Музыка дождя - Пикарт Джоан Эллиот - Страница 15

• Предыдущая
• 15/31
• Следующая

«Мы провели вместе несколько веселых часов, – подумала Эмили, – нормальных, обыкновенных часов, которые проводят друг с другом мужья и жены». Но у них с Шепом никогда раньше не было ничего подобного, и Эмили знала, что, как бы глупо это ни звучало, будет хранить память об этом дне.

Эмили задремала, и улыбка так и не сошла с ее лица.

Закончив раскладывать продукты, Шеп зашел в гостиную справиться у Эмили, что бы она хотела съесть на ленч. Увидев ее, он замер на месте, и сердце болезненно сжалось от нежности и жалости. Он тихонько подошел, боясь разбудить ее, и вгляделся в лицо Эмили.

«Какая она красивая», – подумал Шеп. Эмили улыбалась даже во сне. У него потеплело на душе от воспоминаний о ее веселом смехе и искорках, мелькавших в этих голубых глазах во время их поездки. Обычная поездка за продуктами оказалась гораздо приятнее всех светских приемов, которые они посетили вместе.

Когда Шеп бывал дома, жизнь их проходила в лихорадочной суете. Они с Эмили редко оставались одни, а как только закрывали за собой дверь, то тут же нетерпеливо бросались друг другу в объятия, словно не виделись целую вечность. У них не было времени посмеяться вместе над крекерами в форме зверюшек, не было времени на всевозможные милые пустяки. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Зато сейчас Шеп наслаждался каждой минутой их общения.

Выйдя из гостиной, Шеп решил заглянуть в комнату напротив той, где он поселился. Войдя в нее, он присвистнул от удивления.

Это была детская. Оформленная в бледно-желтых и нежно-зеленых тонах, с белой кроваткой, шкафчиком и столиком для пеленания, она выглядела словно рекламная фотография из журнала. Над кроваткой висели блестящие легкие птички, которые издали мелодичный звон, когда он коснулся их пальцем. Желтые шторы делали комнату солнечной, обилие ярких игрушек создавало радостную атмосферу. Шеп приоткрыл шкафчик и долго смотрел на сложенные аккуратными стопками крошечные детские вещички.

Шеп изучил все, касаясь, разглядывая, даже принюхиваясь к содержимому баночек, стоящих на туалетном шкафчике. Он подержал распашонку на расстоянии вытянутой руки, решил про себя, что она вполне подойдет кукле, но наверняка будет мала ребенку, потом попробовал без особого успеха снова аккуратно сложить ее. Он просто физически чувствовал, с какой любовью покупалась каждая мелочь, сколько тепла, нежности и надежды вложила Эмили в обстановку детской.

– Шеп? – окликнула его стоящая у двери Эмили.

Выпрямившись, Шеп посмотрел на нее.

– Эта комната… – начал он, и только в этот момент понял, что в горле его стоит ком. – Это просто фантастика, Эм. Ты сделала все это сама?

– Да. Я не торопилась, подбирала все постепенно. – Войдя в комнату, Эмили встала рядом с ним. – Я не хотела традиционной голубой детской комнаты с героями диснеевских мультфильмов на обоях. Тебе действительно нравится?

– Эта комната дышит любовью. Это видно, и я чувствую это.

Снова окинув взглядом комнату, Шеп посмотрел на нее.

– Я буду хорошим отцом, Эмили, дай мне возможность доказать тебе это. – Он усмехнулся. – Я понял это сразу, как только наш футболист лягнул меня в живот. Но здесь, в этой комнате… – Шеп покачал головой. – Я не нахожу слов, чтобы объяснить то, что я чувствую.

– Я понимаю, – тихо сказала Эмили, накрывая рукой лежащую на спинке кроватки руку Шепа. – Иногда, когда мне не спится, я прихожу сюда и погружаюсь в атмосферу этой комнаты. Здесь царит какая-то особая аура. – Она на секунду замолчала. – Шеп, я хочу сказать тебе, что, хотя я очень испугалась поначалу, узнав, что беременна, для меня никогда не существовало вопроса, хочу ли я этого ребенка, нашего ребенка.

– Ах, Эмили, я…

– И еще я хотела, чтобы ты знал, – продолжала Эмили, – что в свидетельстве о рождении ребенка будет записано «Темплтон», и я буду Эмили Темплтон. Я снова стану использовать фамилию Тайсон только как творческий псевдоним. Понимаю, мы разведены, но я хочу, чтобы ребенок носил твою фамилию.

Ком в горле Шепа стал еще больше, он улыбнулся и кивнул, даже не пытаясь заговорить. Подняв свободную руку, он нежно коснулся щеки Эмили. Глаза их встретились. Оба были переполнены эмоциями, для которых трудно было найти название. Шеп видел мысленным взором, как еще один ряд кирпичей в стене, которую воздвигла между ними Эмили, превращается в пыль, уносимую ветром.

Очарование момента внезапно нарушил резкий звонок в дверь. Оба вздрогнули и удивленно переглянулись.

– Я открою, – сказал Шеп, хотя ему совсем не хотелось нарушать их уединение.

Эмили кивнула, глядя, как птички, подвешенные над кроваткой, закачались и зазвенели от его резкого движения. Она не хотела покидать детскую, где ей было так легко и спокойно. До нее доносились голоса из гостиной, но идти и узнавать, в чем дело, Эмили не спешила.

Через несколько минут Эмили услышала, как Шеп возращается. Она обернулась.

– О! – Глаза Эмили расширились. – Это… это мое кресло-качалка. Твой подарок к последнему дню рождения.

– Я устроил, чтобы ее переслали сюда самолетом, – сказал Шеп, ставя качалку в угол комнаты. Глаза их встретились. – Ты можешь – конечно, если тебе хочется, – сидеть в нем и качать нашего малыша.

– О, спасибо, Шеп, – прошептала Эмили. – Большое спасибо.

С этими словами Эмили Тайсон-Темплтон снова залилась слезами.

– Хорошо, что я сидела, а не стояла, когда позвонила тебе, – сказала Клер. – Господи, Эмили, кто бы мог подумать! Так, значит, Шеп просто приехал без предупреждения неделю назад?

– Да, так все и было. – Эмили слегка нахмурилась.

– Так он все знает о ребенке и живет с тобой уже целую неделю? Мое бедное сердце не выдержит этого. Я стала старой, Эмили, очень старой.

– Ты вовсе не старая, Клер, а Шеп не живет со мной. То есть он живет в моем доме, но не со мной. Ну, то есть я тоже здесь, но… – Эмили совсем запуталась, пытаясь объяснить подруге происходящее. – В общем, Клер, он спит в комнате для гостей.

– Как это скучно. Хотя в твоем состоянии, насколько я понимаю, это не имеет значения.

– Ну, спасибо большое, – почти с негодованием произнесла Эмили. – А Шеп вот считает, что я очень привлекательна даже в образе дирижабля.

– Как мило с его стороны, тем более что ты носишь под сердцем его дитя. – Клер не удержалась от сарказма.

– Знаешь, Клер…

– Ну хорошо, постараюсь быть милой. Хотя ничего не могу с собой поделать. Этот человек не принес тебе ничего, кроме горя.

– Это не совсем верно, – тихо произнесла Эмили. – У меня сохранились и хорошие воспоминания о нашем браке.

– Их очень немного. Его почти не было рядом, так что их просто не может быть много. Ну хорошо, теперь он с тобой. И что же он хочет?

– Хочет?

– Да. Какова цель его приезда? Ты ведь развелась с ним, помнишь? И еще ты говорила, что он никогда не хотел детей. Тогда почему он приехал?

– Шеп очень хочет этого ребенка, Клер, и он хочет быть рядом со мной, когда девочка родится.

Эмили потерла занывшую поясницу. Она сидела на краю кровати, только что одевшись после беспокойной ночи.

– Он очень помог мне – готовил, убирался… даже вытирал пыль и пылесосил. Сейчас он уехал за продуктами. Мне казалось, что мы закупили их на целый месяц, но я успела забыть, как много ест Шеп.

– Эмили, дорогая, что еще ты успела забыть про Шепа? Да, он красив, обаятелен, сексуален, но ты выплакала по нему больше слез, чем их проливают другие женщины за всю свою жизнь. Что он готовит для вас двоих в будущем?

– Ничего. Мы вообще пока не обсуждали будущее. Не загадывали дальше рождения ребенка. Хотя мы говорили, Клер, мы очень много говорили. По-настоящему. Мы делились воспоминаниями детства, надеждами и мечтами, тревогами и неприятностями подросткового возраста. Мы спорили о книгах, фильмах, музыке и многом другом, хотя выяснилось, что во многом наши вкусы сходятся и спорить, собственно говоря, не о чем.

– Странно.

• Предыдущая
• 15/31
• Следующая