Убежденный холостяк - Хармон Данелла - Страница 43
- Предыдущая
- 43/56
- Следующая
Его пальцы соскользнули с ручки. Он провел рукой по лицу и сорвал ленту, удерживавшую волосы.
«Оставь ее в покое, — говорил он себе. — Оставь ее в покое хоть ненадолго». Они оба расстроены, разбиты и утомлены после свадьбы, нападения и бессонной ночи. Ей нужно время, чтобы приспособиться. Ему нужно время, чтобы набраться смелости рассказать ей. Черт, возможно, им обоим нужно какое-то время пожить раздельно.
Эндрю понял, что выискивает предлоги. Он не привык делить свою жизнь с кем-то, и тем более с женщиной, не говоря уже о том, чтобы с кем-то откровенничать. Одна мысль об этом приводила его в дрожь. Нет, лучше все же удалиться на некоторое время. Ему нужна лаборатория. Любая лаборатория. Место, где можно отгородиться от мира, остаться одному, где можно спокойно думать.
Эндрю пошел дальше по коридору.
Позади одной из парадных гостиных он нашел небольшой кабинет с письменным столом, бумагой, пером и чернилами. Написав записку, он запечатал ее, вернулся к комнате Челси и положил ее на пол рядом с дверью, а затем направился к лестнице, убеждая себя в том, что поступает правильно. Рыдания, слава Богу, стихли. Или, возможно, он просто не захотел их услышать.
Эндрю вышел из дома и побрел на конюшню. Ньютон выжидательно посмотрел на него. Жеребец был утомлен, и Эндрю не хотел ехать на нем в Лондон. Однако другие лошади в конюшне оказались либо слишком стары, либо хромы, либо малы для его роста. У него возникло впечатление, что эти несчастные коняги нашли здесь приют благодаря его добросердечной жене и теперь превратились в обычных домашних животных. Все, за исключением гнедого жеребца в последнем деннике. Несмотря на коротковатую спину, он был очень красив: длинная светло-желтая грива, темные глаза и белое пятно, спускавшееся со лба к верхней губе.
Эндрю погладил его по шее. Наверное, это знаменитый Шейх, отказывающийся покрывать кобыл и ставший косвенной причиной того, что Челси приняла возбудитель, который изменил их жизнь. Он мрачно усмехнулся. Пусть Шейх и отвезет его в Лондон.
Десять минут спустя Эндрю уже скакал по дороге.
Когда Челси проснулась, в комнате еще было темно.
Несколько мгновений она недоумевала, почему у нее так тяжело на душе, а потом все вспомнила.
Эндрю так и не пришел к ней. Рядом, разметавшись поперек кровати, храпел Пятнистый. Челси погладила его. О, до чего же ей грустно! Как ребенку, которому пообещали игрушку, но так и не дали. Как девственнице, которая не дождалась обещанного поцелуя. Как брошенной невесте.
Челси осторожно, чтобы не разбудить собаку, выбралась из постели и подошла к окну. Ежась от холода, она раздвинула шторы и с удивлением обнаружила, что в ночном небе все еще ярко сияют звезды.
Господи, который же сейчас час? И где, ради всего святого, ее муж?
Она позвонила своей горничной. Казалось, миновала целая вечность, прежде чем Анна, зевая, вошла в комнату со свечой в руке.
— Анна, который час?
— Час ночи, миледи.
— Час ночи? Сколько же я спала? Анна вдруг сконфузилась:
— Весь день, миледи. Мы знали, что вы переутомились, и решили вас не будить.
— А где мой муж?
— Уехал, миледи. Утром взял Шейха и до сих пор не вернулся.
Челси ошарашенно уставилась на девушку:
— Он взял Шейха? И грум позволил?
— Грум предупредил его, но его милость захотел взять коня, и Ходжес говорит, что не осмелился противоречить.
Челси схватилась за голову. Она спасла горячего арабского скакуна, забрав его из бродячего цирка. Шейх боялся и презирал людей — очевидно, это объяснялось тем, что он сильно от них настрадался. И тут Эндрю решил взять его. Он до сих пор не вернулся. О Господи! Челси попыталась прогнать кошмарные видения, тут же возникшие у нее перед глазами. Вот ее муж лежит на дальнем выгоне, беспомощный, со сломанной ногой, и не может позвать на помощь. А вот его бездыханное тело, холодное и окоченевшее, скрывает ноябрьский мрак. А вот… Она тряхнула головой.
— Анна, Шейх вернулся в конюшню?
— Нет, мэм. Мы все очень волновались за нового хозяина. Вскоре после его отъезда одна из горничных нашла у вашей двери вот это. — Анна достала из кармана запечатанное письмо.
Теперь новый страх вытеснил прежний. Стараясь скрыть беспокойство, Челси засунула дрожащий палец под печать, сломала ее, взяла у Анны свечу и развернула лист.
«Моя дорогая Челси!
Надеюсь, ты простишь меня за то, что к тому моменту, когда ты проснешься и прочтешь это письмо, меня здесь не будет. Я не хочу тревожить тебя, вернее, я, как самый настоящий трус, нашел более простой выход. Дело в том, что я еще не готов обсуждать с тобой кое-какие вопросы, однако этого обсуждения не избежать, если я хочу жить с тобой в Роузбрайаре. И я решил, что будет лучше, если мы какое-то время поживем раздельно, пока оба не привыкнем к жизни вместе. Я уезжаю в Лондон и вернусь, когда почувствую, что в состоянии объяснить свое странное и непредсказуемое поведение.
Э.».
Беспокойство переросло в гнев.
— Как мы можем привыкнуть к жизни вместе, если он в Лондоне, а я здесь? — возмутилась она, скомкав и отшвырнув письмо. — Мужчины! Анна, они все такие жестокие, несносные идиоты?
— Да, миледи. Во всяком случае, мисс Апчерч так говорит. Принести вам ужин? Приготовить горячую ванну?
Челси глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Пусть Анна спит. С ее стороны будет бессовестно среди ночи заставлять девушку греть воду и готовить ванну.
— Нет, Анна, — со вздохом покачала головой Челси. — Только помоги мне раздеться и иди спать.
Анна была хоть и робкой, но очень ловкой. Через несколько минут Челси уже отпустила ее, оставшись стоять в ночной рубашке.
До утра еще далеко. Однако она не настолько глупа, чтобы пускаться в путь к царству Морфея в одиночестве и без надежной защиты. Путешествие подождет.
Завернувшись в одеяло, Челси села на приоконную скамью, поджала под себя ноги, прижалась лбом к стеклу и устремила взгляд туда, где должен находиться Лондон.
К тому моменту, когда небо на востоке порозовело, Челси уже была одета в очаровательную зеленую амазонку. Она намеревалась ехать в мужском седле, поэтому под юбку надела бриджи.
Когда челядь начала просыпаться, она уже скакала в Лондон.
В этот час за много миль от Роузбрайара герцог Блэкхит тоже не спал.
Обычно он вставал раньше слуг и совершал долгую прогулку по холмам. Для него это было утренней зарядкой, которая освежала дух, стимулировала мозг и закладывала прочное основание для грядущего дня. Но сегодня, перевалив через вершину Спархолта и остановившись, чтобы окинуть взглядом лежащие внизу поля, луга и выгоны, он не почувствовал привычного прилива сил.
То, что последний из братьев удачно женился и оставалось только устроить жизнь Нериссы, почему-то не принесло ему успокоения. Он ощущал усталость, как человек, наперегонки со смертельной болезнью спешащий привести в порядок дела.
Вчера ему опять приснился тот же сон, который преследовал его уже несколько недель. В первый раз он отнесся к этому как к глупому кошмару и забыл почти сразу после пробуждения. Однако когда сон повторился через три ночи, он проснулся с тяжестью на душе и думал о нем весь завтрак. Несмотря на все усилия избавиться от неприятного осадка и забыть сон, у него ничего не получалось. Да и как он мог преуспеть в этом, если сон повторялся каждую ночь! Яркий, почти реальный, он преследовал герцога не только ночью, но и днем. Те темные круги под глазами, что заметил Эндрю, не были плодом воображения рассерженного младшего брата.
Да, Эндрю действительно сердился на него. Все сердились, и даже Чарльз, которого Люсьен считал самым близким по духу. Что ж, он давно привык к их гневу. Он прожил с ним большую часть жизни. Можно было бы рассказать им о сне, объяснить, почему он так настаивал на браке Эндрю с леди Челсианой Блейк. Но зачем? Гнев терпеть гораздо легче, чем сострадание и жалость.
Гораздо проще позволить им считать его чудовищем, поэтому он и изображал из себя такового. Они бы никогда не поверили, что во всех интригах им двигала любовь, что он действовал только в их интересах. Ведь он старший. Он герцог. Заботиться о них до самого дня своей смерти — его обязанность, хотя они этого и не понимают. Зато сам он все понимает и никогда не забывает своей клятвы, данной умершим родителям. Не исключено, что этот день наступит раньше, чем ему бы хотелось.
- Предыдущая
- 43/56
- Следующая
