Испытание любовью - Хейер Джорджетт - Страница 27

• Предыдущая
• 27/60
• Следующая

– С Божьей помощью.

Алан усмехнулся и принялся негромко насвистывать мелодию молитвы “Боже милостивый”. Наконец мечтательно произнес:

– Я поеду с тобой, конечно. Мне давно хочется познакомиться с леди Маргарет. Симон улыбнулся:

– Тебе будет не до любви, Алан, если ты поедешь со мной.

– Почему? Думаешь сам заняться леди Маргарет? Вот это была бы настоящая победа!

Бовалле хмыкнул:

– Взять огнедышащего дракона в жены? Нет уж, спасибо.

Они направились в резиденцию короля. По дороге встречные рыцари раскланивались с ними, задавали вопросы Симону.

– Между прочим, я искал тебя, – сказал Алан. – Король хочет поговорить с тобой. Где ты пропадал?

– Я был вон там, на холме.

– Зачем?

– Хотелось подумать, подышать свежим воздухом. Город душит меня. Ты пойдешь вместе со мной к королю?

– Да. Джеффри уже там и горит желанием отправиться вместе с тобой в Белреми. Итак, мы снова будем сражаться вместе.

Они вошли в дом и по лестнице поднялись в покои короля. Вместе с Генрихом были Джеффри Мальвалле и Гилберт Умфравилль. Король взглянул на входящего Симона и улыбнулся:

– А вот и мой солдат. Я пригласил на нашу беседу Гилберта.

Умфравилль сделал шаг вперед, чтобы пожать руку Симона.

– Надеюсь, тебя ждет судьба Цезаря, Симон. Ты отправишься в Белреми и победишь там, где я проиграл.

– Ты мог победить, тебе просто не хватило времени.

Генрих расхохотался, подписывая лежащий перед ним документ.

– Вы только послушайте моего солдата! Он обвиняет меня в поражении Умфравилля.

– Нет, сир! – мгновенно вмешался Джеффри. – Для этого он слишком галантен.

– Он совсем не галантен, – возразил король, откладывая подписанный документ и поворачиваясь к Бовалле. – Скажи, Симон, ты считаешь, что мы не захватили Белреми из-за моей ошибки?

– Да, сир, – невозмутимо признал тот. – Вы недооценили противника. Предыдущие победы были слишком легкими.

– Правильно, – кивнул Генрих. – На моем пути встала женщина, и я посылаю против нее Симона Холодное Сердце.

Джеффри рассмеялся:

– Нет, нет, сир, ваши генералы вовсе не испытывают к ней любви! Она настоящая амазонка, не правда ли, Гилберт?

– Вполне возможно. Но ни я, ни мои люди не видели ее.

– Говорят, она всегда возглавляет собственное войско в полном вооружении.

– Не знаю, насколько это правда, но ее люди сражаются как львы, – печально произнес Гилберт. – Я дрался с ними всего лишь раз, когда они напали на нас ночью. Советую тебе быть поосторожнее, Симон. Город так надежно укреплен, что понадобится по крайней мере три месяца, чтобы разрушить его стены. И с провиантом, по-видимому, у них нет проблем.

– Судя по блеску глаз Симона, поручение пришлось ему по душе, – заметил король. Тот усмехнулся:

– Да, сир. Я вручу вам ключи от Белреми.

– А я по этому поводу напишу балладу, – пообещал Алан. – Жаль, что короля не будет с нами, а то мы повторили бы Ажинкур.

– Ты тоже едешь с Симоном, мой поэт? – удивился Генрих. – А кто же будет услаждать мой слух музыкой?

Алан покраснел, откинув назад кудри:

– Ваше величество, я должен быть рядом с Симоном, иначе он отдаст свое сердце амазонке Маргарет.

– Нет, Симон может жениться только на робкой девушке с тихим голосом, – возразил Генрих. – Так всегда бывает.

– Это был бы союз орла и голубки, сир, – вмешался Гилберт. – Симон вернется к вам рабом, распростертым у ног гордой амазонки.

– Говорят, она красивая девушка, – заметил король. – Она нравится тебе, Симон?

– Нет, сир, мне нравятся ее земли. Алан зачарует ее своими песнями, и она сдастся в плен. Генрих рассмеялся:

– Так вот почему ты забираешь с собой моего поэта?

– Ну конечно, сир, – улыбнулся Бовалле. – Зачем же еще? Ведь он не солдат и не предводитель.

– А что ты поручишь Джеффри?

– И ему найдется работа, – миролюбиво пообещал Симон. – А куда вы отправитесь, сир? Генрих серьезно посмотрел на него:

– Назад к Фале, мой солдат. Симон кивнул:

– Да, сир, покорить этот город – достойная задача.

– Итак, король покорит Фале, а Симон – Белреми, – объявил Гилберт. – Кто скажет, чья задача труднее?

– Я скажу, – повернулся к ним одиноко сидевший у окна Алан, вежливо улыбаясь Гилберту Умфравиллю.

– Говори, мудрец! – поощрил его король. Алан скрестил ноги.

– Извините, сир, но Белреми более трудная задача.

Джеффри нахмурился:

– Почему, Алан?

– Потому что в Фале правит сэр Мони, а в Белреми – леди Маргарет. Джеффри покачал головой:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Да, объясни мне эту загадку! – поддержал его Генрих.

– Все очень просто, сир. В Фале правит мужчина, а в Белреми – женщина; я бы предпочел сражаться с мужчиной, а не с ней.

– Особенно с такой женщиной, – поправил его Гилберт. – Алан прав. Когда женщина защищает свое гнездо, она опаснее, чем мужчина. Но эта леди не знает Симона.

– А Симон не знает ее, – тихо добавил Алан.

В середине октября 1417 года Симон появился под стенами Белреми с армией в полторы тысячи воинов. Джеффри Мальвалле возглавлял центр, Джон Холланд, граф Хантингдон, левое крыло, а он сам – правое крыло. Алан Монлис руководил конным отрядом. Бовалле сопровождали двое слуг – Седрик Гонтрей и Эдмунд Марне. В арьергарде следовали боеприпасы, провиант, лазарет, священник и Джон Тербюри – главный сапер со своими офицерами.

Белреми располагался на склоне холма, и его замок и стены выглядели грозными, неприступными.

– Господи прости! Мне не нравится это место! – пробормотал рядом с Симоном Алан.

Бовалле оглядел город из-под нависших бровей и улыбнулся. Это был тигриный оскал, от которого Алан вздрогнул, не завидуя судьбе Белреми.

Симон обернулся, оглядел свою остановившуюся армию и через плечо отдал слугам приказ:

– Позовите Джона Тербюри. Алан, скажи Хантингдону, чтобы окружил город с запада. Он знает.

Через час армия под руководством Симона была уже за работой. Воины строили деревянные хижины, так как Бовалле готовился к длительной осаде, а между тем надвигалась зима. Копали траншеи, насыпали брустверы для защиты армии. Десять дней, пока все не было закончено, офицеры и солдаты трудились без отдыха.

Симон послал в город герольда, предлагая сдаться, но леди Маргарет гордо ответила, что он войдет в Белреми только через ее труп. Бовалле презирал пышные фразы, ее ответ на него никак не подействовал. Так он начал блокаду, изредка получая новости от короля. Познав воинское искусство под руководством Генриха, Симон строго следовал его предписаниям. В результате у него не было человеческих потерь, не считая болезней, в течение всей длительной осады. И он не потерял терпения, несмотря на то, что Джеффри Мальвалле страдал от скуки до слез.

– Симон, неужели ты стал трусом? – воскликнул он однажды, стоя рядом с ним около его палатки.

– Нет, – миролюбиво ответил Симон. – Но я также не стал и безрассудным, Джеффри. Сводный брат в нетерпении дернул плечом.

– Мы что, просидим перед этим городом всю оставшуюся жизнь? – возмутился он. – Твои бомбардировки бессмысленны! Стены Белреми крепки, как гранит! Они издеваются над нашими пушками! Поверь мне, Симон, ты зря теряешь время!

Бовалле молчал.

– К чему все наши усилия? – жалобно спросил Джеффри.

– К тому, чтобы ослабить их фортификации и голодом уморить солдат.

– А зачем подкопы? Ты надеешься проникнуть в город под землей? – Вполне возможно, – Симон пожал плечами.

– На твоем месте я уже сейчас начал бы полномасштабную атаку! – заявил Джеффри. На лице Бовалле мелькнула усмешка.

– Знаю. Но я умнее тебя. Мальвалле засмеялся:

– Я тоже знаю. Сколько нам еще ждать, Симон Холодное Сердце?

– Ты встретишь Рождество внутри этих стен, – указал рукой на город Симон. – Даю тебе слово.

– Еще целый месяц?

– Нет, только три недели. Не волнуйся, Джеффри, я знаю свои силы.

• Предыдущая
• 27/60
• Следующая