Как переспать с кинозвездой - Хармел Кристин - Страница 30

• Предыдущая
• 30/62
• Следующая

Выплюнув воду, я сделала глубокий вдох и взглянула на себя в зеркало. Да уж, хороша! Макияж сполз, вернее, смылся водой. Без тонального крема круги под глазами стали еще заметнее, и даже веснушки не оживляли бледную безжизненную кожу.

Я все еще любовалась на себя в зеркало, когда в уборную, словно вольный ветер, ворвалась неутомимая Уэнди.

– Вот ты где! – настежь распахивая дверь, воскликнула она. – Везде тебя ищу…

Я обернулась, и она испуганно притихла.

– Слушай, что с тобой?

– Все в порядке.

Я выдавила улыбку, которая, надеюсь, получилась не слишком натянутой.

Вряд ли подруга мне поверила, тем не менее, похоже, поняла: с расспросами лучше подождать. После секундного колебания она избрала единственно верную, с ее точки зрения, тактику: притвориться, будто ничего не произошло.

– Тебе только что цветы принесли. Пойдем, посмотрим от кого!

– А это не ошибка? – решила уточнить я. Букетов мне никто никогда не присылал. Не слишком блестящий результат для девушки, верно? Дожить до двадцати шести лет и ни разу не получить цветов от мужчины. Ни разу! А вот для Уэнди, напротив, букеты приходили как минимум дважды в месяц, причем от разных официантов.

– Вдруг они тебе?

– На карточке написано: «Клэр Райли», – усмехнулась подруга.

Глядя на нее, я перебирала в уме возможные варианты. Цветы наверняка от Тома. Пару часов назад я бросила трубку, и он так расстроился, что решил меня задобрить. В открытке, наверное, написано: «Люблю тебя больше жизни» – или что-нибудь не менее трогательное. Чуть позже он перезвонит и будет говорить, как сильно сожалеет о случившемся, очень виноват, а меня просто боготворит. Прощу я, конечно, не сразу, но буду очень стараться. Тогда не придется жаловаться недовольной мамочке, что позволила очередному парню вить из себя веревки.

– Ну… – протянула подруга, снова открывая дверь. – Что, идем? Ты же знаешь, я терпеть не могу неопределенность.

Она так задорно подмигнула, что я просто не смогла не улыбнуться.

– Ладно, – неохотно согласилась я и узким коридором прошла вслед за Уэнди в наше крыло.

– Как думаешь, от кого цветы? – то и дело спрашивала моя взволнованная спутница.

– Не знаю, – тихо отвечала я.

Хотя на самом деле была уверена: они от бывшего друга. Просто не хотелось признаваться, что до сих пор о нем думаю. Уэнди считает: раз бросила трубку, значит, сильная. Что ж, разубеждать не стану. Совершенно незачем рассказывать, что последние несколько часов только и мечтаю, чтобы неверный бойфренд извинился и попросил принять его обратно.

Я искоса посмотрела на подругу.

– Вдруг они от Тома?

– Ты что, шутишь? Этот тип никогда не посылал тебе цветы! Он же полный болван, ну как можно быть такой слепой?!

– Не знаю, – буркнула я. Но они от него, точно от него.

Мы подошли к кабинету, и у меня дыхание перехватило, когда я заметила, что стояло возле компьютера.

Самая красивая композиция из тех, что я когда-либо видела, и по крайней мере в три раза больше букетов, которые доставляли для Уэнди. Три дюжины длинных белых» роз в огромной наклоненной вазе, украшенные широкой сиреневой лентой, в окружении целого моря белоснежных лилий. Подойдя поближе, я разглядела среди бутонов маленький конверт на конце пластиковой палочки.

– Bay! – восторженно воскликнула я. – Какая красота!

– Да уж! – с благоговейным страхом выдохнула Уэнди. – Букет – просто сказка.

– Bay! – бездумно повторила я и, остановившись у стола, сорвала конвертик.

Подруга дышала мне в спину, от нетерпения подпрыгивая на одной ножке, совсем как ребенок в ожидании сладкого. Прижимая конверт к груди, я на секунду задумалась, что мог написать Том. Как реагировать, когда узнаю: позвонить ему или ждать, пока он это сделает?

– Открывай! Открывай скорее! – подгоняла Уэнди.

Похоже, она взволнована раз в десять больше, чем я. Интересно, как поступит, узнав, что цветы от бойфренда?

Пока я обнимала конвертик и предавалась романтическим мечтам, к нам подошли две помощницы литредактора – Аманда и Гейл.

– Как красиво! – восторженно выдохнула первая, осторожно коснулась крупной белой розы, а затем наклонилась, чтобы лучше рассмотреть вазу.

– От кого они? – спросила Гейл, с детским восторгом ощупывая гипсофилу.

– Не знаю, – с улыбкой соврала я, начисто забыв, что совсем недавно мне было плохо. Как хорошо, что где-то рядом есть человек, который обо мне заботится. – Давайте откроем конверт!

Уэнди и помощницы литредактора не отрываясь смотрели, как я разрываю бумагу и достаю маленькую карточку. Пробежала глазами строчки – и сердце забилось с бешеной скоростью.

– От кого они? От кого? – возбужденно спрашивала подруга.

Над высокими розами – горящие от предвкушения новости глаза. Наклеив самую сладкую улыбку, я задышала ровнее и постаралась успокоиться. Надеюсь, они не заметили, как я покраснела и как дрожат руки, запихивающие листок обратно в конвертик.

– От мамы, – быстро нашлась я.

– Bay! – восхищенно взвизгнула Гейл. – Здорово! А моя никогда ничего не присылает… Везет же некоторым!

– У тебя что, день рождения? – поинтересовалась первая.

В глазах Уэнди стоял вопрос: она-то знала, что я лгу.

– Нет, – тихо сказала я, – мой день рождения не сегодня.

Девушки продолжают на меня смотреть – значит, нужно улыбаться.

– Э-э, я в туалет, – пробормотала я, перехватив подозрительный взгляд подруги. – Сейчас вернусь.

Спрятав карточку в карман брюк, я бросилась обратно по коридору. Коллеги сильно удивились, но сейчас мне не до них. Ничего страшного: цветы-то остались, пусть ахают на здоровье!

– Так от кого они на самом деле? – чуть ли не обвинительным тоном спросила Уэнди, когда мы влетели в туалет.

Вместо ответа я наклонилась проверить, нет ли кого в кабинках, и, убедившись, что мы одни, достала из кармана конверт.

Вот подруга вынимает листок, пробегает глазами текст… и ее глаза становятся совсем круглыми. Не в силах произнести ни слова, она смотрит то на послание, то на меня.

– «Милая Клэр! – будто не веря своим глазам, прочла она вслух, а я покраснела еще сильнее. – Прости, если создал тебе проблемы. Ты чудесная девушка, и я очень рад, что провел с тобой время, пусть даже при не слишком приятных обстоятельствах. Если что-нибудь понадобится, позвони. С наилучшими пожеланиями, Коул Бранной».

Дочитав, подруга подняла удивленные глаза.

– Коул Браннон? – взвизгнула она. – Коул Браннон? Коул Браннон прислал тебе цветы?

– Шшш… – тут же зашипела я. – Пожалуйста, не надо, чтобы в редакции знали!

Но Уэнди меня не слышала.

– Коул Браннон послал тебе цветы, – чуть тише повторила она, на этот раз не в форме вопроса, а в форме утверждения.

– Да, – с бешено стучащим сердцем подтвердила я.

– И считает тебя чудесной девушкой!

– А что такого?

Я пожала плечами, смущенная и одновременно обрадованная. Нечего радоваться, ни к чему хорошему это не приведет!

– И ведь ты даже с ним не спала!'

– Что? – Мои глаза расширились от ужаса. – Нет, конечно!

Подруга смотрела на меня, а несчастный конвертик держала, словно Святой Грааль.

– Клэр, ты ему нравишься! – объявила она.

– Нет, что ты! Ерунда, ему просто меня жалко.

– Когда жалко, цветы не посылают, – покачала головой подруга.

– Вдруг миллионеры посылают? – Чушь полнейшая! Не может быть, чтобы такое произошло со мной! Тем более на работе…

– Нет, Клэр, не посылают, – заявила подруга, вернув мне карточку и конверт.

В карман, их срочно нужно спрятать в карман! Ну почему Уэнди так странно на меня смотрит?

– Это ничего не значит! – с большим чувством произнесла я, хотя сама не верила. Лицо пылает, и глаза лучше опустить. – Ничего не значит…

– Еще как значит, – еле слышно произнесла она.

Лучше обмануть себя, не признаваться, что в глубине души сама на это надеюсь. Мечтать о романе с Бранноном было бы смешно и непрофессионально. Тем более на свете есть Том, и просто непозволительно лишать нас второго шанса.

• Предыдущая
• 30/62
• Следующая