Бремя любви - Хардвик Элизабет - Страница 28

• Предыдущая
• 28/28

— Чарли любит нас обоих. Вин, — сказал он горько плачущей жене. — Но ведь раньше ты принадлежала только ему, и теперь в глубине души он не может смириться с тем, что вынужден тобой делиться.

— Как он мог! Удрать из дома только для того, чтобы вынудить меня отказаться от тебя, Джеймс!

— Все мужчины таковы, — хмыкнул Джеймс, поднимаясь. — Особенно когда ими движет ревность.

Их свадьба была тихой и скромной. Они не поехали в свадебное путешествие — Джеймс был занят организацией своей фирмы, но обещал в ближайшем будущем увезти их куда-нибудь в отпуск.

Чарли потихоньку отдалялся от Вин. Она радовалась, что ее мальчик наконец стал обретать самостоятельность. Но все-таки в глубине души Вин не покидало чувство вины перед ним.

Чарли быстро взрослел. Он сильно вырос, его голос стал уже ломаться. Теперь его нельзя было назвать ребенком. Вин часто задавалась вопросом, как отразится ее “второе” замужество на его последующей жизни.

Казалось, Чарли наконец-то примирился с присутствием Джеймса. А что происходило у него в душе — один Бог ведал об этом.

Вдобавок к постоянным переживаниям за родных Вин стала плохо себя чувствовать. Она худела на глазах, ее все время подташнивало и тянуло прилечь. Усталость постоянно давила на нее, и все, что бы она ни делала — даже близость с Джеймсом, — требовало огромных усилий.

Вин не преминула пожаловаться своей подруге.

— Да ты беременна, дорогая, — расхохоталась Эстер.

Беременна? Такая мысль не приходила ей в голову. Неужели она, мать четырнадцатилетнего верзилы, может ждать ребенка?

Но ее мудрая подруга опять оказалась права. И снова Вин боялась объявить о том, что готовится стать матерью. Не Джеймсу — женским чутьем она чувствовала, что он с радостью и любовью воспримет эту новость.

Но вот Чарли… Как поведет себя он?

Но все равно ей придется сообщить ему о том, что у него будет братик или сестренка, не дожидаясь, пока он сам это заметит. Меньше всего Вин хотелось бы, чтобы Чарли узнал о будущем пополнении их семейства от посторонних.

— Ну, Зу, пора в кровать!

Винтер спрятала улыбку, увидев, как ловко Чарли поднял сестренку с пола, собираясь отнести ее в детскую. Та заголосила, не желая ложиться спать. Чарли умело обращался с ней — и не удивительно, ведь он все свободное время возился с малышкой.

— Давай я, Чарли, — сказала она, поднимаясь, но сын отрицательно покачал головой, — Нет, мам, ты лучше посиди. Отец никогда не простит мне, если у тебя опять будут преждевременные роды. В тот раз он чуть не опоздал, разве ты не помнишь?

Вин опять тяжело опустилась в кресло. Она действительно чувствовала себя уставшей: Зу была очень подвижна и развита для своих двух лет и беспрестанно требовала внимания к своей особе. К концу третьей беременности Вин с трудом справлялась с ней.

Если бы три года назад ей кто-нибудь сказал, что она станет свидетелем такой сцены, она ни за что бы не поверила и высмеяла бы говорившего. Но все меняется!

На протяжении ее второй беременности поведение Чарли оставляло желать лучшего. Она жалела его, понимая, как ему тяжело смириться с мыслью, что он уже не будет единственным ребенком в семье. Но его отношение в корне изменилось, когда в его присутствии, на две недели раньше срока, у Вин начались схватки. Зу нетерпеливо просилась на свободу. Джеймса не было дома, и Чарли самому пришлось вызвать машину “скорой помощи” и сопровождать Винтер в больницу.

В страхе за мать он вместе с ней проник в родильный зал, где его не сразу заметили, в спешке готовясь к приему преждевременных родов. Но когда Чарли случайно попался под ноги, врачи потребовали, что он вышел из помещения и прошел в комнату ожидания.

Он ни за что не хотел покидать мать и судорожно цеплялся за каталку. В перерывах между схватками Вин все-таки заметила расширенные от ужаса глаза Чарли и уже хотела попросить не выгонять его из зала, но тут Зу так требовательно повернулась в ее чреве, что ей сразу же стало не до него. Когда она пришла в себя после очередной схватки, рядом с ней чудесным образом появился Джеймс, отер ей пот со лба и поцеловал ее. Чарли тоже стоял рядом, но Вин не замечала его, пока муж не сказал:

— Подойди поближе, Чарли, и возьми маму за руку…

Она подняла глаза на Джеймса и, без слов поняв его, тихо прошептала сыну:

— Да, сынок, пожалуйста, подержи меня за руку…

Медсестра осуждающе покачала головой, но не стала возражать — пока роды проходили без осложнений. Чарли с такой силой вцепился ей в руку, что Вин слабо улыбнулась про себя, подумав, что уж теперь-то понадобится хирургическая помощь, чтобы разжать его намертво стиснутые пальцы.

После родов Джеймс торжественно вручил Зу Чарли, шутливо приговаривая:

— Ну, юная леди, тебе ужасно повезло. Если бы не твой брат…

Но Чарли не слушал его. Он восхищенно смотрел на крохотное существо, с удивлением сравнивая ее ручонку со своей.

Зу стала главной темой на ежегодно проводимых школой Чарли занятиях, посвященный браку и семье. Он проявлял живой интерес ко всему курсу и скоро стал настоящим специалистом по обращению с детьми. К великой досаде Вин, в первый раз Зу улыбнулась не ей, а своему старшему брату.

Однажды Чарли сказал ей, как он боялся, что она умрет от родов. Сердце Вин заныло от жалости к сыну. Она нежно обняла его.

— Сейчас такое редко случается, дорогой, — ласково ответила она, приглаживая его вихры.

— Теперь-то я знаю. Но тогда, когда я стоял рядом…

Вин уже готова была сказать ему, что те роды прошли на удивление легко и быстро, но вовремя передумала.

— Да, ты очень помог мне, — согласилась она, хитро жмурясь.

— А теперь мы настоящая семья, — добавил Чарли.

Настоящая семья! У нее на глазах показались слезы, и она украдкой смахнула их.

На третьем ребенке они с Джеймсом решили остановиться. Этот ребенок нужен Зу для компании, чтобы она не выросла избалованной эгоисткой.

Конечно, и сейчас ни Джеймс, ни она старались не баловать ее — урок с сыном многому их научил. Но вот Чарли… Что она могла с ним поделать? Он души не чаял в маленькой сестричке и повиновался любому ее капризу, а она крутила им, как хотела. Ничего, немного здорового соперничества только пойдет ей на пользу, подумала Вин, прислушиваясь, как дочь властно кричит брату:

— Чарли! Чарли! Почитай мне! Почитай! “Вот бессовестная!” — усмехнулась Вин, вставая с кресла и поднимаясь в детскую, чтобы сказать маленькой тиранке, что у ее старшего брата есть более важные вещи, чем чтение ей на ночь.

— Нет, не хочу тебя, — упрямилась Зу. — Хочу Чарли!

— Чарли должен делать уроки, — спокойно ответила Винтер, не обращая внимания на громкие протесты малышки, и, отвернувшись, тихо засмеялась.

— Что тебя рассмешило? — спросил Джеймс, входя в комнату вслед за ней.

— Да ничего. Просто подумала, что во второй раз все намного легче.

— Легче? Я бы этого не сказал, — лукаво прошептал Джеймс, обнимая ее сзади и целуя в шею.

— Да, нет, я не про нас говорю, — нежно ответила ему Вин, оборачиваясь, чтобы вернуть поцелуй. — Я говорю о детях.., о Зу… Я хотела сказать…

Джеймс продолжал целовать ее, и она остановилась, охваченная счастливым трепетом. В конце концов, можно и потом объяснить мужу, что она хочет сказать. “Я сделаю это утром”, — решила она, гася свет в детской и открывая дверь их спальни.

• Предыдущая
• 28/28