Ночное пламя (Пламя любви) - Харт Кэтрин - Страница 29
- Предыдущая
- 29/77
- Следующая
— Ты, конечно же, пошутил, Ночной Ястреб, — она взглядом указала на следившую за ними злобными глазами Маленькую Крольчиху — Я пойду на свою циновку.
— Я твой муж, Пламя. Ты осмеливаешься лишить, меня моих прав?
Если ему хоть сколько-нибудь было жаль ее, это никак не отразилось в холодном взгляде его чернильно-черных глаз.
— Иди ко мне, как я тебе сказал.
Лицо ее вспыхнуло, она собрала все свое мужество:
— Нет.
Это единственное слово, казалось, повисло над ними в воздухе. Его лицо потемнело, как бы предостерегая ее, а глаза сузились.
— Иди. Сейчас же.
Длинным пальцем он ткнул в циновку. Когда она осталась стоять на месте, он взревел:
— Сделай это по собственной волей или я заставлю тебя сделать это силой.
У нее задрожал подбородок. Она чуть не заплакала. Лишь гордость да присутствие Маленькой Крольчихи помешали ей сделать это. Она отрицательно покачала головой.
Они смотрели друг на друга бесконечно долго. Затем, со вздохом сожаления, Ночной Ястреб схватил ее за руку и потащил к своей циновке. Безрезультатно пытаясь противостоять его явно превосходящей силе, она никак не могла вырваться из его рук.
С того момента, когда у Пламени еще были какие-то основания бояться Ночного Ястреба, прошло уже немало времени, однако мрачная усмешка на его губах и злой блеск его ониксовых глаз по-прежнему заставляли ее вздрагивать. Она ничего не могла поделать, когда он грубо сорвал с нее платье и оставил стоять перед ним голой. Он швырнул ее на циновку и придавил своим большим телом. Грубые пальцы сдавили ей щеки, когда он, крепко ухватив ее за длинную косу, повернул лицом к себе.
— Перестань сопротивляться, жена, — предостерег он тихо. — Не воюй со мной, Пламя, потому что у тебя нет никакой надежды выиграть этот поединок.
— Отпусти меня, — взмолилась она прерывающимся шепотом. — Пожалуйста.
— Не могу. И не хочу.
Его лицо не выразило никакого снисхождения, когда он грузно склонился над ней.
— Почему ты так унижаешь меня? — спросила она со слезами на глазах.
— Это ты унижаешь себя своим бунтом, — решительно заявил он. — Почему ты вдруг стала такой упрямой?
Его брови изогнулись от неподдельного возмущения. Пламя просто не могла поверить в то, что он не понимает, в чем проблема.
— Ты действительно ничего не понимаешь, Ночной Ястреб? — изумленно спросила она. — Неужели ты не понимаешь, в чем причина моего отказа?
— Если у тебя есть основания для ослушания, ты должна мне объяснить их. Ведь не могу же я читать твои мысли.
В напряженном молчании он ждал ее ответа.
— Сначала ответь мне вот что, — потребовала она. — Это обычное дело у шайенов заниматься любовью с одной женой в присутствии другой, которая может видеть и слышать все, что между ними происходит?
Ночной Ястреб кивнул:
— Да. А где ей еще быть, как не в своей хижине? А белый мужчина разве выгоняет свою жену из дома, когда занимается любовью с другой женщиной?
Он был действительно озадачен ее вопросом, потому что решил, что это очень странный вопрос.
— Ночной Ястреб, белый мужчина имеет только одну жену, — серьезно стала разъяснять Пламя. — И никогда он не потребует от своей жены, чтобы она демонстрировала свое обнаженное тело перед кем-нибудь, кроме него самого, а уж тем более не станет заниматься с ней любовью в присутствии посторонних. В том мире, где я воспитана, это считается очень интимным делом, касающимся только мужа и жены.
Пораженный этим открытием, Ночной Ястреб начал понемногу понимать Пламя.
— Вот как! Теперь понятно, — произнес он спокойным голосом. — Значит, когда все эти ночи Маленькой Крольчихи не было с нами, ты подумала, что это оттого, что мы стали с тобой мужем и женой. А когда сегодня она вернулась, ты решила, что я больше не буду требовать от тебя, чтобы ты делила со мной циновку. Да?
— Да, — кивнула Сара с облегчением, поняв, что Ночной Ястреб больше не сердится на нее.
— Маленькая Крольчиха была наказана за дурное обращение с тобой, Пламя. В этом заключалась причина ее отсутствия в нашей хижине. И возвращение ее не должно влиять на наши с тобой отношения. От ее присутствия я не стал желать тебя меньше, и, как моя жена, ты должна подчиняться мне в этом, равно как и во всем остальном. Мне жаль что тебя это смущает, но таково положение вещей, и скоро ты к этому привыкнешь.
— Думаю, что нет, — ответила она уверенным голосом. — Может, тебе не хватает скромности и какой-то стыдливости, но у меня-то они есть. Я ничего не могу изменить в своих чувствах. Я так была воспитана. Я не могу заниматься с мужчиной любовью на глазах у посторонних. Это противоречит всему, чему меня учили прежде, всему, во что я верила.
Опять межу ними возникла напряженность. Их желания боролись друг с другом. Наконец Ночной Ястреб предложил:
— Чтобы ты могла блюсти свою скромность — О, Моя Застенчивая — и не стыдиться себя, я разрешаю тебе повесить одеяло между моей циновкой и циновкой Маленькой Крольчихи. Таким образом, она не сможет видеть того, что мы делаем, и ты обретешь наконец столь необходимую тебе интимность. — В ответ на полный сомнения взгляд Пламени он добавил: — Это все, на что я могу пойти, жена. Либо одеяло, чтобы скрыть тебя от ее глаз, либо вообще ничего. Мне безразлично, потому что я буду иметь тебя при любых обстоятельствах.
У Пламени хватило ума понять, что лучше одеяло, чем вообще ничего, а также что торговаться с ним дальше бесполезно. Когда она взглянула на него, она поняла, что ни один другой мужчина не позволил бы ей так много и что это было большой уступкой с его стороны. И все же было унизительно сознавать, что Маленькая Крольчиха будет прислушиваться к ним и знать, что именно у них происходит. Однако Пламя не могла надеяться добиться для себя больших уступок.
— Ночной Ястреб, я принимаю твое предложение насчет одеяла.
— Муж, — поправил он ее с торжествующей улыбкой.
— Муж, — повторила она, опустив голову.
С огромным облегчением она обнаружила, что ее освободили от обязанности натягивать одеяло через всю хижину. А несколькими минутами позже она заставила себя вернуться на свое место рядом с ним. И пока он доказывал ей свою любовь, ее не оставляла мучительная уверенность в том, что всего в футе от них, отгороженная одеялом, лежит Маленькая Крольчиха, прислушивающаяся к каждому производимому ими шороху. Тем не менее, как она ни старалась, ей не удалось сдержать слабых стонов, вырывавшихся у нее из груди, пока Ночной Ястреб творил свою черную магию над ее сознанием, а так же исступленного вскрика в тот момент, когда они с ним одновременно пришли к взрыву, вознесшему их к звездам…
Прошло уже немало времени, а страсть Ночного Ястреба к Пламени не только не утихала, а, напротив, разгорелась еще сильнее. И это лишь усилило злобу Маленькой Крольчихи. Однако положение Пламени теперь значительно упрочилось: она стала женой — хотя и второй — Ночного Ястреба. Напряжение между женщинами возрастало все сильнее. После всего того, что Пламя вынесла от Маленькой Крольчихи, она поклялась, что никогда больше не даст шайенке никаких послаблений. Запреты Ночного Ястреба только укрепили позицию Пламени, придав ей больше уверенности, поскольку Маленькая Крольчиха не решалась рассердить его вновь.
Мало-помалу, хотя Пламя и не осознавала этого, в ней вновь возродилась былая уверенность в себе. С высоко поднятой головой и сверкающими глазами она не позволяла Маленькой Крольчихе заходить слишком далеко. Она больше не была жалкой пленницей, которую можно бить, на которую можно кричать. Она — жена вождя Ночного Ястреба, и это должно быть ясно отражено в обращении с ней. Напряженность в их отношениях скоро стала источником развлечений для других женщин племени шайенов: они держали пари, как долго это продлится и кто из них в конце концов одержит верх.
Ночной Ястреб не оставался равнодушным к их отношениям и зорко следил за обеими. Он часто ставил на место то одну, то другую за грубые слова и злобное отношение. Поскольку их противоборство продолжалось, ему оставалось только удивляться своему собственному безумию в том, что он пожелал иметь двух таких упрямых жен. При этом его восхищала натура Пламени. Она не была больше маленькой жалкой жертвой, и это радовало его.
- Предыдущая
- 29/77
- Следующая
