Просто любовь - Бэлоу Мэри - Страница 15
- Предыдущая
- 15/75
- Следующая
Несомненно, этого он и хотел. Именно в поисках покоя Сид и пришел сюда. И уж точно он не искал мисс Джуэлл. И все же…
– Не хотите ли немного прогуляться вместе? – предложил Сид.
Внезапно Сид понял, что ему понравилось в ней больше всего прошлым вечером. Сегодня мисс Джуэлл снова это сделала. Она смотрела ему прямо в лицо. Сид давно заметил, что большинство людей либо не смотрят прямо на него, либо фокусируют взгляд на его левом ухе или левом плече. С такими собеседниками Сид испытывал сильное желание повернуть голову в сторону, чтобы не вызывать у них такого сильного отвращения. С этой женщиной подобного желания не возникало, хотя она и убежала от него при первой встрече.
Несомненно, его вид вызывал отвращение у мисс Джуэлл – да и как могло быть иначе? Но она проявляла к нему необычайную любезность. И Сиднем был ей за это весьма признателен.
– Хорошо. – Ее взгляд упал на носки его сапог, и Энн снова улыбнулась. – Должна ли я выйти на сухой песок?
Но Сиднем умышленно ступил на мокрый участок пляжа и остановился в шаге от нее.
Некоторое время они прогуливались в молчании. Сид смотрел на игру солнечных бликов на воде, вдыхал теплый соленый воздух и чувствовал, как легкий бриз овевает его левую щеку. Он вновь испытал чувство, которое последнее время охватывало его все чаще: ощущение дома. Он приехал сюда, в этот особенный уголок Уэльса пять лет назад, потому что возвращение с войны Кита и его женитьба на Лорен сделали невозможным его дальнейшее пребывание в Элвесли. Он был всего лишь младшим сыном, цеплявшимся за свою семью, потому что был слишком сломлен, чтобы вступить во внешний мир самостоятельно. Сид приехал сюда в качестве управляющего Бьюкасла и направил всю свою энергию на то, чтобы выполнять свою работу вдвое лучше, чем это делал бы человек с двумя руками. Несмотря на то, что чувствовал себя здесь чужаком. Несмотря на то, что иногда к нему относились как к отверженному. Сиднем знал, что людям трудно находиться с ним рядом и смотреть на него.
Но он стойко держался. И иногда, в течение прошедших года или двух, он думал о том, что некая высшая сила привела его сюда, домой. Возможно, это была судьба.
Он еще не обсуждал с Бьюкаслом вопрос Ти Гвин. Но обсудит. Должен. Ему нужен свой собственный дом.
Было почти приятно ощущать рядом присутствие женщины. Ее никто не принуждал идти вместе с ним. Она легко могла сказать «нет».
– Вам когда-нибудь бывает одиноко? – внезапно спросила мисс Джуэлл. А затем, когда Сиднем повернул голову, с удивлением посмотрев в ее сторону, пришла в замешательство. – Простите ради Бога. Иногда я думаю вслух.
Мисс Джуэлл спросила об этом потому, что он искалечен, изуродован и живет, по ее мнению, в медвежьем углу, вдали от цивилизации? Его первой реакцией была злость. В конце концов, она действительно ничем не отличается от остальных. Что он себе вообразил о ней?
– А вам? – Сиднем вернул ей вопрос.
Мисс Джуэлл снова отвела взгляд. Сид заметил, что она отпустила подол своего платья. Теперь она держала туфли и шляпку обеими руками, заведя их за спину.
– Я живу при школе для девочек, – сказала мисс Джуэлл. – И с трудом выкраиваю свободную минутку. Все свое свободное время я посвящаю сыну. И у меня есть близкие друзья среди учителей: сама мисс Мартин и Сюзанна Осборн, которая также постоянно проживает при школе. Я веду оживленную переписку с еще одной подругой, раньше она тоже преподавала в нашей школе. А сейчас – это виконтесса Эджком. Как мне может быть одиноко?
– Но все же бывает? – спросил он.
Внезапно Сиднем понял, что так оно и есть, что мисс Джуэлл задала свой вопрос не из болезненного любопытства, а из-за собственного одиночества. Наверное, почувствовав в нем родственную душу. И, возможно, он то же самое увидел в ней. Сид знал, что она одинока, каким бы невероятным это ни казалось. Как может такая красивая женщина быть одинокой? Но она была незамужней матерью.
– Я даже не уверена, что понимаю значение одиночества, – добавила она. – Если это не обозначает буквально быть одному, а подразумевает страх изоляции, или боязнь быть наедине с самим собой? Я не ощущаю подобного страха. Мне нравится быть одной.
– Чего же вы тогда боитесь? – спросил Сиднем.
Мисс Джуэлл коротко взглянула на него и улыбнулась, – слабая реакция, которая все сказала сама за себя, еще до того, как она подобрала слова.
– Никогда не обрести себя вновь, – ответила она, помолчав минуту или две, в течение которых Сид думал, что она вообще не ответит.
– Значит, вы уже теряли себя? – мягко спросил он.
– Я не уверена, – ответила Энн. – Я стараюсь быть лучшей матерью, насколько это вообще возможно. Я пытаюсь быть Дэвиду и матерью и отцом. Если он вырастет счастливым и самодостаточным человеком, я тоже буду счастлива. Но какой будет моя жизнь, когда Дэвид покинет меня, а это неизбежно произойдет: сначала он уедет в школу, а потом заживет своей собственной взрослой жизнью? Чем тогда я заполню свою жизнь? И о чем это я только говорю? Никогда и никому не говорила этого. Я даже не позволяла себе думать об этом.
– Иногда, – сказал Сиднем, – бывает легче открыться сочувствующему незнакомцу, чем другу или родственнику.
– Вы и есть этот незнакомец? – мисс Джуэлл снова взглянула на него, и Сид заметил, что ее лицо уже отмечено солнцем, и некоторое время будет немодно загорелым.
– Сочувствующий незнакомец? – переспросил он. – Да. А вы заметили, что люди скорее признаются почти в любом пороке или недостатке, чем в одиночестве? Словно в подобном состоянии есть нечто постыдное.
– Я одинока, – быстро и чуть слышно проговорила Энн. – Ужасно одинока. И да, это действительно кажется постыдным. А также неблагодарным. У меня есть мой сын.
– Который занят, выстраивая свою собственную жизнь в компании других детей, – отметил Сиднем.
– Действительно, иногда случаются неприятные вещи, – поспешно сказал Энн. – Вот почему я гуляла здесь одна. Когда после пикника все покидали пляж, я, не задумываясь, протянула руку чтобы взять за руку Дэвида. Иногда я забываю, что он уже не малыш. Дэвид сказал: «Ну, мама!», и унесся, чтобы пойти рядом с Джошуа. Тот взъерошил Дэвиду волосы и, положив руку на плечо, стал о чем-то с ним разговаривать, при том, что его собственный сын сидел у него на плечах. Никто из них не был намеренно жесток. Джошуа даже не заметил, что произошло. С моей стороны было глупо чувствовать себя обиженной. Там было множество других детей и взрослых, к которым я могла бы присоединиться, чтобы вместе вернуться в дом. Но я почувствовала себя очень одинокой и очень напуганной. Разве я могу бороться за привязанность своего сына с другими детьми и мужчинами, которые хотят уделить ему свое внимание? Зачем мне это нужно? Я рада за него. И ненавижу свою собственную мелочность.
Видимо, подумал Сиднем, он очень ошибался насчет этой женщины. Ее красота не имела никакого значения в той жизни, которая выпала на ее долю и которая медленно и неумолимо менялась, по мере того, как взрослел ее сын. Сиднем на мгновение задумался о мужчине, который был отцом ее ребенка. Что с ним случилось? Почему она не вышла за него замуж? Или что, может быть, важнее, почему он не женился на ней?
– Никто, – решительно сказал он, – не сможет соперничать с вами, мисс Джуэлл. Вы мать мальчика. Он зависит от вашей любви и заботы, поддержки, защиты и одобрения. И, в некотором роде, так будет всегда. Никто не сможет занять в моем сердце место моей матери, никто не сможет дать то, что дает она. Но отношений «мать-сын» недостаточно, не так ли? Для счастья вашему сыну мало одной материнской любви, так же, как и вы нуждаетесь еще в чьей-то привязанности помимо любви вашего сына.
– Но у меня есть друзья, – возразила Энн.
– У меня тоже, – сказал Сиднем. – Я провел здесь пять лет и успел завести друзей, некоторые из которых – довольно близкие. Те, к которым я могу в любое время обратиться, те, с которыми можно свободно говорить на любые темы. В Хэмпшире у меня есть семья – мать, отец, брат, невестка. Все они нежно любят меня и сделают для меня все, что угодно.
- Предыдущая
- 15/75
- Следующая
