Горец-победитель - Хауэлл Ханна - Страница 14
- Предыдущая
- 14/48
- Следующая
– Как они сюда попали?
– В нескольких футах отсюда есть ручеек, и, возможно, их принесли топить, а они вылезли из мешка. А может, их просто выбросили, а уж будут они жить или нет – это как Бог даст. Ясно, что вы им показались теплой и безопасной.
Кайра взяла у него из рук котят и тихо засмеялась, когда они прижались к ее груди. Она обоих почесала за ушком, и они громко замурлыкали. Хотя Кайра понимала, почему люди избавляются от щенков и котят, когда их становится слишком много, ей это не нравилось. Она с улыбкой вспомнила старика Иена, который по доброте сердечной не мог делать такое и бдительно следил, чтобы женщины изолировали кошек и сук, когда у них начиналась течка.
Лайам вздохнул. Мало тоге что при одном взгляде на ее лицо ему хотелось его поцеловать, но, видимо, заодно теперь придется целовать и этих крошек. Прикусив губу, Кайра смотрела на него из-под ресниц, и его пронзило вожделение. Вот бы отобрать котят и вместо них уткнуться ей в груди!
Он еще раз вздохнул и покачал головой.
– Подозреваю, мы должны придумать, как их везти с собой, – сказал он, и Кайра одарила его такой прекрасной улыбкой, что у него сжалось сердце.
– О, спасибо, Лайам! – Она вскочила, но не выпустила котят из рук. – Я сооружу для них гнездо в своей седельной сумке из чего-то такого, чего не жалко, потому что они слишком малы и не сумеют сказать, что готовы испачкаться. – Она сделала два шага к кустам, но вернулась, передала Лайаму котят и вдруг поцеловала его в щеку, а затем быстро отошла.
Лайам посмотрел на малышей, которые уютно разместились у него на ладонях. Белый смотрел на него голубыми глазами, серый оглядывался по сторонам, и у него тоже были необычные глаза – по краям радужной оболочки светилось кольцо такого же цвета, как и у Лайама. Если бы он был суеверным, эти глаза вызвали бы дрожь, но сейчас ему хотелось их расцеловать. Может, судьба посылает ему помощь в деле восстановления доверия Кайры?
Когда Кайра вернулась, он отдал ей котят и пошел к ручью, собираясь умываться подольше, чтобы дать ей возможность побыть одной. Его нога болела, но хотя ночью он иногда просыпался от нестерпимой боли, ему хотелось верить, что он не повредил ее. Болела не только нога – он уже месяц не сидел на коне, и долгая поездка верхом отзывалась ломотой во всем теле.
– Да, хорош защитник, – проворчал Лайам, возвращаясь к лагерю. Тем не менее выздоровление идет полным ходом, и скоро он сможет помочь ей.
Тут Лайам увидел котят, которые что-то жадно ели из миски. Он вгляделся получше и понял, что они едят холодную баранину, которую он приготовил для себя.
– Вы дали им наше мясо? – спросил он подошедшую Кайру.
– Они голодные, и я подумала, что овсяные лепешки им не понравятся.
– Я тоже мясо предпочитаю лепешкам.
– Да, но вы большой и сильный, можете немного потерпеть.
Лайам нахмурился, но Кайра, не обращая на него внимания, взяла опустевшую миску, вычистила ее и убрала в сумку, пока котята умывали лапками мордочки.
– Неудивительно, что им понравилось мясо. Такой вкусной и нежной баранины я давно не пробовал.
– Она и вправду была нежная, потому я и отдала ее котятам. Они еще сосунки и не могут есть жесткую пищу.
Лайам следом за Кайрой пошел к оседланным лошадям.
– Вы уже дали им имена?
– Да – Гром и Молния.
– Какие звучные имена для двух комочков шерсти! – Лайам придвинулся к ней так, что она оказалась зажатой между ним и лошадьми. – Так вот, раз уж я согласился на то, чтобы вы взяли с собой этих зверюшек, и не очень сокрушался, когда они съели мою баранину, я заслуживаю награды за проявленную терпимость.
– Я же сказала спасибо.
– Пустые слова. Их легко говорить, и часто они ничего не значат.
Кайра понимала, что он собирается ее поцеловать. Надо было бы с силой наступить ему на ногу и оттолкнуть от себя, но она оставалась неподвижной, и тогда он положил руки ей на плечи. В ней еще шевелилась ревность к прошлому, но внутренний голос спросил: зачем отказываться от удовольствия, которое ей предлагается? Кайра еще помнила вкус его поцелуя и хотела это повторить. Она решила, что если кому и станет хуже от того, что она примет эту кроху восторга, то только ей, так что отказываться глупо.
Она посмотрела ему в глаза и увидела, что они не столько зеленые, сколько голубые. Значит, у него это признак желания, решила Кайра, и в ней взыграла кровь. Может, это обычный голод, который пробуждается в мужчине, когда рядом женщина, но она все равно растрогалась – еще ни один мужчина так не смотрел на нее.
Вскинув брови, Кайра с вызовом посмотрела на Лайама.
В ответ на молчаливый вызов Лайам чуть не зарычал, его тело напряглось. По причине, о которой он не смел задумываться, Кайра не собиралась отступать; это давало шанс показать ей, как хороша страсть, когда отдаешься ей без остатка.
С первым прикосновением губ Лайама Кайру охватило такое желание, что она покачнулась и вынуждена была ухватить его за плечи. Она приоткрыла губы, впуская его язык, и услышала тихий стон; сильные руки сомкнулись вокруг нее. Прижатое к ней худое, твердое тело наполнило Кайру восторгом. Она обняла Лайама за шею и постаралась приблизиться еще больше, слиться с ним, проникнуть в него.
Странное наваждение вскружило ей голову и отогнало все здравые мысли, все предостережения гордости. Она слышала только его голос, а он требовал, чтобы она взяла от него больше, взяла все, что он может ей дать, и упивалась этим. И пускай Лайам давал это многим женщинам, важно, что и с ней он разделит эту радость.
Лаская ее грудь, Лайам вдавил в нее чресла, и Кайра тихо застонала. Он вызвал в ней лихорадку, с которой было трудно бороться. «Почему нет? – шептал неугомонный внутренний голос. – Кто узнает?» Ее муж раз за разом терпел в этом неудачу, так разве она не заслуживает немного радости, краткий миг ослепления, перед тем как отправиться выполнять клятву, данную Дункану? Попытка освободить людей Арджлина от Рауфа скорее всего будет стоить ей жизни, так почему же не ухватить сейчас порцию удовольствия, как ни мимолетно оно будет?
Мгновение отделяло Кайру от того, чтобы, отбросив все опасения, взять в любовники этого мужчину, но тут лошадь передвинулась и толкнула обоих. Лайам быстро выпрямился, но момент был упущен. Безумно смущенная, Кайра опустила руки; от еще большего унижения ее спасли только вид напряженного, страстного лица Лайама и его тяжелое дыхание.
– Думаю, я достаточно вас отблагодарила. – Она отвернулась, делая вид, что проверяет подпругу.
В тщетной попытке остудить кровь Лайам медленно и глубоко дышал. Он еще чувствовал мягкие изгибы прижатого к нему тела, как будто созданного специально под его формы. Двигаясь более неуклюже, чем обычно, он побрел к своей лошади и остановился, дожидаясь помощи от Кайры.
Может, он и показал ей, что такое разделенная страсть, но также сделал некое открытие и в себе: Кайра полностью лишала его самоконтроля и мастерства любовника, которое он приобрел за прошедшие годы. Возможно, утренний поцелуй так сильно на него подействовал потому, что он проснулся после сладострастного сна и вдруг обнаружил ее в своих руках. Теперь стало очевидно, что если они отдадутся страсти, это будет горячее и прекрасное чувство, возможно, даже такое, какого он никогда не испытывал.
Взобравшись на коня, Лайам молча поехал к Скаргласу. Несмотря ни на что, они должны были добраться туда до закрытия городских ворот. Лучше не ночевать вдвоем на природе, по крайней мере пока Кайра видит в нем охотничью собаку, вынюхивающую женские юбки.
При мысли о том, что скоро они с Кайрой будут заниматься любовью, сидеть в седле стало совсем уж неудобно, и Лайам выбросил из головы соблазнительные картины. Пора было убедить ее, что он прекрасный помощник в деле борьбы с Рауфом Моубри, но сначала пусть она побольше расскажет про Рауфа, Арджлин и клятву, данную умершему мужу. Впрочем, Кайра не была расположена к разговору, а он медлил расспрашивать о муже, с которым она так недолго пробыла в браке. Причиной колебания была ревность. Лайам удивлялся, как можно ревновать к мертвому, но с горечью признал, что это так и есть. Когда Кайра будет принадлежать ему и только ему, он будет ревновать ее к любому человеку.
- Предыдущая
- 14/48
- Следующая
