Нежданная любовь - Хейер Джорджетт - Страница 18

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая

Она охотно согласилась, не рассчитывая ускользнуть без противодействия няни. Однако няня ограничилась распоряжением надеть шляпу, что было так же удивительно, как и отсутствие реакции на изможденный вид Обри. Обычно подобное обстоятельство вызвало бы поток восклицаний, упреков и вопросов, но сейчас она воздержалась от комментариев.

За эту сдержанность Обри должен был благодарить хозяина дома. Деймрел подстерег няню, когда она поднималась в комнату, и рассказал ей о плачевных результатах визита Эдуарда.

Будучи респектабельным претендентом на руку Венеции, Эдуард пользовался благосклонностью няни, но ни один человек, причинивший вред Обри, не мог надеяться сохранить ее расположение. Когда няня узнала, что Эдуард прочитал Обри нотацию, в ее глазах вспыхнул гнев, ибо подобное занятие она считала исключительно собственной привилегией. Если бы няня присутствовала при этом, Эдуарду пришлось бы плохо. Но в ее отсутствие Деймрел (хотя и закоренелый грешник) действовал быстро и толково, заслужив ее одобрение. Она даже прислушалась к его совету не упоминать Обри об этом инциденте. Деймрел высказал предположение, что, если Обри оставить одного, он заснет, и, выразив намерение с этой целью увести на время из комнаты его сестру, спросил миссис Придди, как по ее мнению, согласится ли мисс Лэнион пройтись по саду.

Довольная, но не утратившая бдительности няня сказала, что Венеции вообще незачем оставаться в Прайори, на что Деймрел заметил с улыбкой:

— Разумеется, но нам не удастся убедить ее отправиться домой, пока она не увидит, что ее брат пошел на поправку.

Это соответствовало действительности, и, так как манеры его лордства больше подходили вежливому, но слегка утомленному хозяину дома, нежели соблазнителю невинных девушек, няня не возражала против этого плана.

— Каким образом вам удалось сделать няню такой сговорчивой? — осведомилась Венеция, спускаясь с Деймрелом по лестнице.

Он с усмешкой посмотрел на нее:

— А вы думали, у меня это не получится?

— Ну, вы умеете обхаживать молодых женщин — по крайней мере, так говорят, — но я уверена, что из попыток флиртовать с няней ничего не выйдет.

— Так по-вашему, я умею только флиртовать? Вы недооцениваете мои таланты, мисс Л энной. Пробив брешь в обороне миссис Придди с помощью горячего сочувствия к Обри и уважения к ее компетентности во всех вопросах, касающихся его здоровья, я проник за стены ее крепости с помощью хитроумной тактики. Фактически я принес в жертву вашего достойного поклонника и штурмовал укрепления, пройдя по его трупу. Ваша няня была очень довольна, что я избавил от него Обри, и не только согласилась на эту рискованную экспедицию, но даже обещала не поднимать шума по поводу измученного вида Обри.

— Няня довольна, что вы избавились от Эдуарда? — недоверчиво воскликнула Венеция. — Он ведь ее любимец!

— В самом деле? Ну, если он проявит должный такт, возможно, ему удастся вернуть это положение, но не раньше, чем она прочитает ему лекцию. И уж во всяком случае, не раньше, чем Обри покинет мой дом — об этом я позабочусь. Мистер Ярдли действительно весьма достойный молодой человек, но, увы, у меня с ним нет ничего общего. Я разрешил ему приходить и уходить в любое время, но намерен раздувать пламя праведного гнева вашей восхитительной няни, дабы он не смог воспользоваться моим разрешением. Я искренне сожалею, мисс Лэнион, но с меня достаточно одной встречи с вашим достойным поклонником.

— Вам незачем говорить так, будто я жаждала его визита! — с возмущением сказала Венеция. — Я искренне благодарна случаю, который привел вас в комнату как раз в нужный момент.

— Как бы не так, случаю! Я пришел специально, чтобы выставить его, прежде чем он доведет Обри до белого каления.

— Вы вообще не должны были позволять ему подниматься! — строго заявила Венеция.

— Знаю. К несчастью, я сделал это прежде, чем присмотрелся к нему. Но когда Имбер пришел, чтобы проводить его наверх, я понял, что он собой представляет.

Венеция рассмеялась, но затем с беспокойством промолвила:

— Боюсь, что Обри пострадал при падении сильнее, чем я думала. Он не любит Эдуарда, но я еще никогда не видела его таким сердитым.

— Возможно, он никогда не сталкивался с мистером Ярдли после сильного потрясения и бессонной ночи, — предположил Деймрел, открывая дверь и пропуская Венецию в сад. — Судя по лекции, которой ваш поклонник удостоил меня, он сказал вашему брату именно то, о чем любой, обладающий хотя бы крупицей такта, предпочел бы умолчать.

— Вы правы. Эдуард вел себя так, будто он отец Обри.

— Или его старший брат. Очевидно, он уже считает себя таковым, потому что поблагодарил меня за доброту к Обри.

— Он поблагодарил вас? Ну, это уж слишком! — Глаза Венеции сердито блеснули. — Фактически это дерзость, так как единственный человек, который говорил, что я должна выйти замуж за Эдуарда, был мой отец, и Эдуард не может рассчитывать, что я стану руководствоваться папиными желаниями. Он вбил себе в голову, будто я соглашусь выйти за него, когда вернется мой брат Конуэй. Я говорила ему, что это не так, но он мне не верил, и вот что из этого вышло!

— Судя по впечатлению, которое создалось у меня об этом молодом человеке, убедить его поверить в то, во что сам он верить не желает, сродни подвигу Геркулеса, — заметил Деймрел.

— Да, но дело в том, что я не слишком старалась его убедить, — честно призналась она.

— Вы хотите сказать, что всерьез обдумывали возможность выйти замуж за такого олуха? — осведомился Деймрел. — Господи, ведь этот парень невероятный зануда!

— Да, но из этого не следует, что он не будет хорошим мужем. Эдуард добрый, честный и… респектабельный, а это отличные качества для мужа.

— Несомненно. Но не для вашего мужа.

— Пожалуй. Думаю, мы бы вскоре смертельно надоели друг другу. Эдуард был крестником отца, поэтому папа разрешал ему посещать нас. Мы хорошо его знали, и, когда он захотел жениться на мне, я подумала: пусть он совсем не тот человек, какого мне хочется в мужья, но выйти за него лучше, чем стать старой девой, цепляющейся за рукав Конуэя. Но если он так не правится Обри, значит, из этого ничего не получится. О боже, как же вы запустили сад! Посмотрите на эти розы — их не подрезали годами!

— Вполне возможно. Поручить кому-нибудь заняться ими? Я сделаю так, если это доставит вам удовольствие.

Венеция засмеялась:

— Не в этом сезоне. Но позже обязательно сделайте это, и у вас будет чудесный сад. Куда вы меня ведете?

— К реке. Там есть скамейка в тени, и мы можем понаблюдать за форелью.

— А вы ловили здесь рыбу в этом году? Обри однажды поймал форель весом три фунта.

— В самом деле?

— Да, но он не браконьерствовал, уверяю вас! Кройд каждый год разрешает ему рыбачить у вас. Вы ведь все равно этим не занимаетесь.

— Теперь я знаю, почему у меня такой скверный улов, когда я берусь за удочку. Ну, вы с братом и парочка! Сначала моя ежевика, потом моя форель!

В его глазах плясали искорки смеха, но Венеция не смотрела на него.

— Кажется, это было так давно! — задумчиво промолвила она.

— И вы тогда были такой сердитой!

— Еще бы! Вы вели себя просто отвратительно!

— Я этого не нахожу.

Венеция внимательно посмотрела на него, словно стараясь прочитать на его лице решение проблемы.

— Возможно, вы правы. Как странно!

— Что?

Венеция двинулась дальше, слегка нахмурившись.

— Желание поцеловать девушку, которую вы ни разу в жизни не видели. Это кажется мне чистым безумием и стремлением выглядеть оригинальным. — Смилостивившись, она добавила: — Впрочем, это одна из странностей, свойственных даже самым респектабельным джентльменам.

Деймрел разразился хохотом:

— Только не самым респектабельным!

Они вышли из розового сада через арку на неухоженную лужайку, спускающуюся к реке. Венеция остановилась и воскликнула:

— Какой чудесный вид! Глядя на Прайори с другого берега реки, никогда не представляешь ничего подобного! Я еще не бывала здесь.

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая