Выбери любимый жанр

Охотники и жертвы - Мид Ричел (Райчел) - Страница 43


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

43

— Это как бы часть обучения, — предположила я.

— Ага. Сегодня ты будешь партнером Дмитрия.

На мгновение воцарилось странное молчание, вряд ли замеченное кем-нибудь, кроме меня и Дмитрия. Наши взгляды встретились.

— Партнером по страже, — без всякой необходимости разъяснил Дмитрий, точно с трудом отгоняя мысли о других видах партнерства.

— Ага, — подтвердил Спиридон.

Не замечая возникшего между нами напряжения, он принялся объяснять, как стражи работают в паре. Все это был стандартный материал, прямо из учебников, но сейчас, когда мне предстояло действовать в реальном мире, он звучал совсем по-другому, более значительно, что ли. Стражи приставлялись к мороям в зависимости от степени важности последних. Обычно в группе по двое, что, скорее всего, ожидало и меня. Один постоянно держался около объекта, другой находился позади и следил за окружающей обстановкой. Нетрудно догадаться, что они называются соответственно ближним и дальним стражами.

— Ты, скорее всего, всегда будешь ближним стражем, — сказал мне Дмитрий. — Ты девушка того же возраста, что принцесса, поэтому можешь держаться около нее, не привлекая ничьего внимания.

— И я должна не сводить с нее глаз, — заметила я. — И ты тоже.

Спиридон засмеялся и ткнул Дмитрия локтем.

— У тебя просто блестящая ученица. Ты уже дал ей кол?

— Нет. Она еще не готова.

— Я была бы готова, если бы кое-кто показал мне, как использовать его, — возразила я.

Я знала, что у каждого стража в фургоне были скрытые под одеждой кол и пистолет.

— Тут дело не просто в умении пользоваться колом, — сказал Дмитрий в своей манере умудренного опытом старца. — Нужна готовность убивать стригоев.

— Почему должны возникнуть трудности с тем, чтобы убивать их?

Большинство стригоев сознательно трансформировавшие себя бывшие морои. Некоторые были мороями или дампирами, которых обратили насильственно. Велика вероятность того, что ты знакома с кем-нибудь из них. Как думаешь, сумеешь убить того, кого прежде знала?

С каждой минутой наша поездка становилась все менее забавной.

— По-моему, да. Я ведь обязана сделать это. Если вопрос стоит так — или они, или Лисса…

— И все же не исключено, что ты заколеблешься, пусть на мгновение, — сказал Дмитрий. — И колебание может погубить тебя. И ее.

— Ну и как сделать так, чтобы не колебаться?

— Нужно все время твердить себе, что перед тобой — не те люди, которых ты знала. Они — безнравственные, извращенные, противоестественные создания. Ты должна избавиться от прошлых привязанностей и делать то, что нужно. Если в них сохранилась хоть частица прежних себя, они, скорее всего, будут благодарны тебе за это.

— Благодарны за то, что я убиваю их?

— А чего хотела бы ты, если бы кто-то превратил тебя в стригоя?

Я не знала, что ответить на это, и потому промолчала. Не сводя с меня взгляда, он продолжил.

— Чего хотела бы ты, если бы узнала, что тебя против воли собираются превратить в стригоя? Что ты утратишь все моральные устои и понимание того, что правильно, а что нет? Что всю оставшуюся жизнь — бессмертную жизнь — ты будешь убивать ни в чем не повинных людей? Чего бы ты хотела?

В фургоне воцарилось напряженное молчание. Глядя на Дмитрия, отягощенная всеми этими вопросами, я внезапно поняла, почему мы с ним привлекли всеобщее внимание — не считая наших хороших внешних данных.

Я никогда не встречала никого, кто относился к своей деятельности в качестве стража так серьезно, кто понимал бы все ее роковые последствия. Уж точно не среди людей своего возраста. Даже Мейсон оказался не в состоянии понять, почему на вечеринке я не могла расслабиться и напиться. Дмитрий говорил, что я лучше многих взрослых стражей осознаю свой долг, а я не понимала почему, ведь они видели немало смертей и сталкивались с серьезными угрозами. И все же в тот момент я осознавала: он прав, мне присуще некое странное понимание того, как соотносятся между собой жизнь и смерть, добро и зло.

И ему оно тоже было присуще. Иногда мы можем испытывать чувство одиночества, но, если нужно, личное откладывается в сторону. Мы осознаем, что, возможно, никогда не будем жить той жизнью, которой хотели бы для себя, но воспринимаем это как должное. Мы понимаем друг друга, понимаем, что главное для нас — защищать других и что наша жизнь легкой не будет никогда.

И как часть единого целого я должна была принять решение.

— Если бы я стала стригоем… я бы хотела, чтобы меня убили.

— Как и я, — ответил он.

Возникло ощущение, что он тоже только что испытал озарение вроде моего, почувствовал некую связь между нами.

— Это напоминает мне, как Михаил преследовал Соню, — задумчиво пробормотал Виктор.

— Кто такие Михаил и Соня? — спросила Лисса.

У Виктора сделался удивленный вид.

— Ну, я думал, ты знаешь. Соня Карп.

— Соня Карп… Вы имеете в виду госпожу Карп? При чем тут она?

Лисса переводила взгляд с меня на своего дядю и обратно.

— Она… стала стригоем, — ответила я, избегая взгляда Лиссы. — Добровольно.

Я не сомневалась, что когда-нибудь Лисса узнает об этом. Таков был финал саги о госпоже Карп, тайна, которую я не доверяла никому, но которая тревожила меня постоянно. Судя по лицу Лиссы и ее эмоциям, которые я ощутила благодаря нашей связи, она была в шоке — в особенности когда до нее дошло, что я знала, но молчала.

— Но мне неизвестно, кто такой Михаил, — до бавила я.

— Михаил Теннер, — ответил Спиридон.

— Ох! Страж Теннер. Он был здесь до нашего побега. И почему он преследовал госпожу Карп?

— Чтобы убить ее, — ответил Дмитрий. — Они любили друг друга.

Вся ситуация со стригоями предстала передо мной в совсем новом свете. Наткнуться на стригоя, которого я когда-то знала, в пылу сражения — это одно, и совсем другое — сознательно преследовать того, кого я… любила. Ну, не знаю, способна ли я на такое, пусть даже формально это правильно.

— Может, пора сменить тему разговора? — мягко сказал Виктор. — Сегодня не тот день, когда стоит углубляться в тягостные проблемы.

Думаю, все мы испытали облегчение, когда наконец оказались в торговых рядах. Не забывая о своей роли телохранителя, я все время держалась рядом с Лиссой. Мы переходили из магазина в магазин, изучали новые фасоны. Приятно было снова оказаться на людях и вместе с Лиссой заниматься чем-то, что было просто интересно и не имело никакого отношения к политическим махинациям Академии. Почти как в старые добрые времена. Мне недоставало возможности простого общения с ней. Я скучала по своей старой подруге.

Хотя совсем недавно миновала лишь середина ноября, торговые ряды уже украсили к празднику. Право слово, такая работа мне нравилась. Правда, возникло чувство, будто я немного не в теме, — когда стало ясно, что старшие стражи постоянно поддерживают друг с другом связь с помощью маленьких, крутых на вид устройств. Я не удержалась и высказала Дмитрию свое недовольство отсутствием у меня такого устройства, а он ответил, что лучше учиться обходиться без них. Если я смогу защитить Лиссу без всяких этих новомодных штучек, мне ничто не страшно.

Виктор и Спиридон держались около нас, а Дмитрий и Бен ходили туда и обратно, ухитряясь не напоминать парней, навязчиво преследующих девушек-подростков.

— Это прямо для тебя, — сказала Лисса в «Меиси»,[9] протягивая мне безрукавку с низким вырезом, отделанную кружевами. — Я куплю ее.

Я с вожделением разглядывала безрукавку, мысленно уже прикидывая ее на себя. Потом, в очередной раз переглянувшись с Дмитрием, покачала головой и вернула ее Лиссе.

— Скоро зима. Я в ней замерзну.

— Раньше тебя это не останавливало.

Лисса пожала плечами и повесила безрукавку на место. Она и Камилла без устали примеряли платье за платьем, обе располагали такими деньгами, что никакая цена не составляла проблемы. Лисса предложила купить мне то, что я захочу. Мы всегда были щедры друг с другом, и я без малейших колебаний согласилась. Однако мой выбор удивил ее.

вернуться

9

«Мейси» — cеть универсальных магазинов.

43
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело