Проблеск надежды - Хегган Кристина - Страница 69

• Предыдущая
• 69/78
• Следующая

– Мне наплевать, что тебе кажется, потому что это неправда! Я не убивал Линдфорда! – Ник в ярости стукнул по столу кулаком. – И будь я проклят, если возьму вину на себя только для того, чтобы снять обвинение со своей сестры!

Косак задумчиво разглядывал его какое-то время, но парень и глазом не моргнул. Наконец, полицейский встал.

– Пойдем.

Ник недоверчиво взглянул на него:

– Куда это?

– Посидишь здесь до завтра. Когда придет адвокат, мы решим, что с тобой делать дальше.

– Вы мне верите?

– Насчет того, что ты не убивал Линдфорда, – Косак кивнул, – да, я тебе верю. Но тебе еще рано плясать от радости ирландскую джигу. Тебя еще ждет немало неприятностей.

При звуке тяжелых шагов по каменному полу Ник сразу же проснулся. Пригладив рукой встрепанные волосы, он сбросил с себя солдатское одеяло и сел на койке.

– Радуйся, Уэллс.

Он поднялся:

– Куда ты меня поведешь?

Охранник отпер дверь камеры:

– Никуда. За тебя внесли залог.

Ник наморщил лоб. Как могли внести залог, если он даже не сообщил Монике, где лежат деньги?

– Кто внес залог?

Охранник пожал плечами.

– Какая-то женщина.

Ник вздохнул с облегчением. Дайана. Она все-таки раскошелилась. Он ухмыльнулся. Она всегда ему все прощала. Такая же глупая, какой была мамаша.

Теперь ему только бы добраться до Рено и взять свои деньги, пока полиция не узнала, что он наплевал на подписку о невыезде.

Пожалуй, неплохо будет махнуть в Мексику.

Очутившись на воле, он не стал мешкать, а торопливо пересек тротуар, не обратив внимания на длинный черный лимузин, медленно двигающийся вдоль обочины.

– Эй, Козел! Услышав знакомое прозвище и голос, которого до смерти боялся, Ник остолбенел. Подперев плечом фонарный столб и скрестив ноги, ему ухмылялся Балдж. В лучах солнца в его руках поблескивала финка, острием которой он чистил под ногтями.

– Давненько не виделись, приятель. Ты, кажется, путешествовал?

У Ника подкосились ноги. Он бросил взгляд на полицейский участок, прикидывая расстояние. Нет, ему не добежать. Балдж сразу догонит.

«Спокойно, – думал он. – Здесь он ничего такого со мной не сделает. Ведь мы находимся прямо перед входом в полицейский участок, а там десятки вооруженных полицейских. Разве найдется более безопасное место?»

Но в тот момент почему-то не было видно ни одного полицейского. Они с Балджем были одни.

По спине Ника струйками побежал пот.

Как будто прочитав его мысли, Балдж ухмыльнулся еще шире. Оторвавшись от столба, он двинулся к Уэллсу, легонько постукивая лезвием финки по ладони.

Только тут Ник заметил лимузин, который медленно полз вдоль тротуара. Кто-то открыл дверцу изнутри. Балдж грубо подтолкнул его в спину.

– Влезай.

Развалясь на мягком сиденье лимузина, на него молча смотрел Эдди. Он тоже улыбался.

Той же ночью бездомный бродяга, копавшийся в мусорном ящике возле Рыбачьего причала, обнаружил тело Ника Уэллса. Ник был зверски избит и застрелен одним выстрелом в голову.

Выйдя из морга, куда Дайана приходила для опознания трупа, она прислонилась к белоснежной стене, ожидая, когда Кейн закончит разговор с сержантом Косаком.

Когда ей сказали, что не люди Эдди, а Ник совершил налет на ее дом, она сначала не хотела этому верить. Как мог ее брат, человек одной с ней крови, совершить такой отвратительный поступок?

Поскольку вскоре она узнала о смерти Ника, ее гнев быстро вытеснил воспоминания о маленьком мальчике с русой кудрявой головкой и обаятельной улыбкой. Между тем временем и сегодняшним днем что-то в жизни сломалось и пошло из рук вон плохо.

Она закрыла глаза, чтобы прогнать воспоминания об искалеченном трупе, который несколько минут назад судебно-медицинский эксперт продемонстрировал ей для опознания. Дайана не хотела, чтобы с ним такое случилось. Если бы она знала, что ее помощь сержанту Косаку в розыске Ника приведет к такому трагическому концу, она ни за что не стала бы этого делать.

– Я не выполнила твою просьбу, мама.

– Ты не права.

Не заметив, что произнесла эти слова вслух, она открыла глаза. Кейн смотрел на нее с такой нежностью и тревогой, что у нее стало теплее на сердце.

– Подслушиваешь?

– Трудно расстаться с дурными привычками. – Обняв за плечи, он повел ее по длинному коридору туда, где светилась табличка «Выход». – Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой в том, что произошло с Ником.

– Если бы я только...

– Он был жестоким человеком, Дайана. Преступником, который не останавливался ни перед чем. Вспомни, что он сделал с твоим домом. Ты вправе была желать, чтобы его арестовали.

Они стояли у входа в здание, обняв друг друга. Опустилась ночь, а с ней и густой туман. Все вокруг выглядит таким обычным, думала Дайана, таким мирным.

– Как ты думаешь, этих людей найдут? – спросила она.

– Не знаю. Ты сообщила о них Косаку слишком мало подробностей.

Бросив на Кейна возмущенный взгляд, она вспылила.

– Как я могла, если я ничего не видела! – И почти сразу же пожалела о своей вспышке. – Извини. Мне не следовало вымещать на тебе свою злобу.

– Следовало. – Они уже дошли до «БМВ», но прежде чем она села в машину, Кейн взял ее за подбородок двумя пальцами и заставил посмотреть ему в глаза. – Я люблю тебя, Дайана, полностью и безоговорочно. Это означает, что я готов принять и все хорошее, и все плохое. – Он улыбнулся. – И любовь, и вспышки гнева.

Она заставила себя улыбнуться.

– Я постараюсь свести до минимума вспышки гнева. – Потом, не в силах избавиться от мрачных мыслей, добавила: – Что будет теперь, Кейн? Я знаю, что Косак считал Ника убийцей Трэвиса, но теперь он так не думает. Я тоже. Так что же будет дальше?

Не было смысла лгать ей, притворяться, что он продвинулся в расследовании, когда дело обстояло не так.

– Мы возвращаемся на исходные позиции. – Кейн открыл ей дверцу машины. – И к последней пачке фотографий, которые сегодня прислала Франческа.

На следующее утро история о том, что налет на дом Дайаны совершил Ник, и об участии в этом Трэвиса появилась на страницах всех газет.

Франческа, надеясь, что успеет перехватить газеты, прежде чем мать узнает эти новости, умчалась в «Линдфорд», пока Рендл еще спал. Но она опоздала. Маргарет не только прочла и прослушала все сообщения о происшедшем, но и в одиночку сдерживала в течение последнего получаса натиск особенно настырных журналистов.

– Я пришла, – сказала Франческа, обнимая мать. – Я позабочусь, чтобы газетчики тебя больше не беспокоили.

– Мы не сможем всю жизнь скрываться от них. В конце концов, одной из нас придется с ними поговорить.

– В таком случае это сделаю я, и не спорь. Ты уже беседовала с ними на прошлой неделе, рассказав все о папиных делах. Я признаю, что ты сделала это превосходно, но не хочу снова видеть, как тебя поджаривают на раскаленных углях из-за еще одной уму непостижимой махинации моего братца.

Маргарет улыбнулась. Милая, милая Франческа. Когда она успела стать такой волевой, такой разумной? И как она находит в себе силы проявлять столько доброты к своей матери, которая так несправедливо с ней обошлась?

Сначала Маргарет хотела отказаться от ее предложения. Как владелица «Линдфорда», за Трэвиса и последствия его поступков должна была отвечать она.

Но она устала, и с каждым днем эта усталость сказывалась все сильнее. Пришло время сдаться, признать, что она уже не та энергичная, бесстрашная женщина, какой была раньше.

Настало время передать отель Франческе, если та его примет.

– Хорошо, – согласилась она, наконец. Потом, похлопав дочь по руке, добавила: – Спасибо, дорогая. Не знаю, что бы я без тебя делала последние две недели.

Франческа посмотрела в лицо матери и почувствовала, как защемило сердце при виде глубокой печали в прекрасных синих глазах.

– Для этого и существуют семьи.

• Предыдущая
• 69/78
• Следующая