертвец: вытянутое бледное лицо, безжизненные светлые волосы, глаза полузакрыты… На нем были голубые джинсы, голубая рабочая рубашка и ботинки. Все было залито кровью. Он попытался устоять на ногах, но не удержался и упал на спину. Затем поджал под себя ноги и, шатаясь, встал. Ник дослал 10-миллиметровый патрон в патронник и заорал:
– Не двигайся, не шевелись, ФБР! Не шевелись, черт побери!
Человек бессильно стал опускаться на колени, его раны сильно кровоточили, голова упала на грудь, и казалось, что он уже умер. Ник бросился вперед, отстегивая от пояса наручники. Подбежав к человеку, он схватил его сзади и защелкнул их на одной его руке; несмотря на то, что тот человек истекал кровью, дрожал и хрипел, Ник продолжал держать “Смит 1076” на изготовку.
– Меня подставили… – Он еще мог говорить! – Меня подставили, жестоко подставили, меня подставили, подставили… – В его голосе угадывались хриплые нотки выговора жителей южных штатов, так похожие на фальшивую игру на банджо. Подняв пристегнутую к наручнику руку задержанного, Ник засунул оружие обратно в кобуру и потянулся за другим запястьем этого человека, чтобы надеть ему наручники как полагается – на обе руки. Ник уже думал, что поймал его, как вдруг мир перед его глазами зашатался и человек под Ником провернулся с такой неожиданной силой, что Мемфис сначала растерялся, а еще через секунду почувствовал, что теряет равновесие и опору. Ник упал прямо на спину, больно ударившись о пистолет. Кто знал, что этот человек окажется таким вертким, ну просто как гадюка?
Мир раскололся на две части. У Ника перехватило дыхание от удара легкими о землю. Он попытался исправить ситуацию, но все, что он мог видеть, был лежащий на нем человек, закрывающий собой весь горизонт. Было в нем что-то, напоминающее кавалериста с саблей, но вместо сабли была бровь, которая упиралась ему в скулу. В следующую секунду Ник сквозь шум и боль в голове почувствовал, как по нему шарит чья-то рука. Он попытался перехватить ее, но в этот момент ощутил, как пистолет выскользнул из его кобуры.
– Нет! – заорал он, хватая за руку истекающего кровью человека, но, к сожалению, было поздно.
Тот стоял над ним, целясь из пистолета ему прямо в голову. Голодный жадный ствол оружия уже был готов выплюнуть в него пулю и пламя, и после этого наступит конец.
Ник уже был мертв; он уже смирился со смертью, чувствовал, как она охватывает все его тело… Он поднял глаза на своего победителя и был поражен: на измученном лице раненого, похожего скорее на мертвого, чем на живого, были написаны лишь страдание и боль, и только выражение какой-то страшной решимости застыло в его серых глазах.
“Это сострадание”, – подумал Ник, но не мог в это поверить, потому что этого просто не могло быть. Но это действительно было обычное человеческое сострадание.
Затем человек повернулся и довольно быстро стал убегать, оставляя за собой следы крови.
Ник вскочил, чтобы догнать его, но в этот момент рядом с его ухом просвистела пуля, выпущенная откуда-то сверху; она взметнула облачко пыли возле ног убегавшего. Потом прозвучало еще два выстрела – оба мимо. Беглец в этот момент был уже за воротами и садился в машину Ника. “О Господи”, – в ужасе подумал Мемфис. В спешке он совершенно забыл вытащить ключ зажигания.
Машина тронулась, набрала ход и исчезла из поля зрения.
– А, черт! Я промахнулся. Сволочь. Два раза выстрелил, черт.
Ник обернулся и увидел сбегавшего по ступенькам тучного неуклюжего новоорлеанского полицейского, который что-то кричал на ходу и размахивал “береттой” в толстой руке.
– Я из ФБР! Сообщите об этом, – заорал Ник, заметив у него рацию.
– Бэйс-Шесть, где же ты, черт побери, это Виктор-Двадцать семь. Я дважды ранил его, но он, сволочь, все еще жив. Свалил тут одного человека и забрал его машину. Какой у машины номер, дурень?
А, черт! Ник не знал номера. Он взял автомобиль только сегодня утром из общего автопарка агентств по выполнению этой миссии.
– Это “форд”. Бежевый. Я думаю, “форд-торес”. Номер не известен. Надо уточнить в парке. Но в машине есть рация, и он все слышит. А вы кто такой?
- Предыдущая
- 41/129
- Следующая
