Кровь и память - Макинтош Фиона - Страница 53

— Добро пожаловать к нам домой, госпожа! — произнес Крис, обернувшись через плечо. — Здесь вы будете в полной безопасности.

Его голос и участливый тон напомнили ей покойного мужа. Илена улыбнулась. Любой, кто увидел бы ее в эти мгновения, наверняка был бы очарован ее красотой, несмотря на растрепанные волосы и грязную одежду.

— С вами все в порядке? — поинтересовался Крис.

— А с вами? — вопросом на вопрос ответила Илена.

— Честно говоря, я до сих пор не могу прийти в себя после того, что вы нам рассказали, — честно признался Крис. Илена по достоинству оценила его искренность. — Правда, боюсь, что худшее еще впереди. Не знаю даже, как рассказать матери все это, хотя отец уже наверняка подготовил ее. Дело в том, что Элид был их любимцем.

Говоря эти слова, Крис обернулся. Ответом ему стала грустная улыбка.

— Нет, не потому, что требовал к себе внимания, просто он был самый младший из нас… Разумеется, все обожали его и баловали. Как вы понимаете, и то и другое не составляет особого труда.

Илена с трудом заставила себя не расплакаться.

— Я готова, Крис. Я приехала сюда не для того, чтобы прятаться от людей, но чтобы просить помощи у вашего отца. Пора дать отпор тому, на чьей совести эти зверства.

— Здесь вы найдете храбрых воинов, госпожа, готовых отомстить за Элида.

— Не говорите так, пока не узнаете, кто он, ваш враг, — довольно резко произнесла она.

Крис рысью пустил лошадь вниз по склону холма. На крыльце дома их уже ждал отец, и Крис помахал ему рукой.

Аледа встретила их, стоя рядом с мужем. Лицо ее было мертвенно-бледным, с проложенными горем глубокими морщинами, однако она нашла в себе силы улыбнуться нежданной гостье.

— Добро пожаловать, дитя мое, — довольно бодро произнесла герцогиня, обнимая Илену, которую до этого видела только малым ребенком.

Для обеих женщин то была трудная минута: чувства рвались наружу, сметая на своем пути все условности и церемонии. В конце концов, не в силах больше сдерживаться, обе обнялись и тут же разрыдались — две совершенно чужие друг другу женщины, объединенные любовью к тому, кого каждая из них потеряла. Мужчины, не в силах наблюдать эту душераздирающую сцену, поспешили в дом.

Первой пришла в себя Аледа.

— Я рада, что ты приехала к нам, Илена, — сказала она.

— Мне больше некуда было податься, сударыня. Простите, если моя история покажется вам кровавой и страшной. Я ее не выдумывала.

— Мы выслушаем тебя, дитя мое, какой бы горькой ни была правда. А сейчас пойдем со мной, тебе надо принять ванну и отдохнуть.

Илена недоуменно посмотрела на герцогиню.

— Тебе будет легче рассказывать свою историю после того, как ты отдохнешь и наберешься сил. Не переживай, я могу немного подождать.

Илена тотчас прониклась симпатией к матери покойного мужа. Ее восхитила сила духа Аледы, в которой она не сомневалась. Каким мужеством надо обладать, чтобы вот так сердечно принимать невестку, зная, что та принесла с собой черную весть.

Рука об руку они прошли дальше, утирая с глаз слезы, и вскоре вошли в широкие двери дома, известного под названием Тентердин.

Герцога внутри не оказалось, и Аледа обратила взгляд на старшего сына. Тот кисло улыбнулся, и в этой улыбке она узнала не только мужа, но и младшего сына, отчего у нее снова заныло сердце. Плотно сжав губы, она кивнула ему.

— Девушке нужно принять ванну и отдохнуть. А потом мы поговорим, — произнесла она не терпящим возражений тоном. — Будь добр, поставь в известность отца и позови остальных, — добавила она, имея в виду братьев Криса. — Мы соберемся через час.

Илену отвели в ее комнату и дали время отдохнуть и привести себя в порядок. Крис увязался за матерью в так называемую «комнату для чтения». По правде сказать, это была не столько комната для чтения, сколько комната для уединения, где Аледа могла побыть одна, отдохнуть от шумного мужского окружения. Здесь она действительно иногда читала, но чаще предавалась размышлениям. Это была тихая светлая комната в желто-зеленых тонах: на стенах изысканные гобелены, вытканные по ее собственным рисункам, мягкая, располагающая к отдыху мебель, и, наконец, потрясающий вид из окна. Крис любил проводить здесь время вместе с матерью. Правда, на этот раз его страшил предстоящий разговор. В комнату с подносом в руках вошла служанка и, налив каждому по бокалу сладкого вина, удалилась.

— У тебя усталый вид, сынок, — произнесла Аледа, прежде чем поднести к губам кубок.

— Она тебе что-нибудь уже рассказала?

Аледа отрицательно покачала головой.

— В любом случае, я не хочу это слышать.

От Криса не скрылось, что по лицу матери пробежала черная тень, хотя Аледа тотчас постаралась скрыть свои чувства. В этом вся она, подумал он, зная, что мать не любит, когда кто-то другой заглядывает к ней в душу.

— Ну как, отдохнула, дорогая? Заходи и присаживайся вместе с нами, — обратилась Аледа к Илене, когда та наконец спустилась к ним в главную залу особняка. И пускай платье болталось на девушке — хотя бы потому, что принадлежало герцогине, — по ее осанке, по манере держаться, в ней с первого взгляда можно было распознать даму благородного происхождения.

— Крис, распорядись, чтобы подали сладкий эль.

Сраженный наповал красотой избранницы своего брата, тот бросился выполнять поручение матери. Аледа указала гостье на мягкое кресло. Неожиданно в комнате собралось много народа.

— Спасибо, — поблагодарила Илена, собрав остатки самообладания. — Позвольте мне рассказать вам все, от начала и до конца.

— Давай сначала подождем Криса, — возразила герцогиня и участливо пожала ей руку. — Он тоже должен услышать твой рассказ.

По прекрасному лицу Илены пробежала грустная тень улыбки.

— Да-да, разумеется, — сказала она, — хотя бы потому, что мне вряд ли захочется рассказывать эти ужасы дважды.

Вскоре с мрачным лицом вернулся Крис и вопросительно посмотрел на сидящего в углу отца. Тот, поймав взгляд сына, стряхнул с себя оцепенение.

— Можешь начинать, моя милая, — произнес он низким красивым баритоном. — Расскажи нам все как было.

Илена рассказала им все без утайки, не опустив ни одной чудовищной подробности: и то, как умер их сын, и через какие страдания прошла она сама, и о том, как погиб ее брат, и о чудовищной резне, учиненной над монахами Риттилуорта. Ее никто не перебивал, а когда рассказ подошел к концу, в комнате воцарилась гробовая тишина.

— То есть вы утверждаете, что Элида казнили? — уточнил Крис упавшим голосом.

Неожиданно герцог показался ей глубоким стариком, словно на его плечи лег груз новых десятилетий. Аледа, бледная и неподвижная, сидела, прикусив губу, — ни слез, ни вопросов; можно было лишь догадываться, что творится в ее душе. Братья стояли тут же рядом, не проронив ни слова.

Илена постаралась сдержать подступивший к горлу комок, не столько ради себя, сколько ради них.

— Элид был убит на моих глазах. Ему отрубили топором голову, — добавила она с горечью. — Они зарезали его, как режут скот.

Аледа представила эту жуткую сцену, и ее передернуло от ужаса, однако она сделала все, чтобы не поддаться отчаянию. Нет, сначала она должна узнать все, от начала и до конца, и лишь затем можно будет поддаться горю.

— Насколько я понимаю, вы с ним были женаты? — уточнила она.

Их гостья кивнула.

— Как я уже сказала, это был единственный способ перехитрить короля. Селимус задумал сделать меня своей любовницей, воспользовавшись правом первой ночи. Он искал повода оскорбить Элида и заодно запятнать Уила. Ему не терпелось вырвать командование легионом из рук моего брата, чтобы тем самым лишить его влияния, каким тот пользовался в королевстве.

— Фелроти поднимется с оружием в руках! — воскликнул герцог и обернулся к старшему сыну. Тот как две капли воды был похож на своего младшего брата, чье тело теперь гнило в безвестной могиле в Перлисе. — Мы отомстим за смерть Элида Донала и Уила Тирска!