Ведро алмазов - Щеглов Дмитрий - Страница 4
- Предыдущая
- 4/34
- Следующая
Любой владелец собаки знал, что милиция, протокол, штраф, освидетельствование, займет минимум пол дня, и поэтому согласен был на любые условия Данилы, конечно, если эти условия были для него приемлемы. А Данила начинал ломать комедию и придуриваться.
– Это как разойдемся по-хорошему? – скорчив, как от сильной боли гримасу на лице, переспрашивал он хозяина. – Мне тоже его укусить?
– Да нет!
И тут у них начинался торг. На одну чашу весов клались сорок уколов, вернее их денежный эквивалент; затем шла компенсация за моральный ущерб в виде возможного заикания у будущего Данилиного потомства; и, наконец, оценка материального ущерба в виде порванных штанов. Даже из прижимистого хозяина мой приятель умел выколотить приличную деньгу. Как-то ему попался сообразительный владелец собаки, или ему кто-то намекнул, что Данила промышляет таким оригинальным способом, и он наотрез отказался платить.
– Сам еще заплатишь мне, как в милицию отведу! – грозился мужик вытаскивая из Данилиного кармана рогатку и стальные шарики от старых подшипников.
Я своими собственными глазами видел, как они втроем: пес, хозяин и Данила пошли в сторону Управления внутренних дел. Только, Данила вдруг сказал какое-то заветное слово хозяину, и тот молча отстегнул ему сто баксов. Довольные друг другом они разошлись в разные стороны. Но это было только один единственный раз. Я долго приставал к своему дружку, чтобы он раскололся, но лишь вечером, прогуливаясь втроем с нашей подружкой Настей вдоль кафе, с веранды которого нестерпимо пахло шашлыками мы, наконец, от Данилы, услышали то магическое слово, так подействовавшее на хозяина собаки. Но и его пришлось Насте клещами вытаскивать.
– Тебе, чтобы сто долларов, за просто так дали, да не поверю никогда!
– Я ему заветное слово сказал! – настаивал на своем Данила.
– Да, что ты такое мог сказать? Мужик же догадался, что ты из рогатки стрелял по его собаке.
– А я ему сказал… – и тут Данила решил потянуть минуту, испытывая наше терпение, и наконец торжественно изрек, – а я ему сказал, что как только мы придем в милицию, его собаку тут же усыпят, или отстреляют, у меня дядька – начальник милиции. Если хочет пусть сам, своими руками ведет пса на расстрел. Были тут еще и не такие крутые, с одними ошейниками обратно возвращались.
– А мужик?
– А что мужик? Он аж споткнулся на ровном месте, побледнел и молча полез в карман за лопатником. Вот сто баксов своим умом заработал, – хвастался Данила.
– Когда-нибудь за твой ум цапнет тебя собака, по-другому запоешь, – пророчила ему Настя, с завистью поглядывая на зеленую бумажку. – Как вкусно пахнет шашлыками, – недвусмысленно, выразительно намекнула она, когда мы проходили мимо кафе со снующими взад, вперед официантами.
Данила оказался истым джентльменом.
– Правда вкусно пахнет! Если хочешь, Настя давай еще раз мимо пройдемся!
Удачными у Данилы были редкие дни. Он иногда мог всю субботу или воскресенье простоять в засаде, но так и не дождаться благоприятного стечения всех обстоятельств; чтобы пса из машины выпустили, чтобы хозяин в магазин зашел, чтобы он его не привязал, чтобы в машине не было других членов семьи, чтобы рядом не было милиции, и еще много чего другого. Так что Данила в собаках разбирался. И теперь он, глянув, в сторону капитальной конуры авторитетно заявил:
– Никого там нет, прыгай, не задерживай, – и первым приземлился на ухоженную землю.
В чужом саду он чувствовал себя хозяином. Не оглядываясь назад, он пошел по направлению к дому, и, поравнявшись с конурой, заглянул в нее.
– Пусто, – крикнул он мне.
Теперь и я, уверенный на все сто процентов в собственной безопасности, мог спокойно спуститься. Спрыгнув, я подошел к собачьей будке. Лаз в нее был завешен шторкой из брезента, сразу и не поймешь, есть там кто или нет. Конуру со шторкой, признаюсь, я видел первый раз. Культура.
У меня, как у пойманного воробья, бешено колотилось сердце, хотя не скажешь, что я в первый раз лезу в чужой сад. Мне бы еще Данилин опыт и практику в сложных жизненных ситуациях, я бы тоже, может быть, не нервничал. А мой приятель по хозяйски оглядел оккупированную нами территорию чужого сада.
– Малиной угощайся, – предложил он мне, – я такой крупной ни у кого не видел. Не малина, а мед. Говорил же я тебе, что у Хвата все тут заморское.
Данила как медведь забрался в самую середину кустов и оттуда руководил моими действиями.
– Сначала малины наедимся, потом крыжовника попробуем, и только под конец будем рвать молодильные яблоки, – сообщил он мне план-диспозицию на сегодняшний набег. Большой стратег из него со временем вырастет, скажу я вам, если вовремя его не остановить. Данила кинул мне заранее припасенный пакет.
– Складай сюда.
– Ты что, еще вчера сюда собирался? – удивился я его запасливости.
– Нет, конечно. Если бы собирался обязательно бы взял с собой одежду, старье.
Данила увидел в моих глазах недоверчивое выражение и окончательно добил меня.
– Пакет, я так на всякий случай взял, подумал, может быть вы по случаю покупки гарнитура, мою бабку чем-нибудь угостите. А вы с вечера не догадались, не с пустыми же руками из гостей возвращаться, вот я тебе и предложил слазить за яблоками.
– Так они не молодильные? – ошарашено спросил я его.
Данила смущенно почесал за ухом.
– Там разберемся, собирай пока малину. У меня еще один пакет есть.
Не успел я выполнить его приказ и кинуть на дно целлофанового пакета пару ягод, как за воротами дома притормозил автомобиль. Я испуганно глянул на Данилу и присел со страху.
– Кто бы это мог быть?
Он успокоил меня:
– Не волнуйся! Так рано Хвату здесь делать нечего. Я его натуру знаю, раньше десяти он никогда не приезжает. Наверно, кто-то посторонний, позвонит сейчас в ворота, и уберется.
Но, несмотря на его глубокую уверенность в собственных провидческих талантах, створки автоматических ворот поехали в разные стороны и, я со страхом увидел, как первым во двор вбежал огромный пес невиданной мной породы. Он чем-то был похож на ратана. Тупая огромная голова, красно-рыжий бойцовский окрас, отвислые губы и тяжелое тело повергли меня в панический ужас. Он остановился у первого же куста, помечая свою территорию.
– Мастиф! – услышал я прерывающийся шепот побледневшего приятеля. Большой знаток собак, он сразу же определил его породу. Определил, не значит еще, что попал в друзья.
Во рту у меня пересохло, а в животе подозрительно забурчало, не дай бог казус приключится. Стена, с которой мы спрыгнули, была от нас дальше, чем от мастифа.
– Попались! – мертвыми губами прошептал я. Машина въехала во двор, и за ней автоматически закрылись ворота. Несуществующие волосы дыбом встали у меня на спине, а голова сразу стала похожа на ежика. До забора нам было не добежать, далеко, в зарослях малины тоже не укроешься, пес сразу учует. Я с тоской глянул на крыльцо дома. И там не спрячешься, входная дверь была закрыта на замок. От ранних гостей, нас пока скрывали разросшиеся кусты малины. Надолго ли? Куда прятаться? Спасительное решение как всегда прозвучало из уст собачьего знатока – Данилы.
– Держись за мной!
Отставать я не собирался. Пригибаясь за кустами, почти на четвереньках, мы неслись к спасительной стене. Путеводной звездой, мне была Данилина белая рубашка, я буквально упирался головой ему в спину, и наступал на пятки. «Как завел Сусанин, так пусть и выводит», – сверкала молнией единственная, заполошная мысль. Мне показалось, Данила опередит меня и первый, как кот взберется на стену, навыки-то у него были раньше отработаны, а я останусь внизу на расправу кобелю. Поэтому я старался не отставать от него, и когда он нырнул в какую-то дыру, я, ориентируясь на его белую рубаху, мышью скользнул следом за ним. Со страху я не доглядел, где очутился. В непроглядной темени мы сидели на каком-то старом матрасе.
– Мы где? – испуганно спросил я Данилу.
Тот деловито вытаскивал из-под меня матрас.
- Предыдущая
- 4/34
- Следующая
