Рождение любви - Хауэлл Ханна - Страница 57
- Предыдущая
- 57/70
- Следующая
– Только, пожалуйста, не говори о позоре! – Шторм закрыла руками живот, точно хотела оградить ребенка. – Мой малыш…
Элейн накрыла руку Шторм своей и тихо сказала:
– Я говорю не о ребенке. Он ни в чем не виноват, хоть многие так не считают. Я имею в виду то оскорбление, которое нанесли тебе, невинной пленнице.
– Меня никто не оскорблял, Элейн.
Женщина внимательно посмотрела на Шторм. Потом спросила:
– Ты по своей воле легла в постель к этому человеку?
– Не совсем так. Я просила, чтобы он меня не трогал. Только просила. Но я не могла, его оттолкнуть, потому что хотела этой близости.
– Ты его любишь?
– Да, хоть он меня не любит. Он просто развлекался со мной. Когда приехал отец, я ждала, что Тэвиш меня удержит, но он отпустил меня, не сказав ни слова. Так ты пойдешь со мной к папе?
– Вообще-то это не мое дело, – пробормотала Элейн. Ей очень хотелось помочь девушке, но она не смела сообщить мужу такую новость.
– Глупости! Ты жена отца. Я не прошу, чтобы ты за меня заступалась или принимала чью-то сторону. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Боюсь, что разговор с глазу на глаз может вылиться в страшный скандал.
Элейн представила себе объяснение с Элдоном – тот непременно придет в ярость. То, что Роден человек вспыльчивый, она знала всегда, но лишь переехав жить в Хагалео, поняла, до какой степени. Его дети были такими же. Но даже самые бурные ссоры смягчались любовью, и постепенно она привыкла к жизни в Хагалео, к тому, что здесь не стесняются своих эмоций. Элейн понимала, что Элдон ужасно разозлится, узнав о беременности дочери. Ей совсем не хотелось выслушивать его гневные тирады, но все же она кивнула: ради девушки пришлось согласиться.
Шторм облегченно вздохнула.
– Похоже, ты боишься, Элейн? – улыбнулась девушка.
– Да, немного. Ведь я еще не совсем привыкла… к жизни в Хагалео.
– Такое оскорбление нельзя оставлять безнаказанным! – взревел Элдон и заметался по комнате.
– От того, что прольется чья-то кровь, я не стану опять невинной, а ребенок не исчезнет из моего живота. Ты напрасно прольешь кровь. Может, ты сам погибнешь, или Эндрю, или кто-то еще из тех, кого я люблю.
– Оскорбление положено смывать кровью, – прорычал Элдон.
– Да мне плевать, что положено, а что не положено!
– Черт возьми, девочка, этот человек тебя изнасиловал…
– Соблазнил.
– Какая разница? Он…
– И для того чтобы меня соблазнить, ему не пришлось прилагать особых усилий, – тихо закончила она.
Отец резко развернулся и уставился на дочь:
– Что? Ты хочешь сказать, что сама прыгнула к нему в постель?
– Нет. Но мое сопротивление состояло лишь в том, что я попросила его не делать этого. Я пыталась уйти от неизбежного. Если бы Тэвиш немного подождал, поухаживал за мной, то заполучил бы меня еще легче. Просто он слишком торопился.
– Он был единственным твоим мужчиной? – спросил Элдон.
– Да, папа. Я ношу ребенка Тэвиша Мак-Лагана. Других мужчин у меня не было. За время моего пребывания в Карайдленде ко мне не прикасался никто, кроме Тэвиша.
Вспомнив попытку Шолто ее соблазнить, Шторм решила, что не слишком покривила душой перед отцом.
– О Господи, мне надо было убить этого человека, когда я был там!
– За что? – Шторм покраснела, она поняла, что пора открыться полностью. – За то, что он взял свое? Я не могла ему отказать, папа, и знала это еще до того, как он ко мне прикоснулся. Вот почему я просила Тэвиша не делать этого – не потому, что не хотела его. Напротив – потому что хотела. Неужели, по-твоему, это повод для убийства? Сначала он не трогал меня, дожидаясь выкупа.
– Знаю, – процедил Элдон сквозь зубы. В душе его опять вспыхнула ненависть к бывшей жене. – Ты говоришь искренне, Шторм? Или просто пытаешься предотвратить войну?
– Я говорю совершенно искренне, папа. Но и войны я тоже не хочу. У меня в Карайдленде много друзей. Эти люди не раз мне помогали, и пусть даже я никогда их больше не увижу, мне страшно за них.
– А я их должник. Они спасли тебе жизнь.
По тону Элдона чувствовалось, что его очень тяготит этот долг. Он связывал отцу руки, облегчая задачу Шторм – отговорить его от мести.
– Но и они в долгу перед нами: я спасла жизнь Колину, а еще раньше – его руку. Мне кажется, мы в расчете. По правде говоря, это они наши должники, ведь Хью чуть не погубил их всех.
– Тогда я со спокойной совестью зарублю негодяя, – заявил Элдон, но заметил, как побледнела дочь. – Ты его любишь?
– Да, – тихо сказала Шторм. – Боюсь, что так. Я поступила глупо, влюбившись в него. Он никогда не испытывал ко мне глубоких чувств, я для него была просто развлечением. Однажды он сильно обжегся и с тех пор закрыл свое сердце на замок. Тэвиш был добр ко мне, папа, просто я ждала от него большего. Но за это тоже не убивают.
– Значит, он бросил тебя с ребенком, а я должен оставить его в живых?
– Мы сами позаботимся о малыше, Роден, – вмешалась Элейн, радуясь, что обошлось без скандала. – Надо подумать… Может быть, удастся как-то скрыть его рождение…
– Нет. Даже если эта тайна не раскроется, все равно она обернется против ребенка.
– Папа, у меня есть мысль… – осторожно начала Шторм.
– Мне почему-то кажется, что твоя мысль мне не понравится.
– Я могла бы выйти замуж за Тэвиша Мак-Лагана.
Элдон разразился длинной тирадой, состоявшей из отборных ругательств. Он вновь принялся мерить шагами комнату. Элейн густо покраснела, а Шторм едва заметно улыбнулась. Ее отец никогда не стеснялся в выражениях.
Но Элдон продолжал расхаживать по комнате, и девушка нахмурилась. Такое поведение отца не предвещало ничего хорошего. С каждым шагом он делался все мрачнее, и Шторм понимала, что вряд ли сумеет с ним договориться. Чтобы его единственная дочь вышла замуж за Мак-Лагана? Нет, лорд Элдон не мог допустить даже мысли об этом. И то, что брак будет ненастоящим, вряд ли его смягчит. Если его дочь и первый внук будут носить имя Мак-Лаган, Элдон расценит это как оскорбление. Каждый раз, глядя на дочь или на ее ребенка, лорд будет испытывать боль.
– Папа, выслушай меня… – проговорила Шторм.
– Выслушать тебя? – Элдон уставился на дочь гневным, пылающим взглядом. Ему нужно было на ком-то сорвать свою злость. – Чем больше ты говоришь, тем больше мне хочется убить негодяя, порубить его мечом на кусочки, но ты не желаешь даже слышать об этом.
– Потому что это ничего не даст. Убив Тэвиша, ты ничего не приобретешь, только потеряешь. Погибнут наши друзья и родные, а я по-прежнему останусь с ребенком и без мужа. А если выйду за Тэвиша…
– Этому не бывать! Моя дочь никогда не выйдет замуж за Мак-Лагана!
– Но, папа, он даст моему ребенку имя…
– Лучше быть незаконнорожденным, чем Мак-Латаном.
– Папа, я забочусь прежде всего о ребенке. Он будет страдать больше, чем я, если родится вне брака. Конечно, с именем Мак-Лаган ему придется несладко, но это все-таки лучше, чем жить вообще без имени. Я хочу лишь одного: чтобы у ребенка было имя.
– Хорошо, дай ему имя, но только не Мак-Лаган, черт возьми!
Шторм не успела возразить. Отец ласково, но твердо отстранил ее и вышел за дверь. Девушка была в полнейшем недоумении. Она хочет узаконить своего ребенка. Неужели отец не поможет ей в этом? Справившись с волнением, девушка бросилась догонять отца. Встревоженная Элейн поспешила за ней.
Вскоре весь Хагалео знал причину спора между Шторм и лордом Элдоном. Крики отца и дочери разносились но всему замку. Видя, что тайна становится достоянием гласности, Элейн несколько раз пыталась утихомирить мужа и падчерицу, но безуспешно. Оба упрямо стояли на своем, и спору не было видно конца. Никто не знал, чем закончится эта перепалка. Ни одна из сторон не собиралась не только «даваться, но даже идти на уступки.
Наконец, усталость и сильная головная боль заставили Шторм прервать спор. Обвинив отца в черствости и бездушии, она уединилась у себя в комнате. Как только пройдет головная боль, она начнет все сначала, придумает, как подойти к отцу по-другому, и в конце концов добьется своего. Яростный спор ни к чему не привел.
- Предыдущая
- 57/70
- Следующая
