Благородный дом. Роман о Гонконге. - Егоров Игорь Александрович - Страница 187

• Предыдущая
• 187/383
• Следующая

— А? Кого это? — спросил Шитэ. — Кто это был?

— О, я думал, вы знаете. Года два назад один из менеджеров низшего звена в «Вик», только что приехавший из Англии, начал ухлестывать за Адрион. Ей было шестнадцать, а может, семнадцать, а ему двадцать два. Здоровенный такой лоб, выше Иэна, а звали его Байрон. Он возомнил себя неистовым лордом Байроном и развернул целую кампанию. Сбил бедную девчонку с толку. Иэн сделал ему последнее предупреждение. Этот подонок продолжал звонить. Тогда Иэн пригласил его в свой спортзал в Шек-О, надел перчатки — он знал, что этот тип мнит себя боксером, — и отмолотил его. — Остальные рассмеялись. — Через неделю банк отослал молодчика назад.

— Ты что, сам видел? — спросил Шитэ.

— Конечно нет. Они, слава богу, были одни, но этот болван проклятый потом выглядел действительно не лучшим образом. Я бы не хотел очутиться один на один с Тайбанем — особенно, когда он не в духе.

Шитэ снова посмотрел на Данросса.

— Может, он задаст и этому мелкому подлецу, — мечтательно произнес он.

Они стали наблюдать. С надеждой. Кросс отошел с Брайаном Квоком поближе к трибунам.

Данросс уже неспешно и легко взбегал по ступенькам и остановился перед молодыми людьми.

— Привет, дорогая, раненько ты встала.

— О, привет, пап, — испуганно проговорила Адрион. — Я не ви... Что у тебя с лицом?

— Въехал сзади в автобус. Доброе утро, Хэпли.

— Доброе утро, сэр. — Хэпли вскочил было и снова сел.

— В автобус? — повторила она, а потом вдруг обрадовалась: — Ты разбил «ягуар»? О, тебе выписали штраф? — Ей в этом году штраф выписывали уже трижды.

— Нет. Ты так рано встала, да? — повторил он, садясь рядом с ней.

— Вообще-то мы припозднились. Не спали всю ночь.

— Вот как? — Он хотел тут же задать ей полсотни вопросов, но вместо этого лишь произнес: — Ты, должно быть, устала.

— Нет. Я совсем не устала.

— А что за повод? Что-нибудь празднуете?

— Нет. Вообще-то, все дело в бедняге Мартине. — Она ласково положила руку на плечо молодого человека.

Данроссу пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбаться так же ласково. Он переключил внимание на молодого канадца.

— Так в чем проблема?

Хэпли помолчал, а потом рассказал, что произошло в газете, когда позвонила госпожа издательша и Кристиан Токс, главный редактор, отменил серию его статей о слухах.

— Этот ублюдок продал нас. Он позволил издателю осуществлять цензуру наших материалов. Я знаю, что прав. Знаю!

— Откуда вы это знаете? — спросил Данросс, а про себя подумал: «Какой же ты бесчувственный мелкий ублюдок!»

— Извините, но я не могу раскрывать свои источники.

— Он действительно не может, папа. Это нарушение свободы слова, — встала на защиту приятеля Адрион.

Руки Хэпли были сжаты в кулаки, потом он рассеянно положил одну на колено Адрион. Она прикрыла его руку ладонью.

— «Хо-Пак» копают могилу за здорово живешь.

— Почему?

— Не знаю. Но Гор... За рейдом стоят тайбани, и это никак не вяжется.

— За рейдом стоит Горнт? — Для Данросса это было что-то новое, он нахмурился.

— Я не сказал «Горнт», сэр. Нет, я этого не говорил.

— Он не говорил, папа, — вмешалась Адрион. — Что Мартину делать? Уходить или просто поступиться своей гордостью и...

— Я просто не могу, Адрион, — перебил её Мартин Хэпли.

— Пусть отец скажет, он знает.

Её прелестные глаза обратились на Данросса, и эта детская вера взволновала его, как никогда раньше.

— Значит, первое: вы немедленно возвращаетесь. Кристиану нужна всяческая помощь. Второе...

— Помощь?

— Вы разве не слышали про его жену?

— А что с ней?

— Вы что, не знаете, что она погибла? Оба непонимающе уставились на него.

Он кратко рассказал им про Абердин. Оба были потрясены.

— Господи, мы... мы не слушали радио, ничего... Лишь танцевали и разговаривали... — запинаясь, проговорил Хэпли. Он вскочил, собравшись уйти, но потом вернулся. — Я... лучше я сейчас же пойду. Господи!

Адрион тоже вскочила.

— Я тебя подброшу.

— Хэпли, попросите, пожалуйста, Кристиана дать жирным шрифтом, что те, кто оказался в воде или просто окунулся, должны немедленно показаться врачу — это очень важно.

— Понял!

Адрион забеспокоилась:

— Пап, а ты был у доктора Ту...

— О да, — сказал Данросс. — Меня всего вычистили и вывернули. Давайте езжайте!

— А что было второе, тайбань? — спросил Хэпли.

— Второе, вам не следует забывать, что газета принадлежит тому, на чьи деньги она издается, а стало быть, он волен делать, что ему угодно. Но издателей иногда удается убедить. Например, небезынтересно, кто предложил владельцу или владелице позвонить Кристиану и почему он или она согласились это сделать... Если вы уверены, что пишете правду.

Хэпли вдруг просиял.

— Пошли, милая, — выпалил он, прокричал «спасибо», и они убежали, держась за руки.

Данросс ещё какое-то время сидел на трибуне. Потом глубоко вздохнул, встал и пошёл прочь.

Под навесом у раздевалок жокеев стоял Роджер Кросс вместе с Брайаном Квоком и читал разговор Тайбаня по губам. Потом проводил Данросса взглядом, убедившись, что за ним следует агент Эс-ай.

— Не стоит больше терять здесь время, Брайан. Пойдемте. — Он направился к выходу в дальний конец ипподрома. — Интересно, удалось ли Роберту что-нибудь выяснить в Шатине?

— Этих проклятых Вервольфов ждет сегодня настоящий праздник, — проворчал Брайан Квок. — Весь Гонконг будет напуган до смерти. Могу поспорить, мы... — Он вдруг осекся. — Сэр! Взгляните! — Он кивнул в сторону трибун, заметив среди разбросанных тут и там групп людей, наблюдавших под дождем за разминкой, Суслева и Клинкера. — Вот уж никогда бы не подумал, что он так рано встает!

Кросс прищурился.

— Да. Это интересно. Да. — Он подумал, а потом, внимательно следя за губами русского и его приятеля-кокни, изменил направление. — Раз уж этот тип почтил нас своим посещением, мы тоже могли бы побеседовать с ним. Ага... нас заметили. Клинкер, тот уж действительно нас не жалует. — И он неторопливо направился к трибунам.

Здоровяк русский изобразил на лице улыбку, вытащил плоскую флягу и сделал из неё глоток. Потом предложил Клинкеру.

— Нет, спасибо, кореш. Я только что пивом пробавлялся. — Холодные глаза Клинкера встречали приближающихся полицейских. — Ну и вонища здесь стоит, верно? — нарочито громко произнес он.

— Доброе утро, Клинкер, — сдержанно поздоровался Кросс. Потом улыбнулся Суслеву: — Доброе утро, капитан. Скверный денек, а?

— Мы ещё живы-здоровы, tovarich, живем, так что разве может день быть скверным, а? — Суслев был весь добродушие, он по-прежнему изображал рубаху-парня. — В субботу будут скачки, суперинтендент?

— Возможно. Окончательное решение будет принято в субботу утром. Вы долго ещё простоите в порту?

— Недолго, суперинтендент. Ремонт руля идет медленно.

— Надеюсь, не слишком медленно. Мы все начинаем сильно нервничать, если важных гостей нашей гавани обслуживают спустя рукава. Я поговорю с капитаном порта, — решительно заявил Кросс.

— Благодарю вас, это... это весьма любезно с вашей стороны. Ваш департамент и так проявил большую заботу... — Подумав, Суслев повернулся к Клинкеру: — Дружище, можно тебя попросить?

— С удовольствием, — буркнул Клинкер. — Эти легавые мне на нервы действуют. — Брайан Квок посмотрел на него. Клинкер ответил вызывающим взглядом. — Я буду в машине. — И он поплелся прочь.

Голос Суслева стал жестче:

— Ваш департамент проявил большую заботу, прислав тело нашего несчастного товарища Воранского. Вы нашли тех, кто убил его?

— К сожалению, нет. Это могли быть наемные убийцы — из любой части света. Конечно, не проскользни он тайно на берег, до сих пор был бы полезен как оперативник вам в... где бы он ни служил.

— Он был простой моряк и хороший человек. Я считал, что в Гонконге безопасно.

— Вы передали фотографии убийц и информацию об их телефонном звонке своему начальству в КГБ?

• Предыдущая
• 187/383
• Следующая