Благородный дом. Роман о Гонконге. - Егоров Игорь Александрович - Страница 115

• Предыдущая
• 115/383
• Следующая

В окне эркера загудела пчела. Сэр Джеффри отвел в сторону занавеси, и она вылетела в сад.

— Министр просил меня позаботиться о безопасности наших парламентариев, приехавших с визитом, принять оптимальные и продуманные меры. И сделать это надо абсолютно незаметно. Я имею в виду нашу торговую делегацию, которая возвращается завтра из Китая.

— Хорошо, сэр. Я понял.

— Похоже, один или двое из них могут в будущем стать членами кабинета министров, если лейбористская партия придет к власти. Неплохо бы произвести на них благоприятное впечатление.

— Вы считаете, что в следующий раз у них будет шанс? У лейбористов?

— Такого рода вопросы я оставляю без комментариев, Роджер. — В невыразительном голосе губернатора звучал укор. — Я не имею отношения к партийной политике. Я представляю здесь Её Величество Королеву. Но мне лично действительно хотелось бы, чтобы некоторые из этих экстремистов ушли на покой и оставили бы в покое наше государственное устройство. Очевидно ведь, что социалистическая философия левого крыла по большей части чужда английскому образу жизни. — Голос сэра Джеффри зазвучал жестче. — И слепому ясно, что некоторые из них оказывают помощь противнику, по доброй воле — или позволяя водить себя за нос. Раз уж мы коснулись этого предмета, есть ли среди наших гостей люди неблагонадежные?

— Смотря, что вы имеете в виду, сэр. Двое — тред-юнионисты левого крыла, «заднескамеечники»[140] и пламенные ораторы — Робин Грей и Локин Дональд Мак-Лин. Мак-Лин открыто бравирует своими связями с Британской компартией. Он стоит одним из первых в нашем списке неблагонадежных элементов. Остальные социалисты — умеренные. Консерваторы тоже умеренные — средний класс, все прошли службу в армии. Один придерживается проимперских взглядов — представитель либеральной партии, Хью Гутри.

— А пламенные ораторы? Они служили?

— Мак-Лин был шахтером. По крайней мере, на шахте работал его отец. Свою коммунистическую карьеру он сделал как руководитель профсоюзной ячейки на угольных копях Шотландии. Робин Грей — армеец, пехотный капитан.

Сэр Джеффри поднял на него глаза:

— Трудно представить армейского капитана, даже отставного, в роли пламенного оратора и тред-юниониста, верно?

— Да, сэр. — Кросс с удовольствием отпил шерри, испытывая ещё большее удовольствие от того, что знал. — И то также, что он может быть родственником тайбаня.

— Что?!

— Пенелопа Данросс приходится сестрой Робину Грею.

— Господи боже мой! — уставился на него изумленный сэр Джеффри. — Вы уверены?

— Да, сэр.

— Но почему, почему Иэн не говорил об этом прежде?

— Не знаю, сэр. Может, стыдится этого родства. Мистер Грей, несомненно, полная противоположность миссис Данросс.

— Но... Господи Иисусе, вы уверены?

— Да, сэр. На самом деле эту связь обнаружил Брайан Квок. Совершенно случайно. Для получения визы в КНР членам парламента нужно было представить обычную информацию о себе: дата рождения, род занятий, ближайшие родственники и так далее. Брайан производил обычную проверку, чтобы убедиться, что с визами все в порядке и никаких проблем на границе не будет. Он случайно обратил внимание, что в графе «Ближайшие родственники» мистер Грей указал: «Сестра Пенелопа Грей, Эвисъярд-Касл, Эршир». Брайан вспомнил, что это адрес шотландского поместья Данроссов. — Кросс вынул серебряную сигаретницу. — Вы не будете возражать, если я закурю, сэр?

— Нет, пожалуйста.

— Благодарю вас. Это было около месяца тому назад. Я посчитал информацию достаточно важной и предложил Брайану проверить её. Потребовалось сравнительно немного времени, чтобы установить, что миссис Данросс действительно сестра Робина Грея, его ближайшая родственница. Насколько нам известно, миссис Данросс рассорилась с братом сразу после войны. Капитан Грей был в плену в Чанги: его схватили в Сингапуре в сорок втором году. Домой он вернулся в конце сорок пятого. Кстати, их родители погибли во время налета на Лондон в сорок третьем. В то время она уже была замужем за Данроссом: они поженились в сорок третьем году, сэр, почти сразу после того, как его сбили, — она служила в женском вспомогательном корпусе ВВС. Мы знаем, что брат и сестра встречались, когда Грея освободили. Насколько можно судить теперь, больше встреч не было. Это, конечно, совсем не наше дело, но ссора, должно быть...

Кросс осекся, потому что в дверь тихо постучали, и сэр Джеффри раздраженно откликнулся:

— Да?

Дверь отворилась.

— Прошу прощения, сэр, — вежливо проговорил адъютант. — Леди Эллисон просила передать: только что дали воду.

— О, чудесно! Благодарю вас. — Дверь закрылась. Кросс тут же поднялся, но губернатор жестом попросил его снова сесть. — Нет, пожалуйста, закончите, Роджер. Несколько минут ничего не изменят, хотя, должен признаться, мне просто не терпится. Не хотите принять душ перед уходом?

— Благодарю вас, сэр, но у нас в Главном управлении полиции собственные цистерны для воды.

— О да. Я забыл. Продолжайте. Вы говорили про ссору?

— Эта ссора, должно быть, оказалась довольно серьезной, потому что, похоже, стала последней. Близкий друг Грея сказал одному из наших людей несколько дней тому назад, что, насколько ему известно, у Робина Грея нет никаких родственников. Должно быть, они на самом деле ненавидят друг друга.

Сэр Джеффри смотрел на свою чашечку, но не видел её. Он вдруг вспомнил собственное ужасное детство. Как он ненавидел отца... Ненавидел настолько, что в течение тридцати лет ни разу не позвонил и не написал ему, а когда в прошлом году отец умирал, даже не дал себе труда поехать и помириться с человеком, который подарил ему жизнь.

— Люди ведут себя ужасно друг с другом, — печально пробормотал он. — Я знаю. Да. Семейные ссоры возникают так легко. А потом, когда уже слишком поздно, жалеешь об этом. Да, действительно жалеешь об этом. Люди ведут себя ужасно друг с другом...

Кросс наблюдал за ним, не торопя, давая выговориться, предоставляя возможность открыться, предусмотрительно стараясь не делать никаких движений, чтобы не отвлечь его, выведать секреты этого человека, его семейные тайны. Как и Алан Медфорд Грант, Кросс коллекционировал секреты. «Черт бы побрал этого ублюдка и его треклятые папки! Черт бы побрал Данросса и его коварство! Господи, ну как мне получить папки до Синдерса?»

Сэр Джеффри сидел, уставившись в пространство, пока его не спугнуло восхитительное бульканье воды, бегущей по трубам в толще стен. Он пришел в себя и увидел, что Кросс пристально наблюдает за ним.

— Хм, мысли вслух! Скверная привычка для губернатора, а? Кросс улыбнулся и не попал в ловушку.

— Что вы сказали, сэр?

— Ну, как вы говорите, это действительно не наше дело. Губернатор решительно допил шерри, и Кросс понял, что свободен.

Он поднялся.

— Благодарю вас, сэр.

Оставшись один, губернатор вздохнул. Подумал немного, набрал специальный номер и назвал оператору личный номер министра в Лондоне.

— Это Джеффри Эллисон. Прошу прощения, он у себя?

— Привет, Джеффри!

— Приветствую, сэр. Я только что виделся с Роджером. Он уверяет, что и потайное место, и Данросс будут под надежной охраной. Мистер Синдерс в пути?

— Будет на месте в пятницу. Полагаю, тот злосчастный случай с моряком не возымел никаких последствий?

— Нет, сэр. Похоже, все под контролем.

— Премьер-министр очень озабочен.

— Да, сэр. — Затем губернатор добавил: — Насчет один-четыре «а»... Может, нам не следует пока чего-либо говорить нашим друзьям?

— Они уже со мной связывались. Были весьма огорчены и раздражены. Как и наши ребята. Хорошо, Джеффри. К счастью, выходные на этой неделе длинные, так что я проинформирую их в понедельник и тогда же набросаю выговор.

— Благодарю вас, сэр.

— Джеффри, этот американский сенатор, который сейчас у вас. Думаю, его нужно бы направлять.

Губернатор нахмурился. «Направлять» было у них кодовым словом, означавшим «очень тщательно следить». Сенатор Уилф Тиллман, возможный кандидат в президенты, находился с визитом в Гонконге по пути в Сайгон, куда он собрался с широко освещаемой в прессе миссией — установить фактическое положение дел.

• Предыдущая
• 115/383
• Следующая