Искушение - Харт Кэтрин - Страница 57

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая

— А я нет!

Прошло несколько дней, прежде чем Грэнт наконец рассказал Аманде о последних событиях в городе. Вначале он, как и Пеппермайер, тяготился необходимостью передать ей информацию и не мог подобрать нужных слов. Конечно, она будет разочарована в своих ожиданиях, и мысль об этом приводила его в смятение. Поэтому он откладывал разговор, сколько мог, тщетно надеясь за это время найти простое логическое разрешение проблемы.

Когда она заговорила о своем намерении взять Бэтси в Лексингтон, чтобы приобрести для своей подруги новые платья, Грэнт понял, что дальше тянуть нельзя. Он больше не мог ходить вокруг да около, ее нужно было подготовить, чтобы она не оказалась беззащитной в трудной ситуации.

Аманда взорвалась, и первая волна ее гнева была направлена на высокомерных членов Ассоциации коннозаводчиков.

— Да как они посмели, эти лживые старые пустозвоны! Эти лицемерные вшивые крысы! Эти… эти конские задницы!

Вскочив со стула, она принялась носиться по комнате, натыкаясь на мебель, распахивая дверцы шкафов и роясь в их содержимом.

— Черт возьми, куда я засунула эту проклятую жвачку! — бормотала она, все больше распаляясь.

Поняв бесцельность дальнейших поисков, Аманда рывком откинула крышку и выхватила из ящичка одну из сигар Грэнта.

— К черту жвачку! Самое время начать курить! — И с сигарой в руке направилась к двери.

— Ты куда? — сказал он ей вслед, непомерно благодарный за то, что она облегчала сердце руганью вместо слез.

— В конюшню, к проклятым лошадям! Может, даже вычищу стойла, пока злая, а не то я сейчас все там повзрываю или хвосты повыдираю!

С трудом поспевая за ней, он не мог сдержать усмешки, слыша, как она перемывает косточки каждому члену Ассоциации коннозаводчиков и всем их потомкам до седьмого колена.

— В конюшне нельзя курить, Аманда, — напомнил он ей.

— Тогда к черту конюшню, пошли во двор! И в конце концов, почему бы мне сейчас не глотнуть твоего лучшего виски для достойного завершения вечера!

— Вот и хорошо. Может, ты как следует напьешься, и я смогу уговорить тебя сыграть партию-другую в покер Вдруг выиграю обратно свою ферму!

— Ха! — ответила она. — Даже тогда я запросто побью тебя, Гарднер. Я пью пиво лет этак с трех, а виски — с четырнадцати, и ни разу не напивалась так, чтобы проиграть хорошую партию, черт возьми!

— А как насчет шампанского? — предложил он язвительно. — Тогда я наверняка смогу выиграть у тебя даже больше, чем ферму. Слушай, ты б тогда отдала мне все, чего бы я ни захотел, да еще бесплатно!

— Только попробуй! В таком состоянии, как сейчас, я застрелю тебя раньше, чем ты расстегнешь штаны!

Откровенно говоря, Грэнт и сам считал, что заслуживает пули за сплетни и пересуды, спровоцированные его глупостью и неумением держать язык за зубами.

Глупо улыбаясь, он стоял у конюшни, наблюдая, как она и в самом деле усердно чистит стойла, не переставая изрыгать изощренные ругательства. Когда она в конце концов устала, он вывел ее во двор конюшни и любезно зажег для нее сигару, своевременно подавив желание расхохотаться, когда она затянулась первый раз и немедленно закашлялась. Он дал ей несколько полезных советов и пару раз от всей души хлопнул по спине, помогая продышаться.

— Затягивайся осторожнее, милая, не пытайся втянуть в себя дым до самых пят. Старайся вдохнуть немного дыма и подержать его мгновение во рту вместо того, чтобы заполнять им легкие. Теперь снова выпусти.

Не желая сдаваться сразу, она довольно благополучно выдержала еще несколько затяжек, прежде чем швырнуть сигару на землю.

— Фу! Как вы только терпите эту гадость? — выдавила она с гримаской отвращения. — У них такой вкус, будто их набили конским навозом вместо табака.

— Смотри, услышат местные производители табака такие жуткие оскорбления в адрес своего продукта и разозлятся на тебя так же, как и коннозаводчики.

— Да я этих трусливых недоносков в порошок сотру! — яростно выкрикнула она. — Это может занять много времени, но я найду способ добраться до них. И до этой маленькой дряни, с которой ты был помолвлен, тоже!

— Почти помолвлен, — добродушно поправил он. Она отмахнулась от его возражения.

— А как же Дарси? Разве он не заслужил твоего гнева? — продолжал Грэнт.

— Я думаю, кое-кто еще заслуживает его, — проговорила она, искоса взглянув на него. — В конце концов он всего лишь сделал то, чего и следовало ожидать от отвергнутого поклонника после того, как ты проболтался ему о нас обоих. И если кому-то из нас нужно научиться держать язык за зубами, то это тебе, Грэнт Гарднер У меня не было бы и половины всех этих проблем, если бы не ты и твой длинный язык!

— Ты знаешь, кому-то еще нужно укоротить язык, — сообщил он. — Не исключено, что это кто-нибудь из наших же собственных работников, если Пеппермайер не ошибается. Кто-то подслушивает наши разговоры и распространяет их по округе, дополняя собственными замечаниями.

Аманда горестно кивнула:

— Да, у нас на ферме явно завелась какая-то мразь. Черт! Мне противно думать, что любой из тех, кто работает на нас и получает зарплату, может настолько ненавидеть меня, что обливает меня грязью, но при этом берет мои деньги. У меня просто руки опускаются.

— Никому не нравится, когда его пытаются обставить. Если тебе станет от этого лучше, я найду виновного, Аманда. И если это кто-нибудь из наших работников, я предоставлю тебе удовольствие лично уволить его и наблюдать, как я буду вышвыривать его или ее вон из поместья.

Пока Грэнт занимался розысками сплетника, постепенно сужая список подозреваемых, Аманда изо всех сил старалась скрывать свое раздражение. В течение следующих нескольких дней она старалась быть приветливой и предусмотрительной со всеми своими работниками, полагая, что предатель почувствует себя виноватым и, поняв, что она не такая уж и отвратительная, прекратит дальнейшее распространение слухов.

Ее план не помог, но когда она это поняла, было уже слишком поздно.

Однажды она шла из загона для молодняка, где Грэнт занимался починкой обвалившейся изгороди. В ушах ее еще звучал звон и грохот, который производили работающие там люди. Задумавшись, она не смотрела по сторонам, идя кратчайшим путем к главной конюшне мимо кузницы. Когда какой-то мужчина внезапно вырос на ее пути, Аманда сразу почувствовала опасность. Его звали Делл Эркель, и он был из тех работников, которые пожирали ее глазами с самого появления. Она сама не понимала, почему до сих пор не выгнала его. Но человек задним умом крепок, и сейчас она хорошо это почувствовала.

— Эй, красотка! — прохрипел он, сверкая глазами. — Опять ты здесь шляешься одна? Старого Делла ищешь что ли?

Инстинктивно почувствовав, что нельзя показывать своего испуга, Аманда совладела с собой и осадила его:

— Посторонись, Эркель, и ступай работать. Тебе не для того платят, чтобы ты стоял здесь и ничего не делал.

— А я как раз собираюсь кое-что сделать, — уверил он со зловещей улыбкой, от которой у нее волосы встали дыбом. — Собираюсь отхватить себе кусочек хозяйского пирога.

Медленно, не отводя от него взгляда, она попятилась, заметив краем глаза железную трубу, поддерживающую заднее окно кузницы. Добраться бы туда, и у нее будет оружие против него.

— Эркель, предупреждаю, — сказала она, молясь про себя, чтобы он не заметил, как она медленно отступает к трубе, — только попробуй меня тронуть, ох как пожалеешь!

Он загоготал, и звуки эти грозным эхом отдались у нее в голове.

— Трону, малышка, еще как трону, а ты меня и не остановишь. Разве не так? Что, думаешь, я не заметил, как ты иногда смотришь на меня? Как ты расхаживаешь вокруг да около моей кузницы? Это и последний дурак заметит! Ты похожа на спичку, которая ищет, кто бы ее поджег, а я как раз могу показать, как это делается.

Дрожащими пальцами Аманда обхватила трубу за спиной, и вздохнула с облегчением. Сердце ее колотилось так, что сквозь его громкий стук она с трудом слышала хриплое дыхание мужчины. Когда он бросился на нее, она отчаянно рванула трубу на себя. Труба, освободившись от крепления, своею тяжестью подтолкнула девушку прямо на него, а окно кузницы захлопнулось, заглушив ее вопль.

• Предыдущая
• 57/73
• Следующая