Сокровища тамплиеров - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 21

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая

— Вы выглядите, как пара сиамских котиков, только что съевших канарейку, — воскликнула леди. — Вы сами все расскажете, или нам с Адамом придется вытаскивать из вас признание силой?

Довольно усмехнувшись, Перегрин перевел взгляд на Джулию.

— Ну, кто будет говорить, ты или я?

Глаза девушки сверкнули той же синевой, что и сапфиры в ее золотисто-рыжих волосах.

— Я лучше покажу, — ответила она, снимая левую перчатку.

Сияние бриллиантового сердца, обрамленного ободком из кроваво-красных рубинов, провозгласило новость не менее красноречиво, чем это могли бы сделать слова.

— Вы помолвлены! — восторженно вскричала леди Дженет.

— И когда же произошло сие знаменательное событие? — с легкой грустью поинтересовался Адам.

— Мы думали об этом уже довольно давно, — ответил Перегрин, заливаясь краской, — но официально помолвка состоялась только сегодня утром. Это кольцо принадлежало еще моей бабушке.

— Ах, как я рада за вас обоих! — импульсивно сказала миссис Фрейзер, наклонясь через стол, чтобы пожать руку Джулии. — Вы уже назначили дату свадьбы?

— Скорее всего весной… день еще не выбран, — ответила девушка и, послав жениху смеющийся взгляд, добавила: — Мы непременно сообщим вам, леди Дженет.

Синклер встал и с сияющей улыбкой протянул Перегрину руку.

— Поздравляю, друг мой, — сердечно произнес он, — от всей души поздравляю. Джулия, дорогая, — целуя невесту в щеку, продолжил Адам, — я искренне рад за вас. Что бы будущее ни сулило вам, — он жестом подозвал официанта, — эта новость достойна шампанского!

Ужин прошел в атмосфере радости и веселья. В том же приподнятом настроении компания отправилась в театр, и, пока не погасли огни, Адам гнал от себя безрадостные мысли о крушении собственных надежд на счастье и невыполнимой задаче, тяжким бременем легшей на его плечи. Однако тревожащие душу звуки «Валькирии» вернули Адепта к мрачным раздумьям. До сих пор поиски Печати не принесли никаких результатов. Жерар сгинул в безвестности. Плюс ко всему, словно эхо музыкальной фразы, на краю сознания билась мысль о Ксимене. Она не покидала Синклера до конца представления, и позже, уже проводив Дженет домой, он невольно продолжал сравнивать проведенный вечер с множеством других вечеров, когда в темноте зрительного зала рядом с ним сидела Ксимена, вслушиваясь в божественные звуки оркестра. Ее незримое присутствие ощущалось в машине, в кабинете, везде, где им доводилось бывать вместе. Выходя из машины у ворот дома, Синклер поймал себя на мысли, что подсчитывает разницу во времени между Шотландией и Калифорнией.

Отказавшись от чая, Адам поднялся в спальню и сел на кровать. Некоторое время он в нерешительности смотрел на телефон, потом снял трубку и быстро набрал номер. После третьего гудка Синклер внезапно нажал на «отбой», в отчаянии обхватив голову руками. Смысла звонить не было. Разговор принесет временное облегчение и лишь приглушит тоску одиночества, притупив вместе с тем и готовность к встрече с противником. В том, что она состоится, Адепт не сомневался. Он надеялся, что похитителя удастся остановить раньше, чем случится что-то непоправимое. Печать царя Соломона, если это в действительности она, обладала огромной разрушительной силой и хранила мир от ужаса, который даже Адам не решался назвать по имени.

Субботнее утро выдалось ясным, но ближе к полудню поднялся ветер и небо затянуло тучами. Вечером следовало ждать дождя. Неустойчивая погода растревожила пациентов психиатрического отделения, лишь врожденная чуткость и большой опыт позволили доктору Синклеру без труда успокоить своих подопечных. Завершив обход, Адам выпил с ассистентами кофе и уехал домой, чтобы принять душ и сменить деловой костюм на что-нибудь более подходящее к случаю.

Сегодня многое зависело от мисс Моррисон и ее согласия одолжить им перстень Данди — при условии, что хранившийся в нем локон действительно был срезан с головы виконта. Если прядь окажется подлинной, она станет прочной связующей нитью между ними и духом Темного Джона. Большей силой обладала только кровь, однако в силу объективных причин достать ее не представлялось возможным. Дело осложнится, если мисс Моррисон откажется передать кольцо даже на время. Хотя и при таком раскладе остается надежда, что Перегрин осмотрит артефакт на месте, а позже зарисует все, что открылось его внутреннему взору. Это позволит избежать ненужного постороннего любопытства. И в любом случае существовал крест, который тоже пока не стоило сбрасывать со счетов.

По дороге к Перегрину Синклер продумывал возможные варианты развития ситуации. Погода еще не совсем испортилась, поэтому Адам опустил верх машины, чтобы в полной мере насладиться видом города. Для поездки на инвеституру он облачился в красно-серое — цвета клана Синклеров. Голову Адама венчал широкий красно-белый берет, два орлиных пера указывали на то, что их носитель является вождем клана. В складках кильта на поясе поблескивала рукоять кинжала с крупным бледно-голубым камнем. В целом, кинжал был обычным элементом шотландского костюма, но Адам использовал его, как и перстень с сапфиром, в магических целях.

Затормозив у дома художника, Синклер нетерпеливо посигналил. Дверь тотчас распахнулась, и на пороге появился сияющий Перегрин с внушительных размеров папкой подмышкой.

— Привет, Адам, — радостно объявил он и, захлопнув дверь, стремительно сбежал по ступенькам.

По случаю торжества Ловэт надел светло-коричневый кильт, который великолепно гармонировал с песочного цвета жилетом и такой же курткой. Забросив папку на заднее сиденье, молодой человек сунул ключи в поясную сумку, открыл дверь и непринужденно опустился в пассажирское кресло рядом с Адамом.

— Похоже, я выбрал правильный костюм для сегодняшнего вечера, — довольно заключил он, окидывая друга оценивающим взглядом.

— Несомненно, — улыбнулся Адам. — Берет на заднем сиденье. Надевай, если хочешь. Я пока не буду поднимать верх — может, это последний погожий денек этой осенью.

Поблагодарив, Перегрин нахлобучил берет, лихо заломив его набок, и довольный откинулся на спинку кресла. «Ягуар» плавно выехал на автостраду, ведущую к собору.

— Итак, — сказал молодой человек, высунув одну руку из окна машины, — мне никогда раньше не доводилось бывать на такого рода мероприятиях. Нужно соблюдать какие-то особые правила?

— Никаких особых правил, — усмехнулся Адам, — обычная церковная служба, и, насколько я помню, довольно простая. — Он обернулся и многозначительно посмотрел на папку. — Ты, вижу, во всеоружии.

— Это еще не все, — рассмеялся Перегрин и кивнул на поясную сумку, — здесь лежит блокнотик и пара карандашей. Правда, я не уверен, этично ли рисовать во время церемонии.

— Думаю, ты зря беспокоишься, — ответил Адам, — это не более оскорбительно, чем проводить фотосъемку. Если ты, конечно, будешь благоразумным, — добавил он, многозначительно покашливая. — Мне кажется, большинству собравшихся польстит твой интерес.

— Это хорошо, — заключил художник. — Такие события у меня вызывают вдохновение. Все равно что принимать участие в исторической постановке, где все происходит по-настоящему.

— Пожалуй, в какой-то мере ты прав, — хмыкнул Синклер.

Друзья продолжили обсуждать планы на вечер, стремительно проносясь по извилистым улицам города. При виде открытой спортивной машины, в которой сидели два привлекательных шотландца, прохожие оборачивались, некоторые дамы даже останавливались и одобрительно смотрели им вслед.

К тому времени, когда они добрались до площади Палмерстон, на противоположной стороне которой возвышался собор Святой Марии, солнце скрылось и над городом начал сгущаться туман. Сегодня удача была явно к ним благосклонна — как только Синклер свернул на стоянку, в плотном ряду машин образовалось пустое пространство. Адам махнул рукой владельцу отъезжавшего автомобиля и аккуратно поставил «ягуар» на его место.

Оставив береты на заднем сиденье, друзья подняли верх машины и, закрыв ее, поспешили к собору. Перегрин чувствовал себя на вершине блаженства, разглядывая детали костюмов других гостей. Почти все мужчины были в кильтах, а многие щеголяли старинными родовыми нарядами, вызывая в памяти романы Вальтера Скотта.

• Предыдущая
• 21/60
• Следующая