Бремя любви - Хардвик Элизабет - Страница 22

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая

Все внутри Вин похолодело. Вот оно что!

Джеймс, оказывается, добивался близости с ней не потому, что желал ее. Это она, идиотка, вообразила, что им управляет внезапно охвативший его страстный порыв, жажда еще раз пережить те счастливые мгновения, которые когда-то соединяли их. Джеймс даже не искал у нее утешения от потрясения, испытанного им при виде дорожной трагедии, свидетелями которой они с Чарли случайно стали. Джеймс занимался с ней любовью из холодного, простого расчета. Он не колеблясь использовал ее материнское чувство, надеясь, что его бывшая жена моментально повиснет у него на шее и станет уступчивой и податливой, как тряпичная кукла.

Вин вдруг представила, как бы она сейчас чувствовала себя, если бы все еще собиралась замуж за Тома. К горлу сразу же подступила тошнота, и ее пронзило острое чувство вины и презрения к себе. Она резко оттолкнула Джеймса. Она предвидела, что так и случится! Цинично и хладнокровно он умело возбуждал ее и специально довел до такого состояния, что она уже не смогла сдержаться и с восторгом отдалась ему. А ведь когда его ласки дошли до кульминации и она, не помня себя, закричала от наслаждения, сливаясь с ним в единое целое, она поверила, что Джеймс тоже, как и она, потерял голову. Какой лицемер!

Но и она хороша! Когда его ласки уже вторично стали настойчивыми, она охотно открыла ему свои объятия. И на этот раз уже она, а не Джеймс, шептала, как счастлива ласкать его тело, прижиматься к его гладкой коже, сливаться с ним в единое целое.

Теперь, опомнившись, Винтер со стыдом вспомнила, что она несла в беспамятстве, о чем умоляла его, как пронзительно кричала в порыве дикой страсти. Хорошо еще, что она тут же не выложила ему, что все еще любит его!

Винтер яростно упрекала себя за случившееся. Да, она была унижена, она проиграла ему. Но надо хотя бы попытаться спасти остатки утраченной гордости. В конце концов, она уже больше не ребенок и ей не пристало как раньше изливать свое горе в слезах, обнаружив, что Джеймс больше не любит ее.

— Я прекрасно знаю, Джеймс, чего ты добиваешься, — трясущимися губами пролепетала она, поспешно натягивая на себя ночную рубашку, которую с трудом отыскала на полу. — Но ты напрасно теряешь время!

Он порывался встать вслед за Вин, но, услышав ее слова, застыл в изумлении. В неверном свете луны его лицо выглядело до странности побелевшим, утратившим свой обычный загар. Казалось, все живые краски покинули его, как это бывает в минуты потрясений или глубоких переживаний.

"Да нет, это просто иллюзия, плод возбужденного воображения”, — сказала она себе, решительно отворачиваясь от него и устремляясь к двери. На пороге она резко остановилась.

— Я отлично знаю, зачем ты вернулся, на что ты надеешься, но у тебя ничего не получится, Джеймс!

— А то, что случилось сейчас?.. — спросил он ее неожиданно тихим голосом. Его простой вопрос болезненно отозвался в душе.

— Ничего не было! — выкрикнула она, гневно сжимая маленькие кулачки. Винтер ожидала, что он начнет с презрением насмехаться над ее ранимостью, над ее так и не угасшим чувством к нему. Но, к ее удивлению, он молча сидел на кровати, низко опустив голову.

" — А то, что случилось сейчас?

— Ничего не было!"

Эти слова и утром болью отдавались в ее сердце. Они звучали как смертный приговор… Но чему? Любви, которая никогда не существовала, по крайней мере со стороны Джеймса? Застилая постель, Винтер двигалась как во сне. Еще одна тревожная ночь… Взглянув на себя в зеркало, Винтер тяжело вздохнула. Покрасневшие, опухшие веки, погасший взгляд — она уже не так молода, и подобные ночи не проходят даром для ее внешнего вида.

Она разбудила сына, но, увидев его осунувшееся бледное лицо, заколебалась, стоит ли посылать его сегодня в школу.

О том, что Джеймс вошел в кухню, она догадалась по теплой волне, пробежавшей от ее затылка до ног, но Вин твердо решила не оборачиваться и делать вид, что не замечает его. Если бы можно было так же легко заглушить глухую боль в сердце.

Как она могла любить его все эти годы? Весь остаток ночи она ворочалась с боку на бок, мучительно пытаясь найти ответ на этот вопрос. Она старалась убедить себя, что в этом виновато ее воспитание. Ведь из-за своего тепличного образа жизни она и представить себе не могла, что подлинная любовь и плотская страсть — совершенно разные чувства. Она-то, молодая неопытная дурочка, убедила себя, что если ее влечет к Джеймсу как к мужчине — значит, она любит его. Теперь она знала, что в жизни все не так. Сейчас Вин была уже зрелой женщиной и прекрасно понимала, что возжелай она мужской близости, то смогла бы лечь в постель с любым понравившимся ей мужчиной, и при этом не испытывать чувства вины за то, что не любит его. И если Винтер была одинока, то не потому, что не могла найти себе партнера, — просто она решала совсем другие жизненные проблемы.

О Боже, ну зачем Джеймс вернулся в их дом, зачем рушит и калечит их жизнь?

За завтраком Чарли был до странности тих, а когда наконец заговорил, то обратился не к Джеймсу, а к матери, но она не сразу отметила этот важный знак. И когда Чарли попросил ее проводить его в школу, она с тревогой посмотрела на него. В этот момент она была слишком обеспокоена его состоянием, чтобы праздновать победу и радоваться тому, что сейчас сын больше нуждается в ней, чем в Джеймсе.

— Давай выйдем прямо сейчас, — попросил он Вин, отодвигая от себя нетронутую тарелку с кашей. — Я хочу пройтись пешком.

Пешком? Вин едва удержалась, чтобы не напомнить Чарли, как он не любит ходить в школу пешком.

Джеймс тихо наблюдал за ними, не говоря ни слова. Винтер беспомощно молчала, не зная, как себя вести. Должна ли она мягко настоять на том, чтобы все-таки отвезти его на машине? Или это только ухудшит дело? Винтер понимала, что мальчик еще не пришел в себя от потрясения, но понятия не имела, как реагировать на его поведение. Следует ли ей сделать вид, что она не видит ничего странного в его просьбе? Должна ли она вместе с ним пешком пройтись до школы? А может быть, стоит все-таки уговорить его сесть в машину?

— Да-да, конечно, мы можем просто прогуляться, — согласилась она, стараясь говорить как можно спокойнее. Джеймс внимательно их слушал.

Она бросила на него быстрый взгляд, но тут же пожалела об этом, так как сразу же покраснела, вспомнив о прошедшей ночи. Его брови были сердито сдвинуты — по-видимому, он совершенно не одобрял ее реакции на нелепую просьбу Чарли.

— Чарли, мама еще не допила кофе, — тихо сказал он. — Давай-ка я…

— Нет. Пусть меня проводит мама. Вин замерла от испуга, увидев, как у сына трясутся губы.

— Ничего, милый, — быстро произнесла она, — я больше не хочу кофе. Иди наверх и почисти зубы, а я пока возьму плащ.

Первый раз за все пребывание Джеймса в их доме Чарли, казалось, был рад возможности сбежать от него. Вин не очень удивилась, что, когда за Чарли захлопнулась дверь, Джеймс раздраженно бросил ей:

— Зачем ты идешь у него на поводу? От этого ему не станет легче!

— А что я должна была делать? Силой затолкнуть его в машину? — резко ответила Винтер, защищая сына.

Она злилась на Джеймса за его слова, но в глубине души понимала, что он в чем-то прав.

— Зачем ты потворствуешь ему? Ты поощряешь его висеть у тебя на шее, полностью зависеть от тебя. Ведь ты своим поведением вдалбливаешь ему, что женщины только для того и созданы, чтобы удовлетворять капризы мужчин! В конце концов, ты могла бы попросить его подождать, пока ты не допьешь кофе. Ты только балуешь его! Подумай о той женщине, которая когда-нибудь разделит с ним его жизнь. Или ты никогда не позволишь ему жениться?

Обвинение было таким несправедливым, что Вин задохнулась от гнева.

— Ты ревнуешь! — выкрикнула она. — Вот и все! Ты просто ревнуешь!

Его лицо потемнело от ярости, и Вин поняла, что не ошиблась.

Джеймс подтвердил ее догадку, резко бросив:

• Предыдущая
• 22/28
• Следующая