Просто любовь - Бэлоу Мэри - Страница 47

• Предыдущая
• 47/75
• Следующая

Он с Энн Джуэлл остались наедине.

«Итак, расставание не было окончательным», – подумал Сид.

Он был несказанно рад видеть Энн.

И мучительно осознал причину этого.

Энн носила ребенка. ЕГО ребенка.

– Должно быть, вы думали, – начал он, – что я не приеду.

– Да, я так думала.

Энн стояла возле двери, их разделяло полкомнаты.

Эти три недели, наверное, показались ей вечностью, предположил Сид. Второй раз беременна и второй раз вне брака.

Сиднему была ненавистна мысль, что этот факт, так или иначе, ставил его на одну ступень с Альбертом Мором.

– Дождь задержал ваше письмо и мою поездку в Лондон, – объяснил он. – Я очень сожалею, Энн, но вы должны были знать, что мне можно доверять.

– Я надеялась, но вы не приезжали.

– Я никогда не бросил бы вас, – сказал он, – и никогда не оставил бы собственного ребенка.

Всю дорогу в Лондон и в Бат в голове стучала одна мысль. Он породил ребенка.

И скоро станет отцом.

Энн вздохнула и расслабилась. Сид понял, что объяснение убедило ее, и он прощен.

– Сиднем, – тихо произнесла Энн, – мне действительно жаль.

– Нет! – он протянул руку и шагнул к ней. – Никогда так не говорите, Энн. И я не буду. Если вы жалеете, что вынуждены обратиться ко мне за помощью, если я пожалею, что заставил вас сделать это, то тогда мы должны сожалеть и о том, что совершили в тот день в Ти Гвин. Мы можем досадовать, но тогда мы оба этого хотели. И если мы жалеем об этом, то значит, мы жалеем и о том, что у нас будет ребенок. Мы можем говорить, что это неправильно, но ведь это неправда. Рождение ребенка – самое правильное, что может быть в этом мире. У нас будет ребенок, и мы должны с радостью приветствовать его появление на свет. Пожалуйста, не говорите, что сожалеете.

Какое-то время Энн молча смотрела на него, и он вспомнил, как голубизна этих глаз порой заволакивалась дымкой. Сиднема словно хлестнуло по сердцу – так долго он пытался забыть этот взгляд.

– Лондон? – наконец поинтересовалась Энн. – Вы были в Лондоне?

– Чтобы получить специальное разрешение, – объяснил он. – Нам нужно немедленно пожениться, Энн, чтобы вы оказались под защитой моего имени.

Она закусила нижнюю губу.

– Если вы желаете огласить наше желание вступить в брак, – продолжил Сид, – чтобы наши семьи успели собраться и подготовиться, то я соглашусь с вашим решением. Но даже трехнедельная задержка меня очень беспокоит. Несмотря на намерение мисс Мартин позаботиться о вас, если я этого не сделаю, только моя жизнь стоит между вами и тем отвратительным, чего я не могу выразить словами.

– У меня нет семьи, – сказала она.

– Тогда поженимся завтра утром. Я сделаю все необходимые приготовления.

По тому, как пристально Энн смотрела на него – даже губы побелели – Сид внезапно вспомнил одну вещь. Он вспомнил свое ужасное предложение после того, как они побывали в одной постели, и, как оказалось, зачали ребенка.

«Если хотите, Энн, мы поженимся».

Разве она слышала от него приятные слова? А теперь была вынуждена срочно вступить в брак по необходимости и наверняка чувствовала себя обделенной. Снова никаких ухаживаний.

– Энн! – Сид взял ее левую руку и опустился на правое колено, чтобы потом встать, опираясь на здоровую левую ногу. – Энн, дорогая, не окажете ли вы мне величайшую честь, согласившись выйти за меня замуж?

Он поднес тонкую руку к губам и заметил, что ее глаза стали огромными от непролитых слез. Энн наклонилась, и он почувствовал ее свободную руку на своей голове.

– Я согласна, – ответила Энн, – и приложу все усилия, чтобы обеспечить комфорт и уют нашей семье, стать добрым другом вам, Сиднем, и самой лучшей матерью вашему ребенку. Нашему ребенку.

Он поднялся на ноги и привлек ее к себе. Голова Энн покоилась на его левом плече, руки, зажатые между их телами, – у него на груди.

Как бы он хотел иметь две руки, чтобы сжать ее в объятьях, обеспечить безопасность и защиту. И как бы он хотел, чтобы у него было два глаза, чтобы видеть ее… И еще хотел…

Ладно, главное, он жив и научился справляться с тем, как изменилась его жизнь. А теперь у него будет жена. И малыш, который займет детскую в Ти Гвин, когда они поселятся там. Он начал думать о своей жизни, используя множественное число, – моя жена и дочь, или сын, и я. Почему-то он был уверен, что ребенок окажется девочкой. У него будет дочь. Или сын.

Зачем думать о том, что у него нет правой руки и правого глаза, что он не может стать для Энн полноценным мужчиной? Зачем вспоминать, как Энн старалась угодить, когда он вошел в ее тело. Не стоит бояться потери своего глубочайшего одиночества.

Сиднем собирался дать ей все, что мог: защиту своего имени, дружбу, верность, доброту и привязанность. И может быть тогда…

Энн подняла голову и вгляделась в его лицо.

– Все будет в порядке, – пообещал он, – все будет хорошо.

– Да.

Губы Энн изогнулись в улыбке, и он знал, что ее тоже посетили подобные мысли: что это не должно было случиться, но случилось, и что они намеревались поступить самым правильным образом.

Их перспективы не безнадежны. Они нравились друг другу. Сид знал, что нравится Энн, и сам был влюблен в нее. Возможно, даже… любил.

Впереди целая жизнь, чтобы сделать их супружеские отношения теплыми, как он всегда мечтал.

– Энн? Что касается вашего сына… Он знает?

Она покачала головой.

– Пока вы не приехали, я не знала, что ему сказать.

– Я позабочусь о нем, буду учить и любить словно собственного сына, – заверил он. – Дам мальчику свое имя, если хотите, Энн, и если он сам этого захочет. Но примет ли он меня?

– Не знаю, как он будет себя чувствовать, – призналась Энн. – Он очень хочет иметь отца. Но… – Она снова закусила губу.

Сын мечтал об идеальном мужчине в роли отца, таком как Холлмер, Росторн или любой из Бедвинов.

– Давайте позовем Дэвида сейчас, – попросил Сиднем, – и скажем ему вместе? Или вы предпочли бы сначала поговорить с ним наедине?

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Пойду, приведу его, – сказала она. – Завтра его жизнь кардинально изменится. Он должен узнать об этом как можно скорее и встретиться с вами лицом к лицу.

Сердце Сиднема резко упало, когда она вышла из комнаты. Завтра его жизнь изменится. Завтра изменятся три жизни. Изменятся навсегда и бесповоротно. Это касалось не только его и Энн. Был новый ребенок, которого он уже любил с неистовой, почти болезненной нежностью. И был мальчик, Дэвид Джуэлл, которого он обязался любить, хотя и не знал, легко ли это будет, и ответит ли мальчик взаимностью.

И кто сможет обвинить Дэвида, если он этого не сделает? Какой ребенок выбрал бы себе одноглазого, однорукого отца, которого большинство детей и даже некоторые взрослые называют монстром?

Выбор…

Он и Энн Джуэлл занимались любовью в тот день в Ти Гвин, они вместе сделали свой выбор, и теперь их жизни и жизнь Дэвида навсегда изменятся.

Только время покажет в лучшую или худшую сторону будут изменения. Не то, чтобы это имело значение… Они могли только продолжать свой путь до конца жизни, но теперь, во всяком случае, их пути соединились.

Снова была суббота, светило солнце, и для октября день был относительно теплым. Хотя пансионерки и некоторые из приходящих учениц школы мисс Мартин занимались привычными играми на поляне, приглядывала за ними Лила Уолтон, а не Сюзанна Осборн.

Сюзанна в это время находилась в комнате Энн и, смеясь, пыталась украсить жемчугом волосы подруги, которые ей только что удалось уложить в более чем обычно, изысканную прическу.

– Так, – наконец отступила она назад, чтобы оглядеть результат своей работы, – Теперь ты выглядишь как настоящая невеста!

Энн надела свое лучшее платье из зеленого шелка.

Клодия безмолвно стояла у двери, уперев руки в бока.

– Энн, – сказала она, встретившись взглядом с глазами подруги в зеркале, ты совершенно уверена?

• Предыдущая
• 47/75
• Следующая