Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир - Майрон Вики - Страница 37

— Странно все это было, — сказала Кей, когда семья ушла.

— Конечно. Но держу пари, это больше не повторится.

Повторилось. И еще раз. И снова. И опять снова. Приезжали из Юты, Вашингтона, Миссисипи, Калифорнии и разных других уголков, которые только можно было найти на карте. Пожилые пары, молодые, целые семьи. Многие путешествовали по стране и делали крюк в сто, а то и двести миль, чтобы на день остановиться в Спенсере. Лица многих из них я помню, а вот из имен я вспоминаю только Гарри и Риту Фейн из Нью-Йорка, потому что после встречи с Дьюи они каждый год присылали ему подарки к Рождеству и на день рождения — двадцать пять долларов на еду и развлечения. Мне хотелось бы вспомнить и написать обо всех остальных, но сначала у меня возникли опасения, что будет приезжать слишком много людей. Впрочем, что волноваться? К тому времени, когда мы осознали силу обаяния Дьюи, гости стали настолько обычным явлением, что больше не казались чем-то удивительным.

Как все эти люди узнавали о Дьюи? Я не имела представления. Библиотека никогда не распространяла публикаций, не рекламировала Дьюи. Мы не поддерживали контактов ни с одной газетой, если не считать «Спенсер дейли репортер». Мы не нанимали рекламных агентов или менеджеров по маркетингу. Мы были всего лишь справочной службой, которая отвечала на вопросы о Дьюи. Мы снимали телефонную трубку, и на другом конце линии оказывался еще один журнал, еще одна телевизионная программа или радиостанция, которые просили интервью. Или, разбирая почту, находили статью о Дьюи в журнале, о котором никогда не слышали, или в газете, которая расходилась едва ли не по всей стране. И неделю спустя в библиотеке появлялась — еще одна семья.

Что все эти пилигримы надеялись тут найти? Конечно, чудесного кота, но такие же чудесные коты сидят бездомными в приютах по всей Америке. Почему все стремятся сюда? Что их влечет — любовь, покой, доброта, напоминание о простых радостях жизни? Или они просто хотят провести время со звездой?

Или они надеются найти кота, библиотеку, город, искренние переживания, которые будут отличаться от их обыденной жизни, но как-то близки и знакомы? Не этим ли полна Айова? Может, сердце страны — не просто какое-то место на просторах страны; может, это также и место у вас в груди.

Каковы бы ни были причины визитов, Дьюи представал перед гостями. Статьи в журналах и передачах трогали людей. Мы постоянно получали письма, которые начинались: «Я никогда раньше не писал письма незнакомым людям, но услышал историю Дьюи и…» Его гости, все до одного, уходили растроганные и влюбленные в него. Я знаю это не только потому, что они признавались мне, или потому, что я видела их глаза и улыбки, но и потому, что, возвращаясь домой, они рассказывали людям эту историю. Показывали фотографии. На первых порах они писали друзьям и родственникам. Позже, с развитием технологии, слали электронные письма, в которых были увеличенные изображения мордочки Дьюи, его история. Он получал письма с Тайваня, из Голландии, Южной Африки, Норвегии, Австралии. Друзья по переписке у него были в десятке стран. Центр этих расходящихся «кругов по воде» был в маленьком городке на северо-западе Айовы, откуда эта сеть человеческих взаимоотношений растянулась по всему миру.

Когда я думаю о популярности Дьюи, я вспоминаю Джека Мандерса. Джек сейчас ушел на отдых, но ко времени появления Дьюи был учителем в средней школе и президентом нашего библиотечного совета. Несколько лет спустя, когда его дочь поступила в Хоуп-колледж в Холланде, в Мичигане, Джек посетил прием для родителей принятых новичков. Потягивая мартини в мичиганском ночном клубе, он вступил в разговор с парой из Нью-Йорка. Наконец они спросили, откуда он.

— Из маленького городка в Айове, о котором вы и не слышали.

— Не рядом ли со Спенсером?

— Именно так, — удивленно ответил он. — Из Спенсера.

Пара встрепенулась:

— Вы заходили в библиотеку?

— Регулярно. Фактически вхожу в ее совет.

Очаровательная, хорошо одетая женщина повернулась к своему мужу и с детским смехом воскликнула:

— Это же папа Дьюи!

Такая же история случилась с другим членом совета, Майком Баером, во время круиза по Тихому океану. Во время встреч и знакомств Майк и его жена выяснили, что многие из их спутников никогда не слышали об Айове. В то же время они выяснили, что в круизе существует социальная иерархия, основанная на количестве круизов, в которых вы бывали, и, поскольку для них это был первый круиз, они находились в самом хвосте сложившегося порядка. И вот незнакомая женщина подошла к ним и сказала:

— Я слышала, вы из Айовы. Вы знаете Дьюи, библиотечного кота?

Вот это да! Майк и Пег обрели совсем другой, более высокий статус, и весь круиз темой разговора был Дьюи.

Нет оснований говорить, что все поголовно знали Дьюи. Каким бы знаменитым и популярным он ни стал, всегда находился кто-то, не имевший представления, что в Публичной библиотеке Спенсера живет кот. Повидаться с Дьюи приезжали семьи даже из Небраски. Они привозили ему подарки, играли с ним, делали фотографии, разговаривали с сотрудниками. Через десять минут после их ухода кто-нибудь появлялся в библиотеке, подходил к столу и шепотом сообщал:

— Не хочу беспокоить вас, но я только что видел кота в помещении.

— Да, — шептали мы в ответ. — Он здесь живет. Он самый известный в мире библиотечный кот.

— Ах вот как, — отвечали нам с улыбкой, — я так и думал, что вы о нем знаете.

Из посетителей, которые искренне тронули меня, особенно ярко запомнилась одна молодая пара из Техаса и их шестилетняя дочь. Едва только они вошли в библиотеку, как стало ясно, что они специально сюда приехали. Девочка была больна? Перенесла какую-то травму? Я не знала, в чем дело, но чувствовала, что родители исполняли ее желание. Девочка хотела повидаться с Дьюи. И я заметила, что она принесла подарок.

— Это игрушечная мышка, — сказал мне ее отец. Он улыбался, но я чувствовала, как он взволнован. Это был далеко не обыкновенный визит, когда забегают на минутку.

Я улыбнулась ему в ответ, но мной владела только одна мысль: «Я надеюсь, что в этой игрушечной мышке есть хоть немножечко мяты». У Дьюи бывали периоды, когда он не хотел иметь дело ни с какой игрушкой, если в ней отсутствовала мята. К сожалению, сейчас он был в одном из таких состояний.

— Пойду принесу Дьюи, — только и сказала я.

Дьюи спал в своей новой кроватке из искусственного меха, которую мы поставили у дверей моего кабинета перед нагревателем. Разбудив Дьюи, я попыталась мысленно внушить ему: «Пожалуйста, Дьюи, прошу тебя. Это очень важно». Он был таким утомленным, что с трудом открыл глаза.

Сначала девочка, как и многие дети, мялась, так что мать первой погладила Дьюи. Тот валялся перед ними, как мешок с картошкой. Наконец девочка протянула руку, чтобы погладить его, и Дьюи, проснувшись, прильнул к ее руке. Отец, сев, поднял и дочку, и Дьюи себе на колени. Дьюи немедленно свернулся рядом с ней.

Так они сидели минуту или две. Наконец девочка показала Дьюи подарок, тщательно перевязанный ленточкой с бантиком. Кот встрепенулся, но я-то видела, что он вял и предпочел бы все утро подремывать на коленях у девочки. «Давай, Дьюи, — подумала я. — Спрыгивай!» Девочка развернула подарок. Это была обыкновенная игрушечная мышка, о мяте конечно же не было и речи. У меня упало сердце. Это катастрофа.

Девочка покачала мышкой перед сонными глазами Дьюи, чтобы привлечь его внимание. Затем осторожно отодвинула на несколько футов. Едва только мышка коснулась пола, как Дьюи прыгнул на нее. Он гонял игрушку, подбрасывал ее в воздух, лупил лапами. Девочка визжала от удовольствия. Дьюи больше никогда не играл с этой мышкой, но, пока малышка была здесь, давал ей понять, что игрушка ему очень нравится. Он отдавал ей каждую унцию энергии, которая у него еще оставалась. Малышка сияла. Она прямо светилась. Она проехала сотни миль, чтобы увидеть кота, — и не разочаровалась. Чего ради я беспокоилась из-за Дьюи? Он всегда справлялся с задачей.