Искушение - Харт Кэтрин - Страница 29
- Предыдущая
- 29/73
- Следующая
Это было как раз то, чего ждал Грэнт. Ему хотелось, чтобы она расслабилась и охотно, весело уступила его желанию, но еще не была бы пьяной настолько, чтобы не соображать, что делает. Пряча улыбку, он опустил руку в карман жилета и нащупал там маленькую золотую монетку. В конце концов, может быть, она ему принесет удачу? И когда он ощутил укор совести, говорившей ему, что он должен стыдиться задуманного, он легко нашел себе оправдание: она соблазняла его с самого начала и получит то, чего заслуживает. На этот раз он добьется желаемого. В конце концов, ведь не девственница же она.
Наконец, Грэнт решил, что она выпила уже достаточно, и если он не хочет, чтобы она напилась до бесчувствия, то пора уходить. Слегка толкнув Чалмерса локтем, он сказал:
— Я собираюсь отвезти Аманду в отель. Думаю, на этот вечер для нее более чем достаточно.
— Да, разумеется, — согласился тот. — Я буду вместе с ней.
— Решительно не вижу, зачем бы вам уходить так рано, — возразил Грэнт. — Некоторые собираются еще играть в карты. Полагаю, они не станут возражать, если вы к ним присоединитесь.
— А как же вы, сэр?
— Я думаю лечь пораньше. Я не спал всю ночь перед сегодняшними скачками.
Это была на самом деле не ложь, а только полуправда. Когда он ляжет, то спать не будет.
— Что ж, если вы уверены, что все будет в порядке, сэр… — сдался Чалмерс. — Я убежден.
И прежде, чем Чалмерс мог передумать, Грэнт сгреб в охапку порядком захмелевшую Аманду и вышел.
Всю дорогу в отель она сидела в экипаже, сонно прижавшись к нему, разжигая этим его все сильнее. Он надеялся, что не дал ей выпить слишком много. Такую возможность, как сегодня, нельзя было упустить.
Она беспокойно задвигалась, и он спросил:
— Что случилось, милая? Слишком жарко?
К его несказанному удовольствию, она так и сказала:
— Боже, ну конечно! Не надо мне было пить столько шампанского. У меня всегда от него такое ощущение, будто мою кожу жгут огнем. Когда же я наконец доберусь до комнаты и смогу сбросить с себя одежду?!
Это превзошло все его ожидания, и он чуть не вскрикнул от радости. Подумать только! Если бы он знал, что этот напиток так на нее подействует, то угостил бы ее раньше.
Непохоже, чтобы Аманда была просто пьяной. По-видимому, шампанское возбуждающе действовало на ее нервы, и к концу пути она уже терлась о него и мурлыкала как кошка.
К счастью, в отеле был лифт, и Грэнт едва мог помешать Аманде расстегнуть платье в присутствии молодого лифтера, что она упорно пыталась сделать, повергая его этим в смущение. Когда он мягко втолкнул ее в комнату и, войдя следом, запер дверь, она уже наполовину сняла платье, скинула туфли и почти стащила один чулок. Уставившись на него, она хихикнула, как будто это была самая смешная вещь на свете.
Повалившись спиной на кровать, Аманда заявила:
— Ах! Как хорошо! Если бы не эта проклятая одежда! — И немедленно попыталась стащить ее, но запуталась в застежках.
Со смехом Грэнт подошел к ней.
— Наконец-то, моя принцесса. Давай я помогу тебе, а то ты так запутаешься, что целая армия не освободит тебя.
— Принцесса! — пропела она, поднимая руку и заворожено глядя, как он стягивает с нее платье. — О, Грэнт! Иногда ты говоришь такие глупости!
— В самом деле? — кротко спросил он, качая головой и улыбаясь про себя.
Так или иначе, ночь обещала быть интересной. Без единого возгласа протеста она позволила ему себя раздеть, и лежала перед ним великолепная в своей наготе, прикрытая только распущенными черными волосами, похожая на морскую сирену. Аманда была сложена совершенно, от черных, волнами ниспадающих до середины спины волос, до округлых бедер и пальцев ног. От этого зрелища кровь его закипела.
Гладкая молочно-белая кожа, высокие упругие груди, удивительно узкая талия, потрясающе длинные ноги. Таинственный взгляд и губы, мягкие и полные, как розовые бутоны. Все, о чем он мог только мечтать.
Она наблюдала за ним, пока он срывал с себя одежду, и ее затуманенный взгляд еще больше разжигал в нем желание. Руки ее блуждали по телу, гладя кожу, а его бросало в жар при мысли о том, что он почувствует, обнимая ее.
Когда он опустился возле нее, она, раскрыв ему объятия, протянула со смехом:
— Возьми меня, я твоя! — явно позаимствовав эти слова из какого-то сомнительного романа, который она стащила у одной из сожительниц своего отца.
— Да, скоро, — пообещал он, надеясь, что ее веселье поутихнет и она почувствует, что все это не шутка.
Но он мог не беспокоиться. От шампанского и от близости его тела, она скоро стала извиваться в любовном томлении. Каждый поцелуй, каждая ласка заставляли ее просить больше и больше.
Неутомимо он ласкал ее языком и зубами, игриво покусывая, пока вся она не запылала огнем от его прикосновений. В ответ и она ласкала его, и он был удивлен нежными, осторожными прикосновениями ее трепетавших рук, тем, как на лице ее проступало выражение все возраставшего удивления, словно она и вправду открывала все это для себя в первый раз. Если это и был прием, то лучший из всех, с которыми он сталкивался.
Ее нос уткнулся в его волосатую грудь, язык касался сосков. Со вздохом она вытянулась под ним.
Ее пальцы отыскали его разбухший член и нежно, легко играли с ним. Чувствуя, как он гнется у нее в ладони, она проговорила чувственным, расслабленным голосом:
— Такой мягкий и такой твердый. Как прекрасно, Грэнт.
В ответ он захватил ее губы в жарком поцелуе, от которого оба тяжело задышали, подаваясь навстречу друг другу.
— Скажи, что хочешь меня, — потребовал он, желая наконец услышать это от нее.
— Я хочу тебя, — проговорила она, задыхаясь. А когда его пальцы вошли в ее жаркое, нежное лоно, она, изогнувшись, воскликнула:
— О, Боже! Как я хочу тебя!
Он надвинулся на нее, раздвигая ей бедра и сплетая ее ноги со своими, так как у нее не было сил сделать это самой.
— Взгляни на меня, Аманда, — потребовал он настойчиво. — Я хочу, чтобы ты знала, кто занимается с тобой любовью. Я не какой-то случайный мужчина в твоей постели. Назови мое имя. Я хочу услышать его, когда овладею тобой.
Когда он погрузился в ее дрожащее тело, имя его прозвучало тихим возгласом. Зажмурив глаза, она дышала часто и неглубоко, царапая ногтями его плечи.
И тогда он узнал. Узнал то, чего совершенно не ожидал. Она была девственницей. Обмана не было. Эта корабельная картежница, смахивающая на проститутку, эта девчонка с телом куртизанки и с улыбкой падшего ангела не знала мужчины. До этого мгновения. До него.
— Ты должна была сказать мне, — проговорил он, замерев, сжатый в ее жарких глубинах.
Она покачала головой и, посмотрев ему в глаза, прошептала:
— Все хорошо. Пожалуйста. Уже почти не больно. — Она стянула его ниже, чтобы достать его рот.
— Целуй меня, — попросила она, и ее губы затрепетали.
Как только их губы соприкоснулись, угасшее пламя вспыхнуло снова. Ласково он целовал ее виски, тихо шептал что-то на ухо, обнимал и гладил ее, пока она не начала подаваться навстречу ему, впуская его все глубже. И он двигался тоже — на ней и в ней. Наслаждение возрастало до тех пор, пока они не достигли пика страсти — и тут у них одновременно вырвался крик.
— Я люблю тебя, — выдохнула она, вздрогнув в последний раз. Ее ресницы сомкнулись, и она уютно прижалась к нему, положив голову на его плечо.
Она уснула в объятиях Грэнта. А он боролся с противоречивыми чувствами. Испуг. Стыд. Негодование. Вина и смущение. И все это после самой захватывающей любовной ночи в его жизни. Наконец, какое-то раздражение заставило его встать с постели. Им надо будет поговорить и объясниться, чтобы воспоминание о сегодняшнем не смущало его.
Стараясь не разбудить ее, он оделся. Когда он надевал жилет, ее монетка выпала из кармана, как еще одно постыдное напоминание. Это был ее талисман, и если бы он не забрал его, может быть она сохранила бы свою невинность, которую он так бездумно отобрал у нее.
- Предыдущая
- 29/73
- Следующая
