Бесстрашный горец - Хауэлл Ханна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/65
- Следующая
– Сейчас же слезь с меня, ты, бегемот! – сказала она, пытаясь вылезти из-под него, когда у нее не хватило сил его отодвинуть. – Я дышать не могу!
Эван открыл глаза и уставился на женщину, на которой он распростерся. Он устал, спал плохо, однако мигом проснулся, когда понял, в каком положении находится. Боже правый! Мало того что он лежит прямо на ней, так еще касается губами ее шеи и страшно возбужден! И трется своим восставшим жезлом о ее прелестное тело. Положение, в котором они оба находились, было настолько недвусмысленным, что по телу Эвана прошла дрожь желания. Проклиная себя, он отодвинулся от нее так резко, что сильно задел связанные запястья.
– Прости, – пробормотал он и, услышав, что мужчины из его отряда начали шевелиться, развязал веревку.
Фиона медленно села и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Однако ее не оставляло предчувствие, что ей не скоро удастся это сделать. Пройдет немало времени, прежде чем она забудет ощущение, которое вызывало в ней прикосновение крупного, сильного и возбужденного тела. Это и пугало, и раздражало ее. Во-первых, она ничего не знает об этом мужчине, а во-вторых, сейчас не самое удачное время, чтобы испытывать к нему влечение или страсть, в общем, она еще не разобралась в своих чувствах. Она и так всю свою жизнь провела в окружении мужчин, сердито подумала Фиона и, встав, поправила одежду и пошла к деревьям.
– Куда это ты направилась? – спросил Эван и, вскочив, устремился за ней.
– Как куда? Сейчас же утро, а что делают люди первым делом, когда просыпаются? – ответила Фиона вопросом на вопрос, но, услышав, что он продолжает идти за ней, круто повернулась к нему лицом и с радостью заметила, что он отступил на шаг. – Помощь мне не нужна.
– А вот охрана нужна, – заявил Эван и быстро обвязал концом веревки, которая болталась на его руке, запястье Фиоиы. – Вот так. А теперь иди. – И замер, поймав на себе разгневанный взгляд девушки.
Сначала Фиона решила, что никуда не пойдет. Унизительно ходить в туалет, когда совсем рядом стоит мужчина, однако поняла, что если не поспешит, то очень скоро пожалеет о своем решении и унизит себя еще больше. Проклиная всех мужчин на свете, Фиона пошла следом за Эваном, хмуро глядя в его широкую спину.
Когда они очутились по разные стороны кустов, Фиона вдруг задалась вопросом, почему ее вообще беспокоит то, что они с Эваном находятся так близко друг от друга в такой щекотливый момент. Ее вырастили пятеро братьев, а жизнь в Дейлкладаче не отличалась ни высокой культурой, ни деликатностью, во всяком случае, до того момента, когда Фионе исполнилось тринадцать лет. Когда приехала Джиллиан, стало немного лучше, однако в том, что ни один человек не назвал бы Макенроев утонченными, Фиона ни капельки не сомневалась. Так что справление естественных человеческих нужд, находясь в пределах слышимости другого человека, не должно было ее беспокоить. Однако беспокоило, причем настолько, что она не могла начать первой. Интересно, когда это она стала такой щепетильной и почему? Фиона очень надеялась, что причина этого не страсть, которой она почему-то воспылала к Эвану.
– Мне нужно умыться, – заявила она, когда он повел ее обратно к лагерю.
Эван взглянул на нее, и у него мелькнула мысль, что, когда она так хмуро смотрит на него, то выглядит необыкновенно соблазнительно.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что ты наша пленница, а не гостья?
Фиона многозначительно посмотрела на веревку, которой он привязал ее к себе, потом снова на Эвана и ответила:
– Мне кажется, я своим бедным женским умишком уже начинаю это понимать, и тем не менее я хочу умыться.
– По-моему, в детстве тебя слишком баловали, – буркнул Эван, ведя ее к маленькому ручейку, протекавшему неподалеку.
– А по-моему, меня великолепно воспитывали, – отрезала Фиона.
Эван хмыкнул, однако Фиона постаралась не обращать на это внимания, как и на веревку, болтавшуюся на запястье и мешавшую ей, когда они оба опустились на колени у ручья, чтобы вымыть лицо и руки. Вытащив из кармана маленький квадратный, расшитый по краям кусочек льняной материи, который Джилли настойчиво советовала ей постоянно носить с собой, Фиона намочила его в холодной воле. Она как раз чистила зубы, когда внезапно возникшее чувство опасности заставило ее насторожиться. А секунду спустя, когда она внимательно всматривалась в лес в поисках того, что могло вызвать у нее это чувство тревоги, Эван насторожился и вскочил на ноги.
– Враги? – спросила она шепотом, тоже поднявшись. – Так близко к твоим землям?
– Их у меня пруд пруди, – пробормотал он. – Ты умеешь быстро бегать?
– Если бы мы с тобой не были связаны, я бы тебя непременно обогнала.
– Пока держись рядом со мной, этого будет достаточно. – Эван заметил, как в густой чаще леса напротив ручья блеснул на солнце металл. – Нy, помчались!
Не успели они пробежать несколько метров, как Фиона вырвалась вперед, и Эван понял, что она не зря хвасталась. Бегала она не только быстро, но и ловко, огибая препятствия, которые встречались на пути, или перепрыгивая через них. Как только они добрались до лагеря, Эван развязал веревки, связывающие их руки, и, не тратя лишних слов, приказал своим людям приготовиться к атаке. Подтолкнув Фиону к Саймону, он приказал парню охранять и защищать ее.
Не возразив ни слова, Фиона молча позволила парню отвести ее к лошадям, стоявшим позади Эвана и его людей. Не время сейчас заявлять о своих правах и говорить о том, что она и сама в состоянии защитить себя. И все же как было бы хорошо, если бы ее шпага была при ней. Не дело, что она стоит абсолютно безоружная, а единственный, кто может встать на ее защиту, если кому-то вздумается захватить ее в плен, – шестнадцатилетний юноша.
Несколько секунд спустя враги ворвались в лагерь. Они так быстро и тихо вынырнули из леса с двух сторон, что Фиона диву далась. Однако Макфингелы не растерялись и встретили противника с быстротой и решимостью, достойными уважения. Саймон тоже не терялся и зорко наблюдал за тем, чтобы никто к ним не приближался. Фиона делала то же самое. Особенно внимательно она следила за лошадьми: наверняка кто-нибудь из нападавших попытается их увести.
Макфингелы успешно истребляли противника, хотя силы оказались неравными – врагов было больше раза в три, и Фиона с облегчением вздохнула. Она ненавидела сражения и кровопролитие, однако порадовалась тому, что Эван и его люди показали себя такими умелыми воинами, ведь противник явился убивать. Единственное, что ее настораживало, так это то, откуда у них взялось это умение. Похоже, они привыкли к тому, что их пытаются убить. Если она с ними останется, Мензис ее не найдет, однако на спокойную жизнь рассчитывать не приходится.
Наконец враг начал отступать, и в этот момент Саймон чертыхнулся и решительно заслонил Фиону собой: огромный, грязный, косматый детина мчался к ним. Наткнувшись на шпагу Саймона, он остановился и ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, спрятавшиеся в жирной бороде. Фиона похолодела, поняв, что никто из Макфингелов не заметил, как один противник проскользнул мимо них. Чутье подсказывало ей, что Саймон, несмотря на юный возраст, умеет владеть шпагой, однако противником его был человек, намного выше и крупнее его.
– Сдавайся, парень! Тебе меня не одолеть! – прорычал он.
– Еще чего! Да я тебя побью одной левой, – ответил Саймон.
Фиона не могла не признать, что улыбка у такого милого паренька оказалась устрашающе ледяной.
– Ах ты хвастливый придурок! Я тебя побью, а потом и твою девчонку и брошу ее тебе на грудь!
Саймон переступил с пятки на носок и обратно, и Фиона поняла: сейчас начнется сражение. Чертыхнувшись себе под нос – сейчас бы ей хоть один кинжал, – Фиона начала потихоньку отодвигаться от Саймона, чтобы ему не мешать.
Раздался звон шпаг, и Фиона поморщилась, хотя до ушей ее доносились и другие звуки сражения. Очень скоро стало ясно, что Саймон сражается более умело, чем его противник, однако Фиона понимала, что этого может оказаться недостаточно. Если более крупный и сильный враг сможет продержаться достаточно долго, он победит Саймона. Кроме того, юноше всего шестнадцать лет, и у него слишком мало опыта.
- Предыдущая
- 7/65
- Следующая
