Магия госбезопасности - Коваль Ярослав - Страница 24

Молодой человек немедленно изготовился к бою. У него было невозмутимое лицо человека, которого попросили что-то подержать или открыть дверь. Причина же была в том, что иавернец воспринимал как абсолютную норму обязанность выполнить любую прихоть сеньора – захочет ли тот поразвлечься схваткой на мечах или просто сунет в руку конский повод и прикажет отвести лошадь на конюшню.

– Давай с двух сторон, – с улыбкой предложил Илванхад Кайндел, и она поняла, что он предлагает ей атаковать правителя не в лоб, а с боков, то есть выбрал самый выгодный для них двоих вариант.

Девушка не стала отказываться.

Уже через несколько мгновений она поняла, что если по сравнению с молодым бойцом выглядела до крайности незадачливо, то перед Иедаваном она просто младенец. Искусство, с которым он орудовал мечом, возможно, заставило бы онеметь и какого-нибудь старого мудрого, все познавшего монаха из Шаолиня. Уж во владетеле области он бы несомненно признал собрата, самое малое – по степени мастерства.

Собственные попытки добраться до него показались ей мышиными. От ее меча и от нее самой он отмахивался даже не глядя. Курсантка сделала около десятка попыток если не коснуться Иедавана, то хотя бы продемонстрировать ему свое умение – тщетно. И тогда, просто отступив, она наблюдала, как эти двое уже без помех сцепились, словно их подталкивала не взаимная симпатия, а настоящая злоба.

В какие-то моменты ей казалось, будто они всплескивают крыльями. Мечи двигались сквозь воздух так быстро, что словно бы размазывались по нему; полосы металла превращались в подобие стальных вееров, а дерущиеся мужчины – в седых ястребов. Даже не свист, а почти аэродинамическое гудение наполняло пространство, его то и дело разбавлял звон и скрежет, почему-то напомнивший девушке хруст гальки под сапогом.

Техника, которую эти двое сейчас невольно демонстрировали ей, была чужой и диковатой на ее взгляд. В их манере боя Кайндел почудилось что-то восточное, японское, а потом она поняла почему. Японцы испокон веков, в отличие от европейцев, в стойке опирались на ту ногу, которая была отставлена назад. Иавернцы меняли опорные ноги с завидной быстротой, их движения немного напоминали раскачивание неваляшки или же переваливающуюся походку моряка, правда, лишь отчасти. С первого взгляда это могло показаться неудобным, парадоксальным, но ведь и японская стойка для европейцев тягостна, потому что они привычны совсем к другому.

Еще через пару мгновений курсантка с изумлением поняла, что оба мужчины время от времени перекладывают меч из руки в руку (именно потому они и напоминали птиц, поочередно взмахивающих то левым, то правым крылом), либо же берутся за рукоять полутораручным хватом, причем левая рука совсем не обязательно лишь помогает. И затосковала. В первый момент общения с Илванхадом ее поманила возможность чему-то у него научиться, теперь же стало понятно, что их техника затридевятьземельна от всего, что она только могла вообразить. И если осваивать, то с нуля и при самых невыгодных для нее условиях, потому что переучиваться всегда тяжелее.

– Хорошо, – прерывисто вздохнул правитель, и Кайндел заметила, что схватка прекращена. – Благодарю, Илванхад.

– Ни к чему благодарность. Я не в форме…

– Ты наверстаешь. Напоминаю – жду тебя на ужине.

– Я приду, мой господин.

– Тебя, Каэндил, хочу пригласить тоже, – он любезно взглянул на гостью, как бы отмечая, что теперь разговор пойдет с нею. – Жду тебя на своем ужине.

– Э-э… Благодарю, – первое, что пришло ей в голову. – Я спрошу разрешения у Офицера, и если он разрешит, непременно приду.

– Надеюсь, он будет лоялен.

Кивнул и направился к коню, который, хоть и не был привязан, и переминался, пока шла схватка, дальше, чем на три-четыре шага от того места, где его оставили, не удалился. И охотно подставил голову хозяину, который мягко потрепал его за уши, прежде чем взяться за повод. Еще одно всегда изумляло девушку, впрочем, разбирающуюся в экипировке верховой лошади довольно слабо – у узды не было трензелей. Несколько коротких ремней, сшитых вместе, охватывали голову лошади выше, чем привычная глазу Кайндел уздечка; грызло – железная часть удил, укладываемая лошади на язык – тут и вовсе отсутствовало, кажется, не имелось и какого-нибудь заменителя. Однако иавернцы как-то обходились.

Курсантка проводила Иедавана взглядом.

– Он здорово дерется, – сказала она.

– Он мастер, очень опытный воин, – ответил Илванхад. – В юности учился при королевском дворе и считался там лучшим. И был лучшим.

– Тогда в Иаверне еще был король?

Молодой человек посмотрел на собеседницу с сомнением.

– Не уверен, что я могу отвечать на этот вопрос, хотя и рад был бы. Скажу лишь, что королевский двор может существовать и без короля, с наместником. Как существует и теперь.

– Понимаю, – она кивнула.

Политическая ситуация в Иаверне становилась все более прозрачна. Кое-что девушка «поймала» во время допросов, кое-что – в беседе с правителем. И перед ней теперь вырисовывалась странная картина…

Иаверн был миром со строгой иерархией и твердокаменными традициями. Большой властью обладали правители областей, власть которых не была наследственной и требовала постоянного подтверждения. Действительно сильные и властные люди, с огромным умением подчинять себе людей и несомненным даром сплачивать их вокруг себя. Без «собственной гвардии», которая не за страх, а за совесть служит тебе и всерьез готова отдать жизнь, у владетеля не было шансов.

Здесь прежде имелась и королевская власть. Она строилась на тех же принципах, королем фактически мог быть лишь тот, кто способен был удержать власть и навести порядок. Но по какой-то причине прежняя цепочка преемственности (принцип передачи власти существовал, это чувствовалось, однако понять его уроженка Земли с совсем другими привычками и взглядами, чем у иавернцев, пока не могла) прервалась, и королевская власть временно прекратила свое существование. «Временно» лишь потому, что по сей день местные жители воспринимали государственное устройство родного мира только как монархию, и никак иначе.

Кайндел смутно догадывалась, что, видимо, если король и появится, то им станет один из областных правителей, то есть человек, уже доказавший свою состоятельность в деле управления. Видимо, об этом догадывались и другие заинтересованные лица из числа местных жителей. Тому, что вокруг короны, пока еще невнятно колеблющейся над головами всех, так или иначе отмеченных властью, разгорелся сыр-бор, удивляться не приходилось. Стоило, наверное, подивиться тому, что это не произошло раньше. Иедаван был одним из самых влиятельных владетелей, поэтому в нем видели если не одного из претендентов на престол, то уж, по крайней мере, серьезного соперника.

Девушка подозревала, что Иедавану предстоят трудные времена, даже если он вполне доволен занимаемым положением и не претендует на большее.

Илванхад покосился на девушку с интересом.

– Мне кажется, твое «понятно» означает больше, чем ты хочешь показать.

– Так обычно и бывает. Скажи, а приглашение на ужин – оно что-то означает?

Короткое недоуменное молчание…

– Означает приглашение на ужин к правителю… Ну это знак приязни и уважения с его стороны.

– И все? Он наверняка хочет еще какой-то помощи от меня.

– Возможно. Я не могу обсуждать его ожидания.

– Да, понимаю… Там будут гости из соседних областей?

– Почему ты так думаешь?

– Потому что до сего момента Иедаван знает только один вариант помощи, которую он может дождаться от меня, – увидеть правдивость или лживость собеседника. Он, вполне вероятно, захочет услышать мое суждение о гостях, если уж они прибыли с деловыми намерениями. А зачем я еще могу быть ему нужна?

Молодой человек улыбался.

– Может, он просто хочет отблагодарить тебя за помощь?

– Может быть, – ответила и она улыбкой, хотя знала, что дело здесь отнюдь не в одной благодарности. И чувствовала, что он это тоже знает. – Что мне нужно знать для того, чтоб не повести себя по-глупому на ужине?