Сладостный обман - Фолкнер Колин - Страница 84

Только подъезжая к дому, Кэвин понял, как он устал. Жизнь в лесу, постоянные думы об Эллен измотали его физически и морально. Солнце только-только начинало всходить. Яркий свет постепенно заливал табачные плантации, тянувшиеся, казалось, до самого горизонта

Кэвин непроизвольно улыбнулся. Он подумал, что как хорошо все-таки возвращаться домой! Только в такие минуты начинаешь по-настоящему ценить и тех, кого любишь сам, и тех, кто любит тебя. Точно так же он чувствовал себя и по возвращении из Англии.

Кэвин подумал о предстоящей встрече с Эллен. Он решил поговорить с ней и выслушать ее объяснения. Да, теперь Кэвин понимал, что это следовало бы сделать еще тогда, у реки. Но кто сказал, что исправлять ошибки поздно? Нет, у человека всегда есть время начать все заново. Прежде всего Кэвин намеревался увидеться с Эллен и поговорить с ней. И только потом он отправится к Юлиусу, к этому старому морскому волку, и поблагодарит за совет. Если бы не приезд Юлиуса, Кэвин бы еще долго скитался по индейской деревне. Кэвин улыбнулся и подхлестнул белоснежного коня, некогда принадлежавшего Ханту.

Он остановился у главных ворот и привязал коня. Затем он направился к дому и, толкнув дверь, вошел внутрь. Еще по дороге сюда он решил, что сразу же поднимется в спальню к Эллен, чтобы обнять ее и прижать к себе ее теплое обнаженное тело. Он уже представлял себе, с какой страстью он начнет осыпать ее поцелуями. А потом он извинится за свое дурацкое мальчишеское поведение, и она простит его. Затем они поговорят, и между ними больше не будет тайн… А потом… Потом в свете лучей восходящего солнца они сольются в долгом любовном поцелуе… Они будут жадно ласкать друг друга… Любовь…

Кэвин бросился к лестнице. Его не удивило, что навстречу ему не вышла Мэри – в этот ранний час она еще спала. Кэвин спешил наверх, к Эллен. Он торопился сказать ей, как горячо он любит ее…

Увидев полуоткрытую дверь спальни, Кэвин остановился. Сердце его тревожно забилось. Промежутка между стеной и дверью оказалось как раз достаточно, чтобы пролезть туда взрослому мужчине. И он с трудом протиснулся внутрь спальни. То, что он увидел, повергло его в ужас. Разбросанные по полу вещи, раскрытое окно и выстроенная баррикада – все это говорило о том, что в комнату кто-то пытался проникнуть. Очевидно, Эллен защищалась, но силы были неравны… На полу валялся стул, шторы были сорваны, окно распахнуто настежь, и под ним – разбитое стекло и лужи воды. Кэвин бросился вниз.

– Мэри! Мэри! – закричал он.

– Я здесь, хозяин, – прозвучал едва слышный голос. – Хозяин! Это вы?

Кэвин метнулся на кухню. Там над неподвижным телом Юлиуса стояла на коленях заплаканная экономка.

– Что здесь произошло?! – воскликнул Кэвин, отбрасывая назад упавшие на лицо длинные волосы. – Где Эллен?!

– Она исчезла, – хлюпала носом экономка.

– Как исчезла?! Куда?!

Мэри провела рукой по залитому кровью лицу Юлиуса и зарыдала. Старого моряка невозможно было узнать. Все его тело представляло собой кровавое месиво. Казалось, что его долго и мучительно избивали.

Кэвин положил руку на плечо экономки.

– Мэри! Мэри! – громко позвал он ее. – Ты меня слышишь?

Та слабо кивнула.

– Где Эллен?

– Ее унес призрак, – проговорила экономка сквозь рыдания. – Он пришел за ней издалека и утащил к себе.

Кэвин посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Юлиуса. Кэвин заметил, что грудь его приподнимается, – старый моряк еще дышал.

– Юлиус? – позвал Кэвин, опускаясь на колени перед другом. – Юлиус, ты меня слышишь? Это я, Кэвин.

– Очень вовремя, – прохрипел Юлиус, не открывая глаз. – Где тебя носило так долго?

– Юлиус, где она? Мэри болтает о каком-то призраке.

– Хант, – прошептал Юлиус.

Кэвин почувствовал, как сердце сжалось у него в груди, тяжесть навалилась на плечи и стало нечем дышать. Ему показалось, что он ослышался. Нагнувшись к Юлиусу еще ниже, он снова спросил:

– Где Эллен?

Юлиус облизнул окровавленные губы.

– Хант, – повторил он. Кэвин вздрогнул. – Хант, – в третий раз произнес Юлиус. – Прости, Кэвин, я не смог уберечь ее. Пытался войти в дом… – Он слабо улыбнулся и вздохнул. – Я всегда только пытаюсь… И ничего у меня не выходит… – В глазах его заблестели слезы.

Кэвин почувствовал, как грудь ему сдавила жалость к Юлиусу. В этот момент он ненавидел и презирал себя. Он опустил голову. Ведь все произошло из-за него. Это не Юлиус, а он должен был быть рядом с Эллен в минуту опасности и защищать ее. Жену… мать своего ребенка… Кэвин застонал от бессильной ярости.

Юлиус протянул руку и дотронулся до плеча Кэвина.

– Торопись… У него корабль… Он пришел по реке на корабле…

– На корабле? Как он называется?

– Не… Не знаю, – прохрипел Юлиус. – Иди, Кэвин… Я бы помог тебе, но… сам понимаешь, – мужественный Юлиус пытался шутить. Открыв глаза, он прибавил: – Удачи тебе, друг… Иди, а я буду ждать тебя.

Кэвин взял в свои руки ладонь Юлиуса и крепко сжал ее. Вскинув голову, он посмотрел перед собой так, словно видел стоящего рядом Ханта. Затем он поднялся и решительно двинулся через залу. «Прежде всего необходимо взять оружие, а затем поднимать людей. Среди работников наверняка найдется немало бывших матросов… Или пиратов, способных драться на кораблях». Кэвин понимал, что настает его последняя схватка с Хантом. Схватка за Эллен.

Эллен пришла в себя. Голова у нее страшно болела, все тело ломило, во рту было сухо. Она подумала, что так, наверное, ощущает себя мужчина после тяжелой попойки. Постепенно приходя в сознание, Эллен начала ощущать запахи и вслушиваться в доносившиеся до нее звуки. Руки и ноги ее были связаны, кровать, на которой она лежала, покачивалась, прибавляя к головокружению еще и тошноту. Она догадалась, что находится на корабле. Донесся скрип кресла и звон металлической посуды. Значит, она была не одна. Эллен не составило особого труда догадаться, кто сидел рядом с ней. Конечно же, это был Хант.

В памяти ее сразу же всплыли события минувшей ночи. Эллен едва не застонала от отчаяния и бессилия. Но она не собиралась сдаваться так просто и стала лихорадочно думать о побеге.

Она долго еще лежала, притворяясь спящей. За это время ей удалось лишь утвердиться в своей первоначальной догадке – она была на корабле, в каюте Ханта, а рядом с ней за столом сидел мужчина и ел жареного цыпленка. Последнее она определила по запаху.

Наконец Эллен решилась открыть глаза. Увидев перед собой спину Ханта и бобрик белых волос, она снова закрыла глаза.

В голове снова пронеслась мысль о побеге. «Как же мне убежать отсюда?» – думала Эллен, пытаясь подавить охвативший ее страх. Она не на шутку перепугалась, да и теперь ей было чего бояться – беззащитная, не имея никаких шансов на спасение, здесь, на корабле, она всецело принадлежала Ханту. Сознание своего трагического положения мешало Эллен думать. Корабль отплывал, об этом она догадалась по скрипу и ударам волн о борта.

«Куда мы плывем? – размышляла Эллен. – В Англию? Нет! Никогда!» – все внутри ее восставало против этой мысли. Эллен слишком хорошо понимала, что ее может ждать там, на родине. Она тихонько положила руки на живот и стала произносить про себя молитву. А что ей еще оставалось делать, чтобы спасти жизнь малышу? Только взывать к Богу.

«И все-таки я должна бежать отсюда. Хотя бы попытаться это сделать». Эллен не хотела, чтобы ее ребенок родился в Англии, она хотела дать ему жизнь здесь, в Мэриленде.

– О, моя гостья, как видно, проснулась, – прозвучал насмешливый голос Ханта.

Эллен сильнее зажмурила глаза, но затем, испугавшись своей трусости, смело посмотрела прямо в глаза Ханта:

– Отпустите меня сейчас же!

Скрестив ноги, Хант откинулся на спинку кресла и принялся рассматривать Эллен. На его физиономии играла пренебрежительная усмешка.

– Дорогая моя Каролина, – заговорил он, складывая на груди руки. – Ты, наверное, понимаешь, что я не могу освободить тебя. Тебе слишком многое известно, – он говорил с Эллен голосом доброго учителя, объясняющего несмышленому малышу прописные истины.