Сердце горца - Монинг Карен Мари - Страница 9

• Предыдущая
• 9/66
• Следующая

И вот Габби стоит у задней двери с двумя чемоданами и до предела набитым рюкзачком.

Хотя банки должны были скоро открыться, она не осмелилась ждать. Габби собиралась остановиться где-нибудь ближе к вечеру, в каком бы штате она к тому времени ни оказалась, обналичить деньги со специального счета и найти безопасное место, где она сможет потеряться и стать кем-то другим.

«Будь ты проклят, Адам Блэк! – грустно думала она. – Будь ты проклят за то, что мне приходится уезжать отсюда».

Сильная злость помогла Габби избавиться от страха, затуманивавшего ее разум. Расправив плечи, она надела рюкзак и взяла чемоданы. Она умная. Она сильная. Она решительная. Она переживет это. У нее еще есть шанс устроить свою жизнь: сделать карьеру, выйти замуж и родить детей. И что с того, если для этого ей нужно будет сменить имя и начать все сначала? Она обязательно добьется успеха.

С высоко поднятой головой и твердой решимостью Габби открыла дверь. Оно стояло там, закрывая мощным телом дверной проем, и рот его расплылся в зловещей ухмылке.

– Привет, Габриель, – промолвил Адам Блэк.

Когда Адам добрался до дома № 735 на улице Монро, он был готов к тому, что женщина будет напутана. В конце концов, она ведь от него убежала, очевидно испугавшись его невероятной мужественности и сексуальности. Женщины часто так на него реагировали, особенно когда он снимал штаны. Или юбку, в зависимости от эпохи.

Был он готов и к ее стремлению поскорее уехать – так делали все женщины, пристально рассмотрев его. В то же время многие просто бросались в его объятия в неистовом сексуальном порыве. Его же развлекала сама мысль о такой возможности, и все его тело наполняла похоть, пока он разыскивал Габби по информации, которую раздобыл в кабинете отдела кадров фирмы «Литл и Столлер».

Но даже после многочисленных случаев, которые произошли с ним, Адам все же оказался не готов к встрече с Габриель О'Каллаген.

Воинственная проказница отреагировала не так, как другие женщины, которых он встречал. Она окинула его одним испуганным взглядом, вздрогнула и резко ударила его по лицу сумкой. Затем она захлопнула дверь и заперла ее на замок. И оставила его стоять на ступеньках, истекающего кровью. Боже правый, его губа кровоточила!

Что ж, Адам еще раз убедился, что на нее никак не действует сила feth fiada, а иначе она не смогла бы ударить его по лицу. Все было не совсем так, как он ожидал. Он прищурился и, зарычав, оскалил зубы. Что, черт возьми, происходит? Женщина никогда не осмеливалась ударить его. Ни одна из них никогда не поднимала на него руку. Женщины его обожали. Они скучали без него. Да что там говорить, они практически боготворили его. Так в чем, черт возьми, дело?

Проклятая ирландка! Настроение этих несдержанных, вспыльчивых гаэльцев невозможно предсказать. Эта полная самобытности нация прошла через века, оставшись совершенно не тронутой эволюцией и такой же дикой, какой она была в железном веке.

Адам слегка поднял бровь, пытаясь понять ее реакцию. Он окинул себя взглядом. Заклятие королевы продолжало действовать в полную силу, и он не превращался в нечто ужасное, когда переставал себя контролировать. Он все еще был в своем неотразимом облике: сексуальный, темноглазый, мускулистый шотландский кузнец, который сводил женщин с ума.

После недолгих размышлений он решил, что она просто хочет сыграть в опасную игру, что ей нужен сильный, агрессивный, грубый мужчина. Адам пожал плечами: что ж, после трех чертовых месяцев, на протяжении которых действовало заклятие, этих трех ужасных месяцев воздержания, он действительно стал таким или даже хуже. У него наконец-то появилась возможность выпустить пар.

Габби стояла у парадной двери, держась за ручку, как вдруг двери черного хода распахнулись, и повсюду посыпались кусочки серебряной краски и штукатурки. Металл и дерево протестующе заскрежетали, когда разъяренное Существо весом более двухсот фунтов ворвалось в двери. Зная, что в запасе у нее лишь несколько драгоценных секунд, Габби повернула дверную ручку и распахнула дверь. Она почувствовала шлепок его ладоней о свою голову и снова захлопнула дверь.

Невероятно! Как оно может двигаться с такой скоростью?!

Но тем не менее оно двигалось, и теперь Габби была в ловушке: впереди – тяжелая дверь, сзади – еще более тяжелое Существо.

Через миг она уже извивалась и уворачивалась, пытаясь вырваться, но оно двигалось быстрее, предвосхищая все ее финты и выпады, расставив руки в стороны и загородив дорогу своим мощным телом.

Не имея возможности уйти, Габби остановилась и замерла, словно загнанный зверь. У нее в голове проносились тысячи вариантов, что ему сказать, и все они начинались с жалобного «прошу». Но будь она проклята, если станет о чем-то его умолять; очевидно, оно наслаждалось бы этим. Габби решила держать язык за зубами. Если ей и суждено умереть, она сделает это с гордостью. Достойно встретит свой конец. Она приготовилась принять смерть, какой бы ужасной она ни была.

Но девушка вскоре поняла, что оно вовсе не собиралось ее убивать. Слегка касаясь подбородком ее волос, оно тихо рычало, и не было сомнений, что рычание это имело оттенок чувственности.

«О Боже, – думала она, – все так, как сказано в «Книгах»: оно собирается мной овладеть, прежде чем убить».

Существо схватило ее за руки мертвой хваткой, и хотя Габби изо всех сил сопротивлялась, она не могла сравниться с ним силой. Подняв ее руки над головой, оно оперлось ладонями о дверь и навалилось на Габби своим мощным телом.

Ее глаза расширились. Она испытала первое, запретное, чрезвычайно электризующее прикосновение Существа. И вместе с этим ощущением она получила ответ на вопрос, который она отчаянно пыталась не задавать себе многие годы. Нет, они не похожи на смертных мужчин. По крайней мере ни на одного из тех, кого она знала. Такого ощущения у нее не было никогда.

Габби громко сглотнула. Несмотря на то, что их разделяла одежда, ее тело буквально пылало, когда Адам к нему прикасался.

«Господи, – думала она, – а что бы я почувствовала, если бы мое обнаженное тело коснулось Существа? Я бы, наверное, сгорела в пламенной страсти».

– Так что, ирландка, ты хочешь грубой любви?

Какое-то время Габби была не в состоянии уловить смысл его слов, настолько сильные чувства ее охватили: стальная мужественность стоящего перед ней Существа; его пряный мужской аромат; жар, исходящий от его тела; обольстительный, глубокий голос со странным акцентом. Она вся дрожала, у нее подкашивались ноги...Габби глубоко вдохнула и заставила себя сосредоточиться на его голосе; он был похож на жирные ирландские сливки, стекающие по разбитому стакану, – глубокий, густой и бархатный. С экзотическим акцентом, который ее с трудом соображавший мозг отнес к говору древних кельтов. Она готова была поспорить, что этот акцент, отличавшийся перекатывающимися «р», мягкими прерывистыми «ж» и особенно подчеркнутыми гласными, не слышала ни одна живая душа за последнюю тысячу лет. Затем Габби наконец осознала суть его вопроса и так оскорбилась, что смогла лишь выговорить:

– А?

– Скажи, чего ты хочешь, женщина, – проговорило Существо, касаясь губами мочки ее уха, от чего у нее по спине побежали мурашки. – Ты хочешь подчиниться? Может, устроим небольшую порку? – Он медленно, но с нажимом провел по ее промежности, подчеркивая последний вопрос:

– Или ты предпочитаешь просто хороший грубый секс?

Габби несколько раз открыла и закрыла рот, но не издала ни звука. К счастью, возмущение все-таки помогло ей выпрямить спину и развязало язык.

– О, ничего из вышеперечисленного! Я хочу, чтобы ты убрал это... это от меня!

– Ты не хочешь этого, – последовал самоуверенный ответ, сопровождаемый еще одним порочным эротическим движением его бедер.

Откуда в нем столько самоуверенности?

– Нет, хочу. Я серьезно. Убери свои руки! – В глубине души Габби молила об этом, пока не успела сделать что-то по-настоящему глупое, например, прижаться к нему в следующий раз, когда оно навалится на нее своим телом.

• Предыдущая
• 9/66
• Следующая