Огонь желания (Ласковая дикарка) - Харт Кэтрин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая

— Продолжай, смейся надо мной, ты, большой грубиян! Только помни: любовь и борьба — несовместимы! Синяки и боль в мышцах не благоприятны для занятий любовью, — Подбоченясь. Таня смотрела на него.

Пантера громко засмеялся:

— Я ручаюсь, что с тобой все будет в порядке. Не рассчитывай на это, предупредила она.

Не обращая абсолютно никакого внимания на ее измученное тело. Пантера учил Таню, как бросать вес тела на своего противника и использовать систему рычагов для достижения своей цели. Он научил ее делать маневры для отвлечения внимания противника и вводить врага в замешательство своими неожиданными выпадами. Вместе с тем он заставил ее понять, насколько важно сохранять на лице спокойствие и безмятежность.

— Очень легко прочитать по лицу человека или в его глазах, какой следующий ход он предпримет. Не предоставляй своим врагам такой возможности.

Прошло еще очень много времени, и Тане наконец удалось повалить Пантеру на землю и удержать его в таком положении. С сияющим лицом она уселась сверху.

— А теперь, мой храбрый воин, что ты мне пообещаешь, чтобы я позволила тебе встать? — торжествовала она.

— Чего бы ты хотела? — усмехнулся он.

— Три поцелуя в обмен на твое освобождение, — провозгласила она.

— Ты получишь их, как только мы доберемся до дома.

Таня покачала головой:

— О нет! Сейчас, Пантера, или я буду сидеть вот так всю ночь.

— Дикая Кошка, ты же знаешь, чейинцам не присуще проявление личных эмоций на людях.

— Это мне известно, Пантера, но победа за мной, и я назвала свою цену, — настаивала она, упираясь коленом ему в ребра.

— Дикая Кошка, это нечестная сделка, улыбался он.

— В любви и войне все честно, — самодовольно сказала она и нагнулась, чтобы получить выкуп.

Все это время Пантера постоянно учил Таню выслеживать дичь. Время от времени он выезжал вместе с ней за пределы деревни для того, чтобы она могла определить следы зверей и птиц и идти по ним. Это были самые интересные уроки, хотя зачастую оканчивались разочарованием для Тани. Она могла потерять след, и тогда ей приходилось возвращаться обратно, а порой след терялся на скалистой земле, а потом снова появлялся где-то еще.

Таня научилась по внешнему виду различать следы животных. Иногда это был буйвол, лось или медведь, в других случаях она шла за кроликом, куропаткой или пумой. Пантера научил ее исследовать отпечатки лап, или тропы, которые они оставляют в высокой траве, или отметины на деревьях. Она могла определить, свежий или старый это след. Он научил ее определять количество животных в стаде или группе. Теперь она могла сказать, вели ли лошадь, или на ней ехали верхом.

В добавление к этому, Пантера учил Таню пользоваться всеми своими органами чувств одновременно. Временами он завязывал ей глаза и заставлял ее рассказывать, что она ощущает под кончиками своих пальцев или на коже, что слышит, какой ощущает запах или вкус, что подсказывают ей по этому поводу ее внутреннее чутье, ее инстинкты.

Он научил ее двигаться быстро и бесшумно, так, чтобы она могла пройти, ничего не задев. Он научил ее заметать следы, прятаться и сидеть тихо, часами не двигаясь. Он постоянно натаскивал ее в этом.

Он дважды брал ее на короткие прогулки по лесу. Здесь она на практике закрепляла все, что выучила, идя по следам не только за животными, но и за самим Пантерой. Он уходил и оставлял ее, а она находила его по его следам. Когда у нее это получалось все лучше и лучше, он усложнял задания.

В свою очередь, она тоже уходила, путая свои следы, с тем чтобы Пантера не смог ее найти. Поначалу у него это получалось легко, но по мере того, как Таня совершенствовалась, ему требовалось все больше и больше времени для этого. Наконец наступил день, которого они так ждали. Таня ускользнула от Пантеры на целый день и потом сама искала его, потому что, казалось, он так и не вычислил ее местонахождения.

В ту ночь, у костра, они праздновали ее достижения. Уткнувшись носом в его грудь, она удовлетворенно вздыхала, и он в ответ еще крепче прижимал ее к себе.

— Лето заканчивается, и ты уже почти готова к испытаниям, Маленькая Дикая Кошка. Вскоре ты станешь настоящей дочерью чейинцев, и я смогу объявить тебя своей невестой, — с гордостью говорил Пантера.

— Скорей бы, — тихо вздохнула Таня.

— Я знаю, моя радость, и не хочу, чтобы испытания причинили какой-нибудь вред нашему ребенку. Но я также не хочу твоих переживаний из-за того, что ты носишь под сердцем ребенка, не будучи замужем.

— Как ты узнал? Я никому не рассказывала, а мой живот все еще плоский! — воскликнула от изумления Таня.

— Ты думаешь, за все это время я не узнал каждый сантиметр твоего тела? Я знаю его лучше, чем ты сама. Даже будучи слепым, я бы узнал его, каждый изгиб, каждое ребро, каждую отметину, твой запах. В эти дни твои груди налились и стали более чувствительными, на твоей коже появился особенный блеск, а твои волосы и глаза горят новой жизнью, которую ты носишь в себе.

— Мне не хотелось пока тебе рассказывать и заставлять тебя волноваться, — объяснила Таня, — Мне приходилось тщательно скрывать недомогание по утрам и в те моменты, когда некоторые запахи вызывали у меня приступы тошноты. Пантера нежно улыбнулся ей.

— Я замечал, но, думаю, больше никто не догадался. Я люблю тебя, Дикая Кошка, и не допущу, чтобы твоя жизнь или жизнь ребенка подвергались опасности. Ты молода и здорова, и испытания не станут проблемой, если они состоятся поскорее. Ожидание может увеличить риск.

— Ради тебя, Пантера, я готова пройти сквозь огонь. Я так сильно тебя люблю! — В ее золотистых глазах заблестели слезы.

— Мне выпала честь иметь тебя своей женщиной, — твердо объявил он и притянул ее к себе.

Он ласкал ее губами и руками и любил еще нежнее, чем раньше. Одну за другой он раскрывал чувствительные зоны ее тела. Не оставалось ни одной клеточки ее тела, которая не жаждала бы его.

Запутавшись в сети желаний, Таня всем телом прильнула к нему.

— Пантера, Пантера, — со вздохом повторяла она его имя. — Ты воспламенил мою душу!

— Тогда я должен своей любовью затушить огонь. — Прошептал он в ответ, продолжая заниматься любовью, нежной, утонченной, до тех пор, пока их обоих не поглотило пламя страсти.

Позже они спокойно разговаривали.

— Ты счастлива, что у нас будет ребенок. Дикая Кошка? — спросил он.

— Я не могу передать тебе ту радость, которая возникает при мысли, что во мне растет твой ребенок, — вздохнула она, светясь лицом. — Я представляю себе мальчика, маленькую копию своего красивого отца, или маленькую девочку с твоими огромными, черными глазами. Ты тоже рад ребенку?

— Я больше чем рад. Я горжусь и сильно взволнован. Ведь это плод нашей любви.

— Ты будешь разочарован, если родится девочка? Я знаю, какое большое значение имеет для мужчины сын.

— Если это будет девочка, она будет такой же прекрасной и отважной, как ее мама. Как я могу сожалеть об этом? Будь то сын или дочь, я надеюсь, что у него будут твои золотистые глаза, глаза, что сразу же притянули меня к тебе. У нас будут очень красивые дети, Дикая Кошка. Храбрые, умные, гордые.

— А если первой родится дочь, мы попытаемся снова, чтобы получился мальчик. Попытка так прекрасна, Пантера, — нежно прошептала ему на ухо Таня.

На следующий день после их возвращения в деревню Черный Котел предложил Тане испытания. Все утро она будет сидеть в доме вождя, и ее устно будет экзаменовать по вопросам истории, веры, привычек и медицины. После обеда она будет показывать свое умение в верховой езде, стрельбе и борьбе.

Обычно уравновешенный Пантера расхаживал возле вигвама своего дяди, не в силах скрывать волнение. Спустя три часа оттуда появилась Таня. Ее лицо сохраняло спокойствие, и только глаза сверкали от удовольствия. Проходя мимо, она живо подмигнула Пантере и Зимнему Медведю.

Пантере так хотелось пойти вслед за Таней, но он не мог этого сделать, потому что вышел Черный Котел и сразу направился к нему и Зимнему Медведю.

• Предыдущая
• 17/92
• Следующая