Сладостная ярость - Харт Кэтрин - Страница 16

• Предыдущая
• 16/78
• Следующая

Чес уставился на нее, словно у нее выросло сразу три головы. Конечно, сейчас уже весь город знал, что бандит, которого они поймали в тот день, оказался девушкой, и все же он не мог поверить своим глазам. Да она же совсем крошка, а в другой одежде и чисто вымытую ее вообще не узнать. Да к тому же какая красотка!

Сэм не сдвинулась с места, не зная, чего ей ожидать, а Чес тем временем откровенно разглядывал ее. Этот человек имел полное право ненавидеть ее, жаждать мщения. На его месте она бы разъярилась, как пантера, если бы столкнулась лицом к лицу с человеком, который выпустил в нее пулю. Он продолжал сидеть в той же позе, и Сэм неловко переступала с ноги на ногу.

— Гм, наверное, я должна извиниться перед вами за то, что выстрелила в вас, — неуверенно произнесла она. — Но я хочу, чтобы вы знали: я не хотела вас убить, я стреляла, чтобы вы больше не преследовали нас. Надеюсь, ваша нога скоро заживет.

От таких слов Чес еще больше оторопел. Он в полном недоумении посмотрел на Трэвиса:

— Она что, шутит, Трэв? Вы меня, наверное, разыгрываете?

— Зная Сэм, — сказал Трэвис, посмеиваясь, — могу сказать, что она говорит совершенно серьезно и, видимо, пытается загладить свою вину перед тобой. Скажу даже больше: мы здесь наблюдаем небольшое чудо. Если я не ошибаюсь, это первое ее извинение за время, что она находится здесь.

— Зря стараешься, начальник, — раздраженно проворчала Сэм, — и можешь не лыбиться, а то твои съеденные молью усы, которыми ты так гордишься, живо отклеются от твоей физиономии.

— Зачем ты так, ведь вчера вечером ты разговаривала со, мной совсем по-другому. — Он многозначительно подмигнул ей.

Сэм вся вспыхнула и часто заморгала. Открыла и закрыла рот, клацнув зубами. Она лихорадочно пыталась вспомнить, что могло произойти между ними прошлой ночью, но в ее памяти стоял туман. Ах, и зачем только она так напилась? Ее испуганный взор обратился за помощью к Элси, но пожилая женщина в этот момент как будто чем-то подавилась. У нее слезились глаза, рукой она хваталась за груди, словно ей не хватало воздуха.

Забыв о собственном недомогании, Сэм забеспокоилась.

— Чего ты расселся! — заорала она на Трэвиса. — Сделай что-нибудь! Видишь, ей плохо!

Трэвис начал подниматься из-за стола, но Элси жестом остановила его.

— Все прошло, — сказала она, задыхаясь и утирая слезы.

Ничего не понимающий Чес переводил взгляд с Элси на Сэм, а с нее на Трэвиса. Что здесь происходит? С тех пор как в доме Трэвиса появилась Сэм, он стал злой, как медведь, которому наступили на хвост, от него неизвестно чего можно было ожидать. Чес никогда не думал, что придет день, когда еще кому-нибудь, кроме Элси, будет позволено безнаказанно ругать Трэвиса, но эта девчонка только что проделала это не моргнув глазом, а Трэвис только смеется! А если принять слова начальника всерьез, то это значит, что между ним и его пленницей что-то происходит. Неужели в этом доме все свихнулись и он в том числе?

— Ну как, Чес, принимаешь извинения Сэм или нет? — поинтересовался Трэвис, глядя смеющимися глазами на своего друга и помощника. — Могу гарантировать, что больше извинений ты от нее не дождешься. По ее виду ясно, что даже эти слова дались ей с большим трудом.

Сэм сверкнула глазами:

— Иди ты к черту, Кинкейд. Он только улыбнулся в ответ.

— Если я пойду к нему, не прихватить ли мне и тебя за компанию? Ты меня и познакомишь со всеми. Ведь ты приходишься внучкой самому сатане, не так ли?

— Довольно, Трэвис, оставь бедняжку в покое. Ты же знаешь, она себя плохо чувствует, — вмешалась Элси.

Наконец Чес выбрал момент, чтобы вступить в разговор:

— Мисс… э… мисс Даунинг, я с большим удовольствием принимаю ваши извинения. Не могу сказать, что я счастлив от того, что вы вывели меня из строя, — ведь теперь от меня никакой пользы начальнику полиции. Да и доктор пока вытаскивал пулю из ноги, было не до веселья, хотя надеюсь, что жить остался. И все же мне было бы намного лучше, если бы вы обещали, что не так скоро вернетесь к прежнему занятию, а если уж меня кто-нибудь должен будет застрелить, пусть этим человеком станете вы.

Несмотря на головную боль, Сэм улыбнулась:

— Даю вам слово. — Молодой помощник ей понравился. В нем было что-то по-настоящему хорошее. Он казался робким, застенчивым, как самый маленький щенок из выводка. Его просто невозможно было не любить.

— Можешь на это слово положиться, — издевательски заметил Трэвис. — Это слово настоящей бандитки.

Вдруг, совершенно внезапно и неожиданно для него, Трэвис почувствовал на себе возмущенный взгляд сразу трех пар глаз. Не говоря ни слова, Чес поднялся, поклонился Элси и Сэм и ушел. Элси с грохотом плюхнула кофейник на плиту и заявила с оскорбленным видом:

— Сегодня варить себе обед будете сами, хозяин. Я беру себе выходной день и не приду до самого вечера. — Она развязала тесемки фартука и бросила его на колени Трэвису.

Обращаясь к Сэм, она сказала:

— И ни в коем случае не верь этому негоднику, будто прошлой ночью между вами произошло нечто серьезное, как бы он ни уверял тебя в этом. Все это неправда. Я все время была с тобой, и я знаю.

Когда Элси выплыла из кухни, Сэм направилась к двери на задний двор, выпрямив спину и гордо держа голову. До сих пор молчавший Трэвис наконец обрел дар речи:

— Куда это ты собралась? — строго спросил он.

— В сортир, начальник, но тебя туда не приглашаю.

— Сэм, я, кажется, уже говорил тебе. Леди называют это место туалетом.

Обернувшись через плечо, она удостоила его таким взглядом, от которого менее стойкий человек похолодел бы.

— Если хочешь, можешь называть розами конские лепешки, но от них все равно будет вонять навозом.

Трэвис почувствовал, что ее грубость вызвана не спором о том, как следует называть отхожее место, а его поведением как мужчины и человека. Он понимал, что заслужил ее презрение. Его замечания были неуместны и недостойны. Истинный джентльмен и начальник городской полиции так себя вести не должен. А потерял он самообладание из-за того, что она так свободно и открыто улыбнулась Чесу. Она никогда не улыбалась так ему, Трэвису.

Трэвис поднялся, подошел к окну, из которого ему было видно, как она, прихрамывая, идет через двор. Что в ней было такого, что так глубоко задевало его? Ведь это всего-навсего семнадцатилетняя девчонка, невоспитанная и грубая, как погонщик мула, хоть и с телом искусительницы. Она необразованна, она не знает, что хорошо и что плохо, упрямства в ней хоть отбавляй. И однако в ней было столько достоинства и гордости, сколько он не видел в настоящих леди. Она была по-своему славным честным человеком, такие не встречались на пути Трэвиса. Она захватила его воображение, она искушала его, не желая того, и он был вынужден признаться себе, что вызывала у него такое желание, как ни одна другая женщина.

— Боже, ну почему именно она? — громко простонал Трэвис, поддавшись минутной жалости к себе. — Почему не Нола, не Нэп, почему именно она, Сэм?

Трэвису надо было пойти в полицию. За решеткой сидели двое арестованных, требующих его внимания. Один из них — городской пьяница, которому необходимо всего несколько часов, чтобы протрезветь и отправится домой, а другой — буйный молодой ковбой, которому нужно крепко поразмыслить над тем, как себя вести в борделе Мэтти. Элси бросила его, оставив ему на попечение Сэм на весь день. Интересно, что ему с ней делать, если его ждут дела?

Секунд десять Трэвис подумывал о том, не запереть ли Сэм у нее в комнате. Но кто мог поручиться, что эта маленькая плутовка не найдет выход и оттуда, пока он будет отсутствовать. Под лестницей в коридоре был небольшой чулан без окон и с крепкой дверью, но Трэвис не рискнет запереть Сэм в эту тесную темную нору, как какое-то животное. Девушка, конечно, дикарка, но все равно она человек и заслуживает лучшего обращения. Кроме того, какой пример цивилизованного поведения он покажет Сэм, которую взялся воспитывать.

• Предыдущая
• 16/78
• Следующая