Голубая кровь - де ла Круз Мелисса - Страница 34

• Предыдущая
• 34/48
• Следующая

— Травка, колеса, порошок, — раздался шепот, похожий на змеиное шипение. На третьей ступеньке примостился наркодилер. — Чего желаете, юная леди? Отвести вас наверх?

Шайлер помотала головой и проскочила мимо него.

Она нашла Оливера на втором этаже, у окна. Он сидел, скрестив ноги, и наслаждался видом А-авеню. Сейчас парень выглядел каким-то отстраненным и очень жалким. Точно так же чувствовала себя и Шайлер. Она не осознавала, как сильно скучает по нему, пока не увидела знакомое с детства лицо, орехово-карие глаза, затененные длинной челкой.

— Ну-ну. И чему я обязан такой честью? — спросил Оливер, заметив стоящую перед ним девушку.

Откинув челку с глаз, он неприязненно уставился на Шайлер.

— Я должна сказать тебе кое-что, — ответила она.

Оливер скрестил руки на груди.

— И что же? Разве ты не видишь, что я занят? — фыркнул он, указывая на обширное пустое пространство, окружающее его. — Точнее, был занят, — пробормотал он. — Всего минуту назад здесь было полно народу. Не знаю, как ты могла их не заметить.

— Только из-за того, что… — возразила Шайлер.

«Только из-за того, что я оставила тебя танцевать в одиночку и ушла с другим парнем…» — хотела сказать она, но вовремя остановилась. Она действительно оставила Оливера одного, и, как бы то ни было, она ведь именно с ним пришла на Неформальный бал. Он был ее лучшим другом, и она все время видела его, но во время танца они должны были составлять пару. Не в романтическом смысле, скорее в плане «мы танцуем этот дурацкий танец вместе, так сделаем все как надо». Так что ее поступок был недопустимо грубым. Как бы она себя чувствовала, если бы Оливер точно так же поступил с ней? Если бы он оставил ее одну и пошел танцевать с Мими Форс, а Шайлер не с кем было бы даже поговорить? Наверное, она встретила бы его так же холодно, как он ее сейчас. А может быть, даже и холоднее.

— Олли, извини меня за то, что было в субботу вечером, — произнесла она, наконец.

— Что-что?

— Я прошу прощения. Я сказала «извини». Хорошо? Я не подумала тогда.

Оливер возвел глаза к потолку, словно обращаясь к незримому наблюдателю.

— Шайлер ван Ален признает, что была не права. Не верю своим ушам.

Однако по тому, как он прищурил глаза, Шайлер поняла, что они с Оливером снова друзья.

Только это ей и нужно было сказать — «извини».

Не важно, сколько раз это слово звучало напрасно и лживо, оно по-прежнему оставалось могущественным. Достаточно могущественным, чтобы ее лучший друг снова стал с ней разговаривать.

— Значит, все в порядке?

Оливер усмехнулся.

— Думаю, да.

Шайлер улыбнулась и присела рядом с ним на подоконник. Он был для нее лучшим другом, надежным и близким, но за последнюю неделю она не раз обижала его, пренебрегала им, избегала его… потому что слишком боялась сказать ему правду о себе.

— Я должна рассказать тебе кое-что обо мне. — Девушка взяла его за руки. — Оливер, я… я — вам…

Выражение на лице Оливера смягчилось.

— Я уже знаю.

— Откуда? — требовательно спросила она.

— Шайлер, идем, я тебе кое-что покажу.

Держа Шайлер за руку, Оливер провел ее мимо подвальной лестницы и неубранных туалетов в тот угол, где во время последнего посещения клуба она наткнулась на странную гладкую стену. Он пробормотал несколько слов, и яркое сияние очертило контур двери. Оливер несильно толкнул дверь, и в стене открылся проем. Винтовая лестница вела куда-то на самые нижние уровни здания.

— Что это? — спросила Шайлер, когда они ступили в проем.

Стена сомкнулась за их спинами, оставив их в полной темноте.

Оливер достал из кармана рубашки маленький фонарик.

— Иди за мной, — сказал он.

Они начали спуск по лестнице, спиралью уходящей вниз, казалось, на целые мили. К тому времени, как они добрались до последнего уровня Шайлер уже совсем запыхалась.

Перед ними была другая дверь, на сей раз отделанная куда более роскошно — золотом, черным деревом и платиной.

— гласила надпись, идущая по периметру.

Оливер достал из бумажника золотистый ключ и провернул его в замке.

— Где мы? Что тут вообще такое? — с недоумением спросила Шайлер, осторожно входя в помещение.

Это была библиотека — обширный высокий зал, где пахло меловой пылью и пергаментом. Книжные полки почти достигали потолка, возвышаясь более чем на двадцать метров, их соединяла целая паутина лестниц и мостиков. Зал был ярко освещен и украшен мягкими коврами обюссон и изящными настольными лампами. Несколько читателей, сидящих за письменными столами, с интересом посмотрели на вновь прибывших. Оливер поклонился им и увел Шайлер в отдельный кабинет.

— Это Хранилище истории. Мы обеспечиваем его защиту.

— Кто это — «мы»?

Оливер приложил палец к губам и провел девушку к небольшому потертому столику в дальней части помещения. На столе Шайлер увидела мерцающий экраном ноутбук, несколько фотографий в рамках и дюжину записок на прилепленных листочках. Оливер покопался на полке над столом и с довольным возгласом достал оттуда книгу, старую, зачитанную, пахнущую плесенью. Сдув пыль с переплета, юноша открыл первую страницу и указал на нее Шайлер. На пожелтевшей ломкой бумаге было изображено генеалогическое древо, в центре красовалось имя «Ван Ален», а ниже, более мелким шрифтом, было начертано «Хазард-Перри».

— Что это?

— Это то, что нас роднит, — объяснил Оливер. — То есть, я хотел сказать, связывает нас. Мы вовсе не родня, не беспокойся.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Шайлер, все еще пытаясь осознать тот факт, что под ночным клубом располагалась тайная библиотека.

— Моя семья в течение нескольких столетий служила твоей.

— Это как?

— Я — проводник. Как и все в моей семье. Мы всегда заботились о представителях Голубой крови. Мы были врачами, юристами, бухгалтерами, финансистами. В этом качестве мы служили ван Аленам с начала восемнадцатого века. Ты знаешь доктора Пат? Она моя тетя.

— В каком смысле — «служили» нам? Твоя семья намного богаче нашей, — возразила Шайлер.

— Это всего лишь превратность судьбы. Мы предлагали исправить это, но твоя бабушка отказалась даже слушать. «Времена меняются», — сказала она.

— Но что это значит — проводник?

— Это значит, что мы служим другой цели. Не все люди — фамильяры.

— Ты знаешь об этом? — удивилась Шайлер.

Она снова посмотрела на страницу книги, узнавая на ней имена своих предков с материнской стороны.

— Я знаю достаточно много.

— Но почему ты никогда ничего не говорил?

— Мне не разрешали.

— А как так вышло, что ты знал, кто ты такой, а я ничего о себе не знала?

— Ну, так сложилось с самого начала. Быть проводником — это наследственная работа, этому учатся, и легче всего научиться с раннего возраста. Мы помогаем скрывать существование голубокровных, защищаем их, помогаем им взаимодействовать с окружающим миром. Это старинная должность, и в наши дни лишь у немногих семей вампиров остались проводники. Большинство избавились от них, как, например, Форсы. Это древняя традиция, а многие представители Голубой крови не придерживаются старых обычаев. Как сказала твоя бабушка, теперь все по-другому. Я — один из последних проводников.

— Почему?

— Кто знает? — Оливер пожал плечами. — Большинство особ Голубой крови в наши дни сами могут о себе позаботиться. Мы им больше не нужны. Они не верят в то, что Красная кровь может им помочь, и вместо этого хотят их контролировать.

От одного стола донесся какой-то шум. Оливер и Шайлер обернулись и увидели, как разъяренная пожилая женщина бранит дрожащего, съежившегося от страха библиотекаря. Шайлер показалась знакомой прическа женщины — светлые, коротко подстриженные волосы.

— Что происходит?

— Андерс снова получил выволочку. Миссис Дюпон недовольна тем, как продвигается его исследование.

• Предыдущая
• 34/48
• Следующая