Сущий дьявол - Хармон Данелла - Страница 41

• Предыдущая
• 41/67
• Следующая

Питер размышлял, упрямо выпятив подбородок. В нем явно шла внутренняя борьба.

Наконец Орла протянула руку и медленно накрыла ею запястье капеллана. Он повернул к ней голову. В глазах его застыли боль и нерешительность. Однако посмотрев на тонкую руку на своем запястье, он понял, что это — начало нежной любви.

— С мальчиком все будет хорошо, — прошептала она, ободряюще улыбнувшись. — Мы расскажем ему обо всем, когда он будет спасен. Правильно, Кон?

Капитан ухмыльнулся:

— Верно.

Шла вторая неделя работы Тоби на маркиза Морнингхолла. Утром он вошел в капитанскую каюту, чтобы убрать поднос после завтрака. Однако не успел мальчик приступить к делу, как услышал неприветливый голос капитана:

— Садись.

Мгновенно заподозрив что-то неладное, Тоби повиновался и, сложив руки на коленях, с опаской уставился на маркиза.

— Поешь тостов, Тоби.

— Я не голоден, сэр.

— Все-таки съешь.

— Я не хочу. И потом, я не вижу, чтобы вы их ели. Маркиз поджал губы, бросил на Тоби сердитый взгляд, но промолчал. Капитан все это время был крайне напряжен и раздражителен. «Еще бы, Черный Волк, — с тайной гордостью подумал Тоби, — спас Джеда, а последовавший за этим визит Болтона отнюдь не улучшил положение капитана…» Немного нервничая, Тоби ожидал, что последует дальше.

Маркиз отодвинул недоеденный завтрак, откашлялся и перешел к делу.

— Я решил сократить срок пребывания твоего брата в карцере, — объявил Морнингхолл бесцветным голосом, не допускающим ни проявления любопытства, ни выражения благодарности. Записка, которую Тоби принес для маркиза вместе с завтраком, лежала сложенной у его правой руки. Морнингхолл посмотрел на нее словно на зловредное насекомое, забравшееся к нему в тарелку, затем, взяв ее, стал похлопывать ею по краю стола. Отбросив ее, он пронзил Тоби своим леденящим взглядом. — Ты не скажешь об этом ни слова другим заключенным, чтобы они не сочли это послаблением с моей стороны, иначе все может обернуться мятежом. Тебе это понятно?

У Тоби от слов маркиза голова пошла кругом. Он подался вперед, сжав коленями руки, боясь выказать свою радость.

— Вы… вы имеете в виду, что собираетесь освободить Натана из карцера?

— Собираюсь. Ты можешь навестить его после обеда, сразу после освобождения. После этого его отправят в плавучий госпиталь, поскольку состояние его здоровья требует внимания врачей.

Игнорируя предостерегающий взгляд капитана, Тоби, не в силах совладать с эмоциями, воскликнул:

— Почему вы это делаете?!

— Потому что мне так хочется.

— Но ведь…

— Я сказал: потому что мне так хочется. И придержи язык, чтобы я не передумал.

Тоби съежился и спрятался за вазу с лиловой сиренью, которую он принес вместе с завтраком. Его трясло от возбуждения, и он никак не мог с этим справиться.

— Вы добрее, чем про вас говорят.

— Доброта здесь совершенно ни при чем, — резко возразил маркиз.

Он некоторое время изучающе смотрел на Тоби из-под полуопущенных век, и мальчик почувствовал себя молодым деревцем, которое лишают коры. Затем так же молча Морнингхолл поднялся, прошелся с присущей ему хищной грацией по каюте и, подойдя к столу, выдвинул ящик, из которого извлек небольшой кожаный мешочек и бросил его на стол:

— Твое жалованье за неделю.

Тоби схватил мешочек и прижал его к груди, лихорадочно соображая, каким образом это может помочь Натану.

— Спасибо, — пролепетал мальчик, потупив взгляд.

— Не следует меня благодарить. Ты их добросовестно заработал. А теперь иди и забирай все эти чертовы тарелки. У меня сегодня нет никакого аппетита.

Тоби и сам был рад освободить маркиза от своего присутствия. Он молниеносно собрал посуду и водрузил ее на поднос. Но как только он потянулся к вазе с цветами, которые ему велел всегда приносить Редли, Морнингхолл резко схватил его за запястье.

Тоби замер.

— Оставь их, — коротко сказал маркиз, отпуская руку мальчика.

Тоби в недоумении посмотрел на капитана, затем, потерев запястье, схватил поднос и бросился вон из каюты.

Деймон со вздохом опустился на стул. В ушах его стучало, нервы противно вибрировали. Он закрыл глаза, вновь открыл их и понял, что смотрит на вазу с сиренью. Затем, как это бывает с машиной, выработавшей свой дневной ресурс, он почувствовал, что бесконечное движение внутри его остановилось.

Наступила тишина.

Глубокая, пульсирующая тишина.

Ничего, кроме него — и цветов.

Судорожно сглотнув, Деймон разглядывал хрупкие соцветия, каждое из которых было неповторимо-изысканно и источало нежный аромат. Он разглядывал это лиловое чудо и ждал, когда же к нему подступит гнев — слепой, всепоглощающий гнев, рождающийся при виде красоты и хрупкости, и когда ударом кулака он уничтожит все это.

Однако гнев не приходил. В груди не было ничего, кроме растущего теплого, светлого чувства. Господи, да что же такое с ним происходит? Жестокий, порочный маркиз Морнингхолл в смятении обхватил голову руками и впервые с того времени, когда его ребенком надолго заперли одного в спальне, разрыдался, сам не понимая почему.

Тобиизо всех сил задерживал дыхание, спускаясь в духоту и вонь трюма. Морнингхолл запретил ему говорить заключенным об освобождении Натана, но он не запрещал сообщить об этом Натану! Тоби почти не дышал до самой нижней палубы, однако здесь он вынужден был сделать вдох. От зловонных испарений его едва не стошнило.

Мальчик кое-как подавил в себе позыв к рвоте и двинулся дальше. Сунув руку в карман, он удостоверился, что мешочек с деньгами на месте.

Его заметили сразу же.

— Эй, посмотри, никак, любимчик капитана! Давай, garcon (мальчик (фр.).), драпай, пока мы не заплевали тебя.

— Мы можем не только плюнуть на него, правда же?

Перед его лицом мелькнул кулак, однако Тоби увернулся от удара. Посыпались насмешки и громкие оскорбительные реплики. Тоби изо всех сил припустил к последнему люку. Он уже почти добежал до него, когда чья-то рука грубо схватила его за плечо, разорвав на нем новую рубашку.

Охнув, Тоби поднял глаза и увидел француза, который стоял, скрестив на груди руки, в угрожающей позе. На нем не было никакой другой одежды, кроме штанов, да и те были испачканы донельзя. Ухмыляясь, он смотрел на Тоби.

Холодок страха пробежал по позвоночнику Тоби. Он оглянулся, пытаясь отыскать знакомые лица соотечественников, но увы! — его окружали одни враждебные французы.

— Ты откуда? — спросил один из них, оглядывая съежившегося Тоби. Взгляд его остановился на кармане, в котором находился мешочек с деньгами.

Сглотнув, Тоби попятился, но уперся спиной в чей-то твердый липкий живот.

— Из Ньюберипорта.

— Из Ньюберипорта?

— Это возле Бостона.

— Ага, Бостона! Очень симпатичный город! — Француз расплылся в улыбке и потрепал Тоби по плечу. Затем его рука переместилась к заветному карману, где у мальчика лежали деньги. — Генерал Вашингтон — tres grand homme(великий человек (фр.). ! Генерал Мэдисон — brake homme(храбрый человек (фр.). ! Ты мой друг, Тоби! Американцы — смелые люди! Они воюют, как французы!

— Черта с два, как французы! — дерзко сказал Тоби, хотя ему и было страшно.

— О, ты смелый парень, такой, как Мэдисон, верно? Американцы очень смелые! Очень! — Ухмылка у француза вдруг исчезла, и он в мгновение ока схватил Тоби за запястье с такой силой, что едва не сломал его. Тоби уперся пятками, но это ему не помогло — француз потащил его через гогочущую толпу и остановился лишь тогда, когда оказался возле Армана Море, сидевшего на скамье в окружении своих ближайших дружков. — А ну-ка, Тоби, покажи мне, какой ты мне друг! Друзья идут и садятся за игорный стол, Тоби!

— Ты никакой мне не друг! — выкрикнул Тоби, пытаясь высвободить руку. — Пусти меня!

Арман увидел Тоби, и на его губах появилась гаденькая улыбка.

— Или ты хочешь натравить своего приятеля-аристократа на нас? Ах ты, сопливый предатель! А ну, садись!

• Предыдущая
• 41/67
• Следующая