Кровь и память - Макинтош Фиона - Страница 76

— Ступай прочь! Оставь меня в покое! — прорычал безутешный Крис.

— Послушай! — взмолилась Элспит. — Они непременно бросятся за нами в погоню и убьют тебя, последнего из рода Фелроти. Теперь герцог — это ты. Мы отомстим этим мерзавцам, но для этого нам нужно статься в живых.

Крис горько рассмеялся.

— Герцог Фелроти, говоришь?

Элспит повернулась к Пилу.

— Веди сюда коней! — приказала она, чувствуя, что ответственность за то, что будет дальше, ложится на ее плечи. — Крис, посмотри на меня! У нас нет времени предаваться печали. Нужно скорее убираться отсюда, если мы хотим спастись.

— Элспит! — простонал Крис.

У Элспит от жалости разрывалось сердце.

— Я понимаю, — заплакала она, потянувшись к нему. — Я все понимаю. Тебе нужно быть сильным. Ты обязательно отомстишь Селимусу, но для этого…

Она не закончила фразу. Крис обнял ее и, зарывшись лицом в ее волосы, зарыдал. Элспит кивнула Пилу, и тот послушно подвел свою беглянку-лошадь к остальным скакунам, на какое-то время оставив герцога и его спутницу одних. Было немного страшновато прижиматься так сильно к чужому мужчине, но боль и трагедия способны не только рассекать души, но и соединять их. Ее охватило странное, пугающее возбуждение, передавшееся и Крису, и Элспит поспешила отстраниться. Крис даже вздрогнул от неожиданности.

— Пойдем! — произнесла она, нежно глядя в замутненные болью красивые глаза Криса. — Нам нужно поскорее переправить тебя в безопасное место! — Она надеялась, что юноша поймет ее чувства к нему — пусть не прямо сейчас, в минуты тяжкого горя, а позднее, когда боль утраты уляжется, а разум подскажет, что ее сердце уже занято.

— Куда? — растерянно спросил Крис.

— В Бриавель, нам нужно в Бриавель. Они не посмеют преследовать нас по ту сторону границы.

Крис согласно кивнул, уступая решимости и силе воли. Он был даже рад покориться этой женщине и следовать ее приказаниям, потому что понял: совсем недавно точно также чувствовала себя Илена.

— Идем! — согласился он. И это короткое слово прозвучало с несвойственной ему угрюмостью.

Селимус восседал на белой кобыле, своей новой любимице. Он назвал ее Грацией. Кличка на редкость точно соответствовала и облику, и характеру лошади: легкая, изящная, быстроногая. Самое совершенное создание, какое ему когда-либо доводилось видеть. Селимус запыхался от быстрой езды — он специально отпустил поводья, чтобы Грация смогла показать все, на что способна. И вот теперь он медленно направлялся под тень деревьев, где его уже ждали Джессом и сокольничий.

— Не так быстро, Грация! Отдохни, пока я займусь делами! — Король наклонился и ласково потрепал кобылу по загривку. Сделав глоток из фляжки, он оглядел расстилавшийся перед ним пейзаж.

— Мне нужен наследник, который станет властвовать над этими просторами! — произнес Селимус, похлопывая грациозное животное по мускулистой шее. — Хочу, чтобы он занимал сразу два трона. А почему бы и не три? — рассмеялся он, имея в виду под третьим троном Горное Королевство. — Станет императором, как и его отец. Его матерью будет императрица Валентина. Я научу его смеяться над выскочкой Кайлехом. Велю сохранить отрубленную голову этого самозванца и наколоть ее на пику у стен Стоунхарта.

Селимус вновь поднес к губам фляжку и в это мгновение заметил, что на гребне холма выросли фигуры двух всадников. Оба явно торопились в его сторону.

— Ваше величество! — обратился к королю сокольничий. — Все готово. Со мной три ваших любимых сокола. Мы будем стоять там, внизу, — с этими словами он указал туда, где виднелись фигуры двух незнакомцев.

— Подожди немного. Я сейчас освобожусь, тогда и начнем, — сказал король сокольничему. Тот ответил монарху почтительным поклоном и удалился.

— Мне кажется, сир, следует ввести новое правило, — предложил Селимусу Джессом, когда они остались вдвоем. — Вас всюду должен сопровождать хотя бы один телохранитель.

— Чушь! Это же Моргравия! Я никогда не расстаюсь с боевым луком, — с нескрываемым презрением отозвался король.

— Я все равно настаиваю на том, чтобы кто-то постоянно находился рядом с вами, — настойчиво проговорил Джессом.

— Я не потерплю нянек рядом с собой. Я все-таки король!

— Главное соображение, которым я руководствуюсь, сир, — ваша безопасность. Того требует высокий статус короля.

Селимус кивнул, неохотно соглашаясь с Джессомом: канцлер, безусловно, прав.

— Вы желаете, ваше величество, чтобы я следил за полетом соколов или стрел, выпущенных вами в оленя, или же вы вытащили меня на эти просторы только для того, чтобы я отморозил свое мужское достоинство?

Селимус рассмеялся витиеватой фразе канцлера. Что ни говори, а Джессом обладал редким даром шутить метко и во время.

— Я жду одного человека. Разговор серьезный, не для стен замка, где слишком много чужих ушей.

— Хотите, чтобы я поучаствовал в разговоре или же спрятался, сир? — поинтересовался канцлер.

— Можешь остаться. Вот он, — ответил Селимус, кивком указав на приближающегося всадника.

— Он удивительно точен, — заметил Джессом, поеживаясь от утреннего весеннего ветерка. — Кто это такой, ваше величество?

— Его зовут Ширк. Я отправлял его выполнить одно мое поручение.

Именно это и надеялся услышать Джессом. Ширк был одним из новых подручных Селимуса. Ему король поручал щекотливые задания, которые не доверялись легионерам.

— Как поживает госпожа Бенч? — осведомился Селимус, не сводя глаз с Ширка.

— Насколько мне известно, она устраивает званый ужин, сир, — произнес канцлер. — Ее супруг возвращается. Это один из его редких приездов в Перлис. Сомневаюсь, что он пробудет с ней долго.

— Ему никогда не сидится на месте. Но мой старик говорил, что к его советам следует прислушиваться. Как бы я ни презирал собственного отца, он всегда придерживался правильной линии. По крайней мере до сих пор у меня не было причин сомневаться в господине Бенче.

Джессом кивнул, молча дожидаясь нового вопроса Селимуса.

— Так, значит, в жизни госпожи Бенч ничего особенного не произошло?

— Ничего такого, что было бы достойно вашего внимания, ваше величество. По вашему повелению я день и ночь не свожу глаз с ее семейства. Все как обычно.

— Отлично. Продолжай и дальше наблюдать за ними.

— И на следующей неделе тоже, ваше величество?

— Думаю, что да. А вот и Ширк.

— Да, это я, ваше величество. — Не слезая с седла, порученец Селимуса отвесил поклон.

— Это канцлер Джессом. Можешь спокойно говорить при нем.

Ширк почтительно кивнул Джессому.

— Благодарю вас, ваше величество. Можно начинать?

— Говори! — разрешил король, глядя на стоящих вдали сокольничих.

Джессом обратил внимание, что одежда на Ширке изящного покроя и стоит, видимо, немалых денег. Высокооплачиваемый наемник, решил канцлер.

— Мы нигде не обнаружили следов Илены Тирск, ваше величество. Второй женщины, Лейен, там тоже не оказалось.

Селимус злобно стиснул зубы, что не ускользнуло от канцлера. Жаль, что его величество не доверил именно это деликатное поручение ему, Джессому. Такие вещи требуют тонкости. Можно себе представить, что там натворил этот Ширк.

— И что? — нарочито небрежным тоном поинтересовался король.

— Семья, то есть сын герцога Фелроти, отказался от предложения.

— Понятно. Но ведь ты поступил так, как я тебе советовал? — осторожно подбирая слова, спросил Селимус. Джессом с испугом ожидал, что скажет в ответ Ширк. Разве может случиться что-то плохое с аристократической четой, с герцогом и герцогиней?

— Да, ваше величество. Я все сделал так, как вы мне велели. Герцог, герцогиня и их сыновья мертвы.

Джессом невольно вздрогнул, но тотчас попытался придать лицу равнодушное выражение, точно не зная, насколько это ему удалось. Это было откровенное признание хладнокровного убийцы. Теперь канцлеру стало окончательно ясно, чья рука приводила в действие послушных кукол-марионеток, совершивших кровавое убийство.