Красный дракон - Харрис Томас - Страница 39
- Предыдущая
- 39/81
- Следующая
Психиатр добавил, что у садистов даже в раннем возрасте агрессивность тесно связана с сексуальностью.
Жестокие издевательства над женщинами в присутствии их родственников на самом деле есть ни что иное, как проявление ненависти к собственной матери.
Расхаживая по комнате и отчасти рассуждая с самим собой, Блум назвал убийцу «дитя кошмара». Крофорд уловил в его голосе сострадание и опустил глаза.
В интервью Лаундсу Грэхем сделал заявление, неслыханное для следователя. Такое вряд ли бы пропустили в приличной газете.
Грэхем сказал, что Зубастый пария урод и импотент, у которого ничего не получается с женщинами. А потом обвинил убийцу в насилии над мужчинами, которые стали его жертвами. Грэхем сказал, что Зубастый пария наверняка служил и служит посмешищем для своих знакомых, а еще что он родился в результате кровосмесительной связи.
Грэхем подчеркнул, что Зубастый пария, разумеется, отнюдь не так умен, как Ганнибал Лектер. И пообещал и впредь делиться со «Сплетником» своими наблюдениями и выводами. Он сказал, что многие из его коллег относятся скептически к печатному слову, но пока расследование ведет он, «Сплетник» будет получать материалы из первых рук.
Лаундс сделал много снимков.
Главная фотография была сделана в «вашингтонском убежище» Грэхема, которую он вынужден занимать до полной победы над Зубастым парией. Только там он, якобы, может «обрести столь необходимое ему одиночество» и разобраться в «кровавой чехарде» последних событий.
На фотографии Грэхем сидел в купальном халате за письменным столом. Было понятно, что он заработался допоздна. Грэхем рассуждал о гипертрофированной «творческой концепции Зубастого парии».
За его спиной в окне высился Капитолий. А самое главное, в левом углу окна можно было разглядеть название очень известного мотеля; надпись была расплывчатой, но прочитать ее не составляло особого труда.
При желании Зубастый пария вполне мог отыскать квартиру Грэхема.
В здании ФБР Грэхем сфотографировался рядом с массивным спектрометром. Прибор не имел никакого отношения к расследованию, но Лаундсу понравились его внушительные размеры.
Грэхем даже согласился сняться вместе с Лаундсом, когда тот брал у него интервью. Они сфотографировались на фоне оружейной пирамиды в отделе стрелкового оружия. Лаундс держал автоматический револьвер девятимиллиметрового калибра, того же типа, что у Зубастого парии. Грэхем указывал пальцем на самодельный глушитель, похожий на телевизионную антенну.
Доктор Блум был удивлен, когда Грэхем за секунду до того, как Крофорд щелкнул затвором фотоаппарата, по-дружески положил Лаундсу руку на плечо.
Интервью и фотографии должны были появиться в «Сплетнике» на следующий день, в понедельник, одиннадцатого августа. Получив интервью, Лаундс отбыл в Чикаго. Сказал, что хочет сам проследить за выходом материала. Они с Крофордом договорились встретиться во вторник днем, в пяти кварталах от западни, подстроенной Зубастому парии.
Начиная со вторника, когда «Сплетник» поступит в продажу, злодея будут поджидать две ловушки.
Грэхем должен был каждый вечер возвращаться в свою «временную резиденцию», сфотографированную в «Сплетнике» В зашифрованном послании на страницах той же газеты преступника приглашали подойти к почтовому ящику в АННаполисе. Если же он отнесется недоверчиво к этому предложению и решит, что у почтового ящика его будет ждать засада, то квартира Грэхема, возможно, покажется ему более удобным объектом для нападения. Так, по крайней мере, считали в ФБР.
Власти Флориды направили охрану к дому Грэхема на отмели Сахарной головы.
В следственной группе царило недовольство: в двух больших засадах были заняты силы, которые можно было использовать в другом месте. Вдобавок Грэхему приходилось каждый вечер проводить в своем убежище, что ограничивало возможности его передвижения по Вашингтону.
Умом Крофорд понимал: избрана наилучшая тактика, однако ему было не по вкусу бездействие. Не покидало чувство, что они играют сами с собой в темноте, а до полнолуния уже меньше двух недель.
Воскресенье и понедельник промелькнули на удивление быстро. Хотя минуты тянулись томительно долго, часы летели — не успеешь оглянуться.
В понедельник после обеда Сперджин, старший инструктор сил быстрого реагирования в Куантико, объезжал на машине район, в котором располагалось убежище Грэхема. Грэхем сидел рядом с ним, Крофорд на заднем сиденье.
— В четверть восьмого улицы уже безлюдны. Все расходятся по домам обедать, — сказал Сперджин.
Поджарый, мускулистый, в бейсбольной кепке, которую он всегда сдвигал на затылок, Сперджин напоминал игрока в бейсбол.
— Завтра вечером, когда будешь на переезде, подай нам сигнал, — добавил он, обращаясь к Грэхему, — подгадай, чтобы это произошло между половиной девятого и без двадцати девять.
Сперджин свернул на стоянку.
— Здесь не идеально, но могло быть и хуже. Завтра вечером поставишь машину сюда. После этого мы всякий раз будем менять место стоянки, но оно обязательно останется на этой стороне. Отсюда до входа семьдесят пять ярдов. Давай-ка пройдемся.
Низкорослый, кривоногий Сперджин шел впереди, Грэхем и Крофорд следовали за ним.
Он вычисляет, откуда может выскочить убийца, подумал Грэхем.
— Скорее всего, это случится по дороге к дому, если вообще случится, — сказал Сперджин. — Видишь, машина поставлена прямо напротив входа, и тебе придется идти по середине стоянки. Это довольно далеко от машин, которые стоят тут круглосуточно. Чтобы подобраться к тебе поближе. Зубастому парии придется выйти на открытое пространство. У тебя как со слухом?
— Нормально, — кивнул Грэхем. — Я здесь услышу каждый шорох.
Сперджин испытующе посмотрел на Грэхема, но не заметил в выражении его лица ничего особенного.
— Мы заменим лампы на фонарях на более тусклые, чтобы было труднее стрелять, — сказал Сперджин, остановившись в центре стоянки.
— Но твоим людям тоже придется туго, — заметил Крофорд.
— У двоих ребят стартроновские ночные прицелы, — успокоил его Сперджин. — У меня есть особый спрей. Пожалуйста, побрызгай им одежду, Уилл. Кстати, даже в жару будь любезен носить бронежилет. Ладно?
— Ладно.
— Из чего он сделан?
— Из кевлара. Как он называется, Джек?
«Второй шанс», да?
— «Второй шанс», — кивнул Крофорд.
— Скорее всего, преступник подойдет к тебе сзади или пройдет мимо, а потом обернется и выстрелит, — рассуждал Сперджин. — Он уже семь раз стрелял своим жертвам в голову. И теперь поступит точно так же, если ты зевнешь. Не зевай, Уилл! Я сейчас покажу тебе кое-что в вестибюле, а потом поедем на стрельбище. У тебя есть время?
— У него есть время, — ответил за Грэхема Крофорд.
На стрельбище Сперджин чувствовал себя, как верховный жрец в храме. Он заставил Грэхема заткнуть уши и надеть наушники, а затем расставил мишени в разных направлениях от стрелка. Сперджин с облегчением вздохнул, увидев, что у Грэхема не стандартный револьвер тридцать восьмого калибра, а другой — особый. Однако ему не нравилось, что при стрельбе видны вспышки. Тренировка продолжалась около двух часов. Когда Грэхем отстрелялся, Сперджин проверил замок и барабан его револьвера сорок четвертого калибра.
Грэхем принял душ и переоделся, чтобы от него не воняло порохом. И поехал провести последний вечер с Молли и Уилли.
После обеда повез жену и пасынка в магазин, где они долго и тщательно выбирали дыни. Грэхем заставил их купить побольше фруктов и овощей. Возле кассы на прилавке лежал предыдущий выпуск «Сплетника», и Грэхем молил Бога, чтобы Молли не пошла утром за продуктами и не увидела свежую газету. Ему не хотелось посвящать ее в то, что затевается.
Когда она спросила, что приготовить ему на обед на следующей неделе — а он сказал Молли, что должен вернуться в Бирмингем, — ему стало так противно, словно он измазался в какой-то липкой гадости. Он впервые в жизни лгал Молли.
- Предыдущая
- 39/81
- Следующая
