Достойная леди - Хейер Джорджетт - Страница 44

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая

Леди Уичвуд всегда недолго отдыхала после ленча, перед тем как провести час со своими обожаемыми детьми. Мисс Фарлоу же, напротив, по причинам, которые она объясняла слишком часто и слишком подробно, никогда днем не отдыхала, и теперь она принялась энергично перечислять самые разнообразные дела, которыми она собиралась заняться. Помимо всего прочего, она собиралась починить сломанную игрушку Тома и заштопать прореху в оборке одного из своих платьев.

– И как это я могла порвать ее, я себе даже не представляю! – сокрушалась она. – Не могу припомнить, чтобы я зацепилась за что-то юбкой, и я всегда тщательно приподнимаю юбки, когда поднимаюсь по лестнице, так чтобы не наступить на них, и даже если бы я и наступила, то я бы непременно упала, и однажды, когда я была молодой и не думала ни о чем, так и вышло. А уж это бы я заметила точно, потому что я бы непременно ушиблась. Да, кстати, об ушибах, – добавила она жизнерадостно, – для меня всегда было загадкой, как можно ушибиться, даже не заметив этого! Это кажется мне совершенно невероятным, потому что, когда ударяешься обо что-то, это ужасно больно, но все-таки так иногда случается. Я хорошо помню…

Но мисс Уичвуд так и не узнала, что же так хорошо помнит ее кузина, потому что в этот момент она тихо выскользнула из комнаты и нашла убежище в библиотеке, где устроилась с намерением заняться своими счетами. Она и вправду решительно принялась за дело, но продвигалась она очень медленно, потому что ее мысли витали где-то вдалеке. Смуглое лицо мистера Карлтонна и его резкий голос постоянно отвлекали ее, так что она сбивалась со счета уже в середине колонки цифр и должна была начинать все сначала. После того как она получила в итоге три разных ответа, она просто вышла из себя и, забыв о приличиях, воскликнула:

– О, черт тебя побери! Не думай, что я люблю тебя. Это вовсе не так! Я тебя ненавижу!

Затем она снова принялась за сложение, но не прошло и десяти минут, как мистер Карлтонн снова отвлек ее, на сей раз собственной персоной. В библиотеку вошел Лимбери, тщательно закрыл за собой дверь и сообщил ей, что пожаловал мистер Карлтонн, который хотел бы сказать ей несколько слов. Эннис тут же почувствовала, что ее раздирают противоположные чувства: она ни за что не хотела видеть его, и она хотела видеть его больше всех на свете. Она заколебалась, и Лимбери заметил с укором в голосе:

– Зная, что вы заняты, мисс Эннис, я сообщил ему об этом и взял на себя смелость предположить, что вы сейчас не принимаете. Но мистер Карлтонн, мисс, к сожалению, не понимает намеков и вместо того, чтобы оставить мне свою карточку и уйти, пожелал, чтобы я передал вам, что он явился к вам по очень важному делу. И я согласился сделать это, подумав, что, может быть, это касается мисс Люсиллы.

– Да, наверняка это так и есть, – ответила мисс Уичвуд с присущим ей спокойствием. – Я сейчас же выйду к нему.

Лимбери осуждающе кашлянул и признался, что вынужден был оставить мистера Карлтонна в холле. Встретив изумленный взгляд мисс Уичвуд, он объяснил этот выходящий из ряда вон поступок следующим образом:

– Я собирался, мисс Эннис, проводить его в гостиную, о чем мне, надеюсь, не нужно вам сообщать, но он с присущей ему прямолинейностью спросил меня, существует ли вероятность того, что там находится мисс Фарлоу.

Дворецкий замолчал на мгновение, и на его обычно бесстрастном лице промелькнуло выражение, которое мисс Уичвуд могла истолковать лишь как выражение сочувствия брату-мужчине, столкнувшемуся с перспективой беседы с ее многоречивой кузиной. Затем Лимбери продолжил:

– Я должен был признаться ему, мисс Эннис, что мисс Фарлоу, насколько мне известно, действительно находится в гостиной с каким-то рукоделием. Услышав это, он попросил меня передать вам его сообщение и сказал, что подождет вашего ответа в холле. Что мне сказать ему, мисс?

– Что ж, я действительно занята, но, поскольку речь пойдет о мисс Люсилле, – ответила она, – мне лучше повидаться с ним. Прошу вас, проводите его сюда!

Лимбери поклонился и вышел, появившись через минуту уже в сопровождении мистера Карлтонна. Мисс Уичвуд поднялась из-за стола и прошла к нему навстречу, протянув ему руку и чуть приподняв вопросительно брови. Ничто ни в ее поведении, ни в голосе не позволило бы даже самому внимательному наблюдателю догадаться, что ее сердце тревожно забилось и что она, к своему собственному удивлению, почувствовала, что слегка задыхается.

– Приветствую вас во второй раз за сегодняшний день, – сказала она, насмешливо улыбнувшись. – Вы пришли, чтобы дать мне очередные инструкции о том, как мне обращаться с Люсиллой? Должна ли я спрашивать у вас разрешения прежде, чем позволить ей провести день со Стинчкоумбами? Если так, то спешу заверить вас, что миссис Стинчкоумб обещала мне вернуть Люсиллу в целости и сохранности и в соответствующем сопровождении!

– Нет, моя дорогая пчелка, – ответил он, – я пришел не за этим. У меня нет ни малейшего желания видеть ее, и меня нисколько не беспокоит, где она сейчас находится. – С этими словами он пожал ей руку, задержав ее ладонь в своей на мгновение, а его пристальный взгляд не отрывался от ее лица. Его глаза сузились, и он быстро добавил: – Я обидел вас сегодня утром? Я не хотел! Это все мой злосчастный язык: прошу вас, не обращайте на него внимания!

Она отняла у него руку и сказала со всей дружелюбностью, на которую была способна:

– Бог мой, конечно нет! Надеюсь, что у меня достаточно ума, чтобы не придавать большого значения тем грубостям, которые вы постоянно говорите!

– Я тоже надеюсь на это, – сказал он. – Но если виноват не мой язык, то что же тогда является причиной вашего плохого настроения?

– Что же, интересно, заставляет вас думать, что у меня плохое настроение, мистер Карлтонн? – спросила она, явно развеселившись. Она присела на диван и жестом пригласила гостя последовать ее примеру.

Он не обратил внимания на ее приглашение, продолжая глыбой нависать над ней, отчего она почувствовала себя неловко.

– Вы ошибаетесь, – проговорила мисс Уичвуд. – Настроение у меня нормальное, но, признаюсь, я действительно слегка вышла из себя. Никак не могу заставить мои несчастные счета сойтись наконец!

Его лицо озарилось радостной улыбкой.

– Позвольте мне помочь вам сделать это!

– Нет, нет! Это значило бы признать свое поражение! Прошу вас присесть и рассказать, что вас ко мне привело.

– Прежде всего я хочу сообщить вам, что завтра утром уезжаю в Лондон, – ответил он.

Ее взгляд тут же взметнулся к его лицу и так же быстро опустился. В надежде, что она не выдала этим охватившее ее уныние, она тут же сказала:

– А, так вы пришли, чтобы попрощаться с нами! Люсилла будет очень огорчена тем, что не смогла повидать вас. Если бы вы сказали нам, что намерены вернуться в Лондон, она конечно же осталась бы дома, чтобы сказать вам «до свидания».

– В этом нет никакой необходимости! Я надеюсь, что буду отсутствовать всего несколько дней.

– О! Она, я думаю, будет рада этому.

– Очень сомневаюсь! Однако чувства Люсиллы по этому поводу нисколько меня не волнуют. А вы будете рады?

Мисс Уичвуд охватило чувство, которое явилось чем-то средним между паникой и негодованием: паника, потому что перспектива выслушать предложение стала как никогда реальной, а она так и не знала, как ей на это отреагировать. А негодованием, потому что она не привыкла к прямолинейной тактике и сейчас была искренне возмущена. Этот человек был просто невыносим! И Бедлам[1] – вот единственное подходящее место для женщины, которая могла бы хоть на секунду серьезно подумать о возможности стать его женой. Именно негодование помогло ей едва заметно пожать плечами и сказать голосом почти таким же безразличным, как и его:

– Но конечно, мистер Карлтонн! Я уверена, что мы обе будем счастливы видеть вас снова…

– О, ради бога! – воскликнул он. – Какое отношение имеет Люсилла ко всему этому?

• Предыдущая
• 44/64
• Следующая