Дама моего сердца - Хауэлл Ханна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/66
- Следующая
— Выживу.
И с облегчением вздохнула, когда Джиллиана, пристально взглянув на нее, удовлетворенно кивнула и взялась собирать хворост.
— Интересно, с чего это ты так сияешь? — спросил Лерган Камерона, когда они оседлали лошадей, чтобы отправиться в лес за добычей.
— Есть вещи, которые тебя не касаются, — пробурчал Камерон, подтягивая подпругу.
— Ну, если не хочешь, чтобы весь лагерь знал, что ты наконец-то уговорил эту девицу разделить с тобой ложе, я бы посоветовал тебе перестать смотреть на Эвери так… тепло.
— Я на нее так уже не первый день смотрю.
— Верно. Но сейчас взгляд твой изменился. Ты смотришь так, словно знаешь, что ждет тебя вон там.
Камерон вскочил в седло, взглянул туда, куда показывал Лерган, и вздохнул. Да, кузен прав. Раньше он смотрел на Эвери с вожделением, а сегодня — с вожделением и сознанием того, что оно может воплотиться в жизнь в любую минуту. Теперь он смотрит на нее как мужчина, знающий, что женщина, к которой он испытывает страсть, распахнет ему свои объятия. А он и в самом деле испытывает к Эвери безумную страсть. Сегодня утром он с большим трудом заставил себя от нее оторваться. Его бы воля, он бы весь день занимался с ней любовью. И если уж быть до конца откровенным с самим собой, вряд ли несколько дней и ночей, проведенных с ней, смогут утолить его жажду. Ведь при одной мысли об этой потрясающей девушке он испытывает острое желание.
— Что тут удивительного? — пожал плечами Камерон. — Я ведь с самого начала замыслил сделать ее своей. И это никого не должно касаться. Только меня и Эвери.
Лерган вскочил в седло и поехал рядом с Камероном.
— Значит, ты считаешь, что никого не касается, как ты поступишь с Эвери? Но ведь она всеобщая любимица. И ее несносная малышка кузина — тоже. Она спасла нам жизнь, она помогает женщинам, ухаживает за ранеными. Только благодаря ей Питер оправился от страшной раны. Ты наш лэрд, и твои люди последуют за тобой куда угодно, не задав ни одного вопроса, но это не означает, что у них нет своего мнения. Они считают, что Эвери не заслуживает того, чтобы ее использовали в грязных целях, покрыли ее имя позором, а потом отшвырнули в сторону.
— Ты забываешь про Кэтрин.
— Нет. Но в том, что с ней случилось, Эвери не виновата. Всем понравился твой план, когда ты его придумал, и нравился до тех пор, пока мы не узнали Эвери получше. А теперь он не кажется таким уж удачным. Почему бы тебе не оставить ее в покое? Или воспользоваться тем, что она у тебя в руках, и заставить сэра Пейтона жениться на твоей сестре, не пытаясь соблазнить при этом Эвери?
— Я мог бы это сделать, да теперь уже поздно. Прошлой ночью она сама меня соблазнила. — Лерган недоверчиво фыркнул, а Камерон нахмурился. — Да-да, сама! И ей не потребовалось прилагать для этого слишком много усилий. Признаюсь, я с самого начала этого хотел. Правда, в последнее время мне почему-то перестал нравиться мой план. — Камерон помолчал. — Мне даже расхотелось ее соблазнять, но она сама ко мне пришла. А потом я предложил ей сохранить девственность, но она и здесь настояла на своем!
— Должно быть, ты свел ее с ума, — ухмыльнулся Лерган, но тут же посерьезнел. — Женись на ней, это будет самым правильным.
— Если я это сделаю, мне будет очень сложно использовать ее в своих целях.
— Воспользуйся для этой цели Джиллианой.
— Если Эвери станет моей женой, ни один Мюррей не поверит, что я смогу причинить этой малышке зло. Они бы совершенно справедливо считали, что я собственноручно оторвал бы жене голову, если бы она тронула ее хоть пальцем. И потом мне не нужна жена.
— Любому мужчине нужен наследник.
— За исключением меня. У меня есть ты и еще почти дюжина других кузенов.
— Значит, ты все еще не доверяешь женщинам?
— И ты можешь меня в этом винить? Да они все подлые обманщицы! Когда им что-то от тебя нужно, они перед тобой стелются, но если что-то не по ним, они тебе готовы в глотку вцепиться или бросают тебя ради более богатого мужчины. В данный момент Эвери — само очарование, но долго так продолжаться не будет. Лерган покачал головой.
— Ты обвиняешь бедную девочку, не имея на то никаких оснований. Ты же не прекратишь доверять всем мужчинам только потому, что кто-то из них оказался подонком? Думаю, не прекратишь. И в то же время талдычишь о том, что не доверяешь всем женщинам лишь потому, что две или три из них тебя обманули.
— Не две и не три, а огромное количество, — процедил Камерон сквозь зубы, хотя не смог не признать, что в словах Лергана есть своя логика. — Но это не имеет значения. Сейчас главное — это выдать Кэтрин замуж за человека, который ее соблазнил. Если она родит ребенка, ему будет нужен отец, а чтобы раздобыть его, нам понадобятся Джиллиана и Эвери.
— Какой же ты упрямец, кузен!
— Почему? Потому что я больше предан своей сестре, чем девчонке, которую швырнули к моим ногам и которая оказалась сестрой человека, обесчестившего мою сестру? Если бы мы с Эвери поменялись местами, она бы вела себя так же. Она бы встала на сторону своего клана. И ожидала бы от меня понимания.
— Это означало бы, что она знает, что такое верность и честь, но ты ведь сам только что сказал, что у женщин эти чувства напрочь отсутствуют! — Лерган разозлился и, стегнув лошадь, вырвался вперед, положив тем самым конец дискуссии.
Чертыхнувшись, Камерон последовал за кузеном. Теперь он начал сомневаться в справедливости своих обвинений в адрес представительниц прекрасного пола, и это ему не понравилось, поскольку упорное нежелание верить женщинам помогало ему сопротивляться влечению к Эвери. Камерон заставил себя отбросить прочь все сомнения. Он был рад тому, что разговор об Эвери прекратился. Ему не хотелось без конца выслушивать советы Лергана, потому что он не мог привести ни единого разумного довода против его совета взять Эвери в жены. А мысль эта была весьма соблазнительной. Теперь, когда он убедился в том, что Эвери необыкновенно страстная натура, ему больше всего на свете хотелось на ней жениться, чтобы заниматься с этой девчонкой любовью на законных основаниях столько, сколько он пожелает. Но самое ужасное заключалось в том, что Камерон с удовольствием представлял себе их с Эвери совместную жизнь и даже детей, которые у них родятся. Усилием воли он заставил себя не думать об этом. Ни о какой женитьбе не может быть и речи. После того как Эвери сыграет свою роль, он отправит ее домой и забудет о ее существовании. Ради самого себя и Кэтрин он должен считать, что их с Эвери не связывает ничто, кроме обычной страсти. Погрузившись в горячую, пахнущую травами ванну, Эвери вздохнула от удовольствия. Поначалу ей было немного странно и смешно, что Камерон всюду таскает за собой огромную ванну и пуховую перину, однако теперь она была ему благодарна и за то, и за другое. Этот человек любит удобства. И Эвери даже подозревала, что он не остановится ни перед чем, чтобы их себе обеспечить. Нежась в ароматной воде, она чувствовала, как успокаивается не оставлявшая ее с самого утра ноющая боль, и размышляла над тем, как ей теперь вести себя с Камероном. Он стал ее любовником, и этого не изменишь, даже если бы у нее было желание это сделать. Камерон — очень упрямый человек, и если уж решил заставить Пейтона жениться на Кэтрин, то не отступится. Кроме того, он не доверяет женщинам. И это ставит ее в крайне двусмысленное положение. Она должна заставить его понять, что она именно та женщина, какая ему нужна. Разве не она спасла жизнь Камерону и его людям? Разве не она наравне с другими женщинами ухаживала за воинами, кормила их, поила, чинила их одежду, выхаживала раненых? А сейчас ко всему этому она стала его любовницей и — Эвери могла признаться безложной скромности — со всеми обязанностями справлялась отлично. Так что способов доказать Камерону свою незаменимость у нее осталось не так-то много. Вдруг у Эвери мелькнула мысль: а что, если признаться Камерону в любви? Нет, это не годится. Он наверняка подумает, что она затеяла очередную игру. Он настолько не доверяет женщинам, что примет ее слова любви за желание подчинить его себе. И ничего хорошего из этого не выйдет. Значит, нужно сделать так, чтобы он поверил в ее любовь: поцелуями, нежными прикосновениями, восторженными вздохами. Она уже пыталась это сделать, но, вероятно, с первого раза он не понял. Ничего, она будет продолжать в том же духе, и Камерон в конце концов поймет. Он ведь не дурак. И одновременно он поймет и то, что не все женщины способны на предательство. Есть и другие — любящие, верные, беззаветно преданные. Эвери для начала решила добиться того, чтобы Камерон стал лучше думать о женщинах. Пока этого достаточно. Это, конечно, не согреет ее постель, не склеит разбитого сердца, но все-таки она сможет собой гордиться. А это уже кое-что. И тут Эвери заметила Камерона. Он, обнаженный, стоял возле ванны и широко улыбался. Эвери сознавала, что выглядит весьма глупо, но не могла отвести от него глаз. Он был настолько хорош, что при одном взгляде на него она почувствовала, как ее охватило желание. Эвери с удивлением поймала себя на том, что так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не слышала, как Камерон вошел в палатку и разделся.
- Предыдущая
- 20/66
- Следующая
