Семнадцатилетние - Матвеев Герман Иванович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/130
• Следующая

— Хорошо! Тогда послушайте еще… последнее. Не знаю, чему вас учили в институте, но я считаю, что главное в отношениях с детьми — это искренность и правда. Может быть, иногда следует промолчать, уклониться от ответа, но лгать им никогда нельзя. Ни при каких обстоятельствах! Дети имеют очень чуткий и тонкий организм, и всякую фальшь они сразу распознают. Нельзя играть в учительницу. Боже вас сохрани!.. Искренность и правдивость! За этим стоит уважение к детям и собственная своя убежденность. Вы понимаете меня, Наталья Николаевна? — спросил он.

Она молча кивнула головой.

— А если понимаете, то идемте к ним.

Они вышли из учительской и не спеша направились по коридору.

— Сколько вам лет?

— Двадцать три.

— Ничего. Это, может быть, даже хорошо, что вы так начали. Легче будет потом. Имейте в виду, что авторитет учителя нельзя создать административными мерами. Дутый авторитет, искусственный — это вредное самообольщение. Авторитет можно завоевать только честными путями. Если вы сделали ошибку, признайтесь. От этого авторитет только поднимется. Настаивая же на своей ошибке, можно его совсем потерять.

Приближаясь к классу, они услышали голос Кати Ивановой. Закрытая дверь мешала разобрать слова, но было ясно, что говорила она горячо и гневно. Учителя переглянулись.

— Вот, слышите! — сказал Константин Семенович. — Они хорошие девочки, а если иногда поступают опрометчиво, то только потому, что им семнадцать лет. Не теряйте достоинства, не заискивайте, — предупредил он, берясь за ручку двери. — Как можно больше требований, но и как можно больше уважения…

При входе учителей девушки встали. У всех были хмурые лица, а у Кати на глазах блестели слезы.

— Садитесь, — сказал Константин Семенович, когда учительница прошла к столу. — Я убедил Наталью Николаевну вернуться, уверив ее в том, что это недоразумение, которое никогда больше не повторится! — С этими словами он покинул класс.

Учительница достала платок, провела по глазам и взглянула на девушек. Теперь взгляд ее стал совсем иным, чем раньше, словно слезы растопили холод и смыли отчуждение. Увидев, что ее жест повторила Катя и тоже вытерла платком глаза, Наталья Николаевна не выдержала и улыбнулась.

— Девочки, все это, конечно, неприятно, но ничего не поделаешь… — начала она говорить и горько вздохнула. — Я согласна с Константином Семеновичем, что это недоразумение и что мы просто не поняли друг друга… Кто в этом виноват, сказать трудно. Между нами с первого урока выросла какая-то стена, и признаюсь вам, что мне было очень обидно… Я понимала, что в этом недоразумении есть и моя вина, но как разрушить эту стену, как наладить наши отношения, я не знала… И вот, видите, как нехорошо получилось… — с улыбкой сожаления прибавила она. — Может быть, под прошлым мы подведем черту и начнем все заново. Обоюдная ошибка обогатила нас маленьким опытом и, надеюсь, больше не повторится… Вот вы меня слушаете, и все ваше внимание сосредоточено на мне. Никакие посторонние раздражители не отвлекают вашего внимания…

Так незаметно она перешла к уроку. И странное дело, глава из учебника «Внимание», уже прочитанная многими раньше, оказалась очень интересной.

Когда раздался звонок, Наталья Николаевна как раз успела закончить объяснением, захлопнув журнал, встала. Встали и ученицы. Всем было ясно, что о прошлом вспоминать не стоит и между ними начинаются новые отношения.

Только теперь, на исходе семнадцати лет, Катя Иванова по-настоящему поняла, что такое ответственность. И не только ответственность перед подругами класса, перед комсомолом, учителями, директором, но и перед собственной своей комсомольской совестью.

Началось это с того дня, когда они трое на квартире у Кравченко подписали «Обещание». Прежде чем поставить свою подпись, Катя предупредила, что «они должны служить примером, иначе никакого авторитета них не будет». Так она сказала тогда, так думала и сейчас, но быть примером оказалось не так просто! Что это значит?.. Хорошо учиться, безукоризненно вести себя дома и в школе, не делать глупостей, быть всегда принципиальной, активно заниматься общественной работой… Все это легко сказать. Не делать глупостей! А что значит глупость? Необдуманный, легкомысленный, сделанный сгоряча поступок или высказывание. Может ли она, имея знания и пусть небольшой, но все-таки ум, сделать глупость? Оказывается, может. История с Натальей Николаевной это доказала. Виноваты все, но она — в первую очередь. И Константин Семенович дал это почувствовать. Вначале ей было, конечно, обидно. Почему она должна краснеть за всех? Но, подумав, поняла, что учитель поступил правильно. Все девочки переживали за нее, и ответственность комсорга в их глазах от этого только повысилась.

«Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!» — подумала Катя и глубоко вздохнула.

Уроки уже приготовлены, но она сидела, за столом перед раскрытой записной книжечкой, которая называлась «Правила моей жизни». Теперь она нередко пользовалась этой книжечкой. Там было много полезных мыслей. «Человек без тормоза — испорченная машина». Эта пословица коммунаров Макаренко потребовалась и сейчас как тезис. Катя на себе убедилась, что, когда и плечах лежит большая ответственность, приходится все время тормозить свои чувства, порывы, желания и, прежде чем что-нибудь сделать или сказать, — подумать. Без хорошего тормоза можно свалиться в канаву. Очень и очень приходилось теперь следить за собой, чтобы быть на высоте положения. Ну, а как другие? Привычки себя тормозить ни у кого по-настоящему не было, и девочки чаще всего поступали как подсказывало сердце. А что такое сердце? Можно ли ему доверять?..

Чтобы не потерять хода мыслей, Катя взяла карандаш и записала на отдельном листке: «Проработать. Первое — «Человек без тормоза». Примеры: Надя, Тамара, Клара». Затем, постукивая кончиком карандаша по зубам, снова задумалась, словно решала в уме задачу. «А что мы понимаем под словом «сердце»? Сердце — это чувство, желание, порыв, настроение. Это что-то стихийное, бесконтрольное, иногда эгоистическое, неразумное… Если бы не разум, то сердце подводило бы на каждом шагу. Да оно и подводит. Сердце и разум чаще всего противоречат и борются между собой. «Хочу в кино!» — требует сердце. «Тебе же надо готовить уроки», — предупреждает разум — «Ничего, успею», — успокаивает сердце. Да… сердце умеет уговаривать, и слушать его всегда приятней».

Катя хотела записать относительно отрицательной роли сердца в поведении человека, но раздумала. Ей показалось, что десятиклассницы уже переросли такие примитивные примеры. «Ну а разум? Разум — это знание, понимание, умение…» И вдруг Катя очень ясно осознала, что разум — это и есть тот тормоз, которого им часто не хватает. Значит, тормоз есть у всех девочек, только они мало им пользуются.

«Сердце и разум, — записала она. — Противоречие. Внутренняя борьба. Сердце — я. Разум — мы. Разум как стоп-кран».

Карандаш сломался на последней точке. Отбросив его на середину стола, Катя развела руки и потянулась: «Пора спать!» Но она тут же поймала себя на «сердечном желании».

«Константин Семенович сказал, что очень важно уметь предвидеть, — продолжала размышлять Катя. — Да, это действительно важно. А что я должна предвидеть? То, что Лариса опять получит тройку по истории? Это предусмотреть не трудно. Наверно получит, и не одну. А что я могу сделать? Позавчера на собрании Ларису довели до слез. И больше всех почему-то старалась ее подруга Крылова. Странная дружба! Критикует Ларису, а сама не получила тройки только потому, что ее не спросили. Какой-то сложный у них психологический переплет. Для того, чтобы что-то предусмотреть, надо разобраться во всех тонкостях… Второй переплет — Холопова и Белова. На собрании они поссорились и, кажется, надолго. Куда это годится? Никаких тормозов, и совсем не уважают друг друга. Никакого у нас коллектива нет, и навряд ли он будет!», — с горечью решила Катя.

• Предыдущая
• 42/130
• Следующая