Знак Бесконечности - Витич Райдо - Страница 46

Наваждение! –– Мороган тряхнул волосами и кивнул присутствующим, стараясь больше не смотреть на Бритгитту:

–– Я понял. Начинаем!

‘Что за безумная женщина’! –– думал он во время игры, внимательно следя за герцогиней, находясь все время поблизости. Ее раз двадцать чуть не сбили, не затоптали на смерть, она получила два удара и три тычка, но словно и не заметила этого, кричала, кружила по полю и все рвалась в гущу воинов за мячом.

Когда был забит решающий гол, герцог схватил девушку за руку и, развернув к себе процедил в лицо:

–– Выиграли последний раз!

И двинулся с поля к замку.

Саша поджала губы и сообщила его спине все, что думает о тиранах вообще. Мысленно, конечно. А вслух закричала, провозглашая победу:

–– Ура!! –– этот возглас был подхвачен и сотряс воздух оглушительным ревом воинства.

Мороган даже качнуло от неожиданности. Он остановился и обернулся: его жена прыгала, выкрикивая свое ‘ура’, а вокруг те же пируэты выписывали его воины, взрослые мужчины, которые на данный момент больше напоминали больных бешенством кузнечиков. Герцог качнул головой и направился в замок, твердо уверенный, что его жену зовут как угодно, но не Бритгитта.

Мороган выслушивал отчет Родерика о сдаче податей, как в залу, хромая, вошел мальчуган в добротной и сшитой явно на заказ одежде. Он степенно поклонился мужчинам и направился к лестнице, ведущей вверх.

Годфрид вопросительно посмотрел на Родерика.

–– Ульриф, брат конюшего, –– тихо ответил тот.

–– Стойте! –– тут же окрикнул мальчика Мороган и, подойдя, окинул внимательным взглядом. –– Что вам здесь угодно, молодой человек?

–– Я по приглашению миледи Бритгитты, милорд. Госпожа так добра, что дает мне уроки грамматики, –– ответил малыш, робея, и тут же напомнил себе, что он уже большой и должен вести себя подобающе: выпрямился и с достоинством отпрыска благородного семейства посмотрел на герцога. –– Я хочу стать бардом, милорд, чтоб воспеть в балладах вашу воинскую доблесть и милосердие вашей жены, прекрасной леди Бритгитты.

Мороган прищурился: ’Так-так…готов воспеть милосердие…Нищий мальчишка на попечении дьяволицы,…которая сама двух слов на бумаге связать не может и с трудом считает до десяти’.

–– И чему вы уже научились?

–– Я знаю все буквы и могу…почти могу читать. И считаю до пяти! –– гордо возвестил мальчик. –– Миледи считает, я смышленый.

–– Вполне возможно… Какой месяц вы берете уроки у моей жены?

–– Три недели, милорд.

–– Тогда вы действительно смышлены…или у вас хороший учитель.

Мальчик расцвел, услышав похвалу из уст самого Кельтского вепря, но не забыл заметить:

–– Миледи Бритгитта самый лучший на свете учитель!

–– Охотно верю. Что планируете изучать сегодня?

–– Чтение и сложение.

–– Сложение? –– выгнул бровь мужчина и кивнул. –– Что ж, не буду вас задерживать.

И проводил ребенка задумчивым взглядом:

–– Так что я еще не знаю, Родерик? –– спросил тихо. Сенешаль развел руками.

Ее отстранили от работы. Теперь обед воинам разносили три дородные вилланки, и Саша восприняла это как личную обиду и жестокое, но совершенно несправедливое наказание. И потребовала у Гадура вернуть ей работу, на что услышала:

–– Приказ милорда! Вам не место среди простых наемников, миледи! И где ж это видано, чтоб знатная дама своими нежными ручками плошки после них скребла?

Девушку это замечание возмутило до предела, но она оставила высказывания на сей счет для других ушей –– милорда Мороган.

–– Я сейчас вернусь, –– заверила Гадура и решительно направилась к герцогу за ответом, кипя от негодования.

Милорд был не один –– из залы доносился вкрадчивый голос Винсента, и Саша невольно притормозила, прислушиваясь к тому, что он говорил:

–– …Годфрид, для ее же блага. Она должна понять, что путь страдания единственно правильный. Я разговаривал с отцом Севереном. Он считает, что ты недостаточно тверд в своих намерениях. Гордыню невозможно усмирить лишь черной работой. Отправь ее на конюшню, на скотный двор и …подвергай физическим наказаниям. Плоть так же должна быть усмирена. Никаких перин –– пусть спит на голом полу и ходит в рубище, ест черствый черный хлеб…

Саша скривилась, сообразив о ком идет речь, и шагнула в зал:

–– Добрый день, Винсент. Случайно услышала разговор и не могу удержаться от комментариев –– знаком ли ты с радикальным способом решения религиозных проблем на почве искупления грехов и усмирения плоти? Нет? С удовольствие просвещу: берешь серп, желательно тупой, и без наркоза лишаешь себя мужского достоинства. Если удастся и выживешь –– можешь смело считать себя ангелом!

Мороган фыркнул и прикрыл ресницами насмешку и любопытство, появившееся в глазах.

У Винсента задергалось веко. С минуту он пытался найти достойный ответ и смог лишь повернуться к Мороган, призывая в свидетели святотатства сестры. Ткнул в ее сторону пальцем и прошипел:

–– Ты видишь, в какой опасности ее душа? Ее нужно прилюдно заставить каяться, держать в посте и молитве много дней и ночей, чтоб дьявол оставил это тело.

–– Угу, вместе с той душой, о коей ты печешься, –– кивнула Саша, не скрывая презрения к фанатику. –– Может, я сама как-нибудь о ней позабочусь, а ты пока своей займешься?

Винсент зло сверкнул глазами, а герцог продолжал изучать пламя в камине, как-будто ничего больше его не занимало.

–– Милорд, вы должны принять меры…

–– Ты свободен Винсент! –– оборвал его Мороган и поторопил взглядом. Мужчина понял, что перешел границы дозволенного, указывая хозяину, что ему делать. И склонившись в низком поклоне, заглаживая свою вину, тихо выскользнул из залы.

Герцог вновь стал изучать огонь в камине, а девушка неуверенно прошла к окну, расстроенно нахмурилась: и отчего люди сходят с ума? И почему ей так везет на ненормальных? Что она сделала собственному брату, чтоб он так ее ненавидел?

–– Идите сюда, от окна дует, –– тихо позвал Мороган, и Саша безропотно подошла, встала с другой стороны очага, поглядывая на веселые языки пламени.

–– Когда я был маленьким, очень любил смотреть на огонь. Говорят, в нем живут саламандры и наделяют своих любимцев провиденьем, –– задумчиво протянул Годфрид, чтоб отвлечь девушку от скорбных мыслей.

–– Вы действительно верите в это?

–– А вы? –– вскинул он взгляд. –– Во что верите вы? В дьявола, Одина или Иисуса Навина?

Саша качнула головой: неужели мало Винсента? Еще и с вами эту тему обсуждать?

–– Спросите у графа Вайвика.

–– Ах, да! У кого же еще?... Даже богословские беседы вы перепоручаете вести ему. Брат, конечно…у вас странная родня, миледи. Не находите?

–– Ее не выбирают. Гены, знаете ли.

–– Гены? –– качнул головой Мороган, то ли соглашаясь, то ли уличая в преступлении. И сложив руки на груди, не спеша подошел к ней, встал рядом, внимательно изучая лицо девушки.

–– Что вы на меня так смотрите? –– забеспокоилась Саша.

–– Жду, когда вы выскажете свои претензии. Ведь вы явились, чтоб поговорить со мной, а не с братом. И в весьма расстроенном состоянии.

–– Да, милорд. Я была возмущена вашим наказанием и хотела выяснить его причину. Вернее, возможность его изменить. Может быть, вы накажете меня как-нибудь иначе?

–– Поясните, –– фиолетовый глаз внимательно прищурился.

–– Вы лишили меня работы на кухне за то, что я посмела отвлечь ваших воинов от повседневных обязанностей. Но хочу заметить, милорд, игра в футбол тренирует тело и разум не меньше, чем тупое махание мечом…

–– Махание мечом спасает жизнь не только обитателям замка, но и всем моим подданным. А ваша игра спасает лишь от скуки, а мне не нужны праздно шатающиеся.

–– Это не моя игра.

–– А чья?

Саша опустила голову, не зная, что ответить. Врать не хотелось, а правда была ей не по карману. Мороган нежно приподнял ее за подбородок и тихо сказал: