Семь лет в Тибете - Харрер Генри - Страница 21

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая

Свежие и отдохнувшие, мы отправились в путь на следующее утро, радуясь тому, что пустынный снежный пейзаж остался позади. То тут, то там виднелись признаки жизни. На склонах появлялись стада диких коз, иногда подходивших к нам весьма близко. Будь у нас пистолет, мы получили бы к ужину хороший бифштекс.

К вечеру нам посчастливилось встретить еще оду семью дружелюбных кочевников. При нашем приближении они отозвали собак. Мы решили передохнуть у них денек и дать яку подкормиться на пышном лугу.

В зимнее время у кочевников мало работы. Они занимаются различными домашними делами, а для развлечения ходят на охоту со своими древними, заряжающимися с дула ружьями. Женщины собирают помет яков и часто носят с собой детей во время работы. Вечером скот прогоняют с пастбищ и доят коров, хотя зимой они дают мало молока. Пища у кочевников довольно примитивная. Зимой они в основном едят мясо с большим количеством жира, а также различные супы. Цампа, основной продукт питания в сельскохозяйственных районах, здесь редкость.

Жизнь кочевников организована таким образом, чтобы получать от природы почти все необходимое для существования. Ночью они спят на шкурах, расстеленных на земле. Дубленки используют в качестве спальных мешков, вытащив руки из рукавов. Утром первым делом раздувают тлеющие уголья очага с помощью мехов и готовят чай. Огонь — это сердце жилища, и ему никогда не дают погаснуть. Как и в любом крестьянском доме, в юрте обязательно имеется алтарь, обычно состоящий из простого сундучка, на котором разложены амулеты или стоит маленькая статуэтка Будды, а также неизменное изображение далай-ламы. На алтаре горит маленькая масляная лампа. Зимой из-за холода и дефицита кислорода ее огонек почти незаметен.

Самым большим событием в жизни кочевников является ежегодная ярмарка в Джанийме, куда они пригоняют скот и обменивают часть овец на зерно. Там же они покупают необходимые для жизни иголки, алюминиевые кастрюли, сковородки и ярко раскрашенные украшения для женщин.

Распрощавшись с уютной домашней жизнью, мы с некоторым сожалением продолжали свой путь. Пытаясь как-то отплатить за гостеприимство, мы преподнесли кочевникам небольшие подарки: цветные нитки и перец. К сожалению, ничего больше у нас не было.

С этого момента мы покрывали от десяти до двадцати миль в день в зависимости от того, встречались ли нам юрты кочевников или пет. Довольно часто приходилось делать привалы на открытом воздухе, самим собирать помет яков, искать воду, и к вечеру мы не имели сил даже побеседовать. Много мучений доставляли нам коченеющие на морозе руки. У нас не было перчаток, и вместо них использовались носки. Раз в день мы готовили мясо и черпали бульон прямо из кастрюли, не опасаясь обжечь язык, так как точка кипения находилась довольно низко. Вечером мы тоже готовили еду, а утром разогревали ее остатки. Порой мы двигались целый день без остановки.

Я бы мог написать целую главу о наших ночных неприятностях, когда мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, но не могли заснуть из-за холода и множества истязавших нас вшей. Читатель не в состоянии себе представить, какие муки мы испытывали.

13 декабря мы добрались до Лабранг-Трова, «поселения», состоявшего из одного-единственого дома. Владеющая им семья использовала его как гостиницу, а сама жила в расположенной рядом юрте. Когда мы спросили, почему они так делают, нам ответили, что в юрте гораздо теплее. Из беседы с ними стало ясно: мы попали в официальную резиденцию бонпо. Сам хозяин отсутствовал, но его обязанности выполнял брат. Он начал задавать нам вопросы, по вскоре поверил нашей легенде, будто мы паломники. Мы впервые признались, что направляемся в Лхасу, поскольку от караванного пути нас теперь отделяло значительное расстояние. Наш хозяин в ужасе затряс головой и попытался доказать: лучший и кратчайший путь в Лхасу лежит через Шигаце. Но я уже заготовил ответ: мы выбрали такой тяжелый путь для того, чтобы наше паломничество имело большую цену. Это произвело на него сильное впечатление, и он дал нам хороший совет.

По его словам, мы могли выбрать два маршрута. Первый — очень трудный, через многочисленные перевалы, по тропам безлюдного района. Второй — проще, но через страну кхампов. Мы не раз слышали о загадочных кхампах от кочевников. Кхампами называли жителей восточной провинции Тибета. О них всегда говорили шепотом, с оттенком страха. Теперь мы поняли: название «кхамп» является синонимом слова «грабитель».

К несчастью, мы пренебрегли предупреждением не связываться с кхампами и выбрали более простой маршрут.

Мы провели два дня с семьей бонпо, но, к сожалению, не гостями в его юрте, а постояльцами в холодном доме рядом: гордые тибетцы считали «несчастных индусов» недостойными чести проживать вместе с ними. Брат бонпо оказался очень интересным человеком — серьезным и немногословным. Он делил жену со своим братом и жил за счет его скота. Семья была богатой и обитала в более просторной юрте, чем остальные кочевники. В Лабранг-Трова мы смогли пополнить наши запасы: хозяева спокойно продали нам продовольствие, даже не заподозрив в нас европейцев.

Мы уже некоторое время были в пути, когда к нам подошел человек, одетый весьма необычно и говоривший на диалекте, отличном от языка местных кочевников. Он с любопытством спросил, кто мы такие и откуда. И мы рассказали ему нашу легенду о паломниках. Оставив нас в сомнениях, он отправился дальше своей дорогой. Мы поняли, что столкнулись с кхампом.

Через несколько часов мы заметили в отдалении двух людей на маленьких пони, одетых так же, как недавно встреченный нами мужчина. Обеспокоенные, мы начали двигаться быстрее и с наступлением темноты набрели на юрту. Нам повезло, в ней проживала приятная семья кочевников, радушно пригласившая нас внутрь и предоставившая отдельный очаг.

Наш разговор с хозяевами коснулся грабителей. Похоже, они были здесь обычным явлением. Владелец юрты прожил в этих местах довольно долго и мог рассказывать о кхампах часами. Он с гордостью показал нам винтовку Маннлихера, за которую отдал местным бандитам целое состояние — не менее пятисот овец. Разбойники посчитали, что таким образом кочевник от них откупился, и с тех пор ему не досаждали.

Он рассказал нам о жизни грабителей. Обычно шайка базируется в трех-четырех юртах, служащих ей штаб-квартирой. Налеты происходят следующим образом: вооруженные винтовками и саблями, кхампы врываются в жилище кочевника и требуют принять их по высшему разряду. В ужасе кочевник выкладывает все, что у него есть. Бандиты набивают животы и карманы, забирают часть стада и исчезают в безбрежном пространстве. На следующий день они нападают уже на другую юрту, и так до тех пор, пока не обчистят весь район. Затем кхампы переносят свою штаб-квартиру в другое место и начинают все сызнова. Не имея оружия, кочевники покоряются судьбе, а правительство не способно защитить их в столь отдаленных районах. Однако если какой-нибудь районный чиновник добирается до этого захолустья, он не остается внакладе, ибо забирает все бандитские трофеи себе. Пойманных разбойников ждет суровое наказание: отсечение рук. Но это не останавливает кхампов. Много рассказывают об их жестокости. Иногда они даже убивают паломников, странствующих монахов и монахинь. Да уж, нам было чему радоваться!

Мы бы отдали все за винтовку нашего хозяина, по не имели пи денег, ни иных ценностей. Самое примитивное оружие и то у пас отсутствовало. Стойки для палатки, которые мы везли с собой, не могли отпугнуть даже собаку.

На следующее утро мы отправились в путь, испытывая большую тревогу. Она еще усилилась, когда мы заметили человека с ружьем, следившего за нами с вершины холма. Невзирая ни на что, мы продолжили путь, и наблюдатель исчез из виду. К вечеру мы набрели на несколько юрт, одна из которых стояла в отдалении от остальных.

Мы подошли к ней и позвали людей. Навстречу вышла семья кочевников. С выражением ужаса на лицах они отказались принять пас и растерянно показывали пальцами на другие юрты. Нам ничего не оставалось, как идти дальше. Хозяева следующей юрты встретили нас на удивление приветливо. Они ощупывали наши вещи, помогали нам разгрузиться, что вовсе не свойственно кочевникам. До нас наконец дошло: это кхампы. Мы попались, как мышь в мышеловку. В юрте проживали двое мужчин, женщина и подросток. Пришлось делать хорошую мину при плохой игре. Во всяком случае, мы не теряли бдительности и надеялись на вежливость, дальновидность и дипломатию: бог даст, они помогут нам выбраться из трудной ситуации.

• Предыдущая
• 21/66
• Следующая