Волки Севера - Локнит Олаф Бьорн - Страница 22

— Не хочешь — не торчи, но из костра мы тебя вытаскивать не будем,— отрезал Конан, накинул теплый плащ и вышел на улицу.

Контора старого шемита Аль Браско находилась на улице Наемников, в большом каменном трехэтажном здании. Этот дом шемит приобрел в первый же год своего пребывания в Пайрогии, истратив на него половину украденных у Конана денег. Правда, сначала ему приходилось сдавать часть здания внаем, но это происходило десять лет назад.

Над огромной дубовой дверью полуфутовой толщины висел ярко раскрашенный щит с гербом конторы — два меча, скрещенных на фоне туго набитого мешка.

За дверью начинался коридор, куда выходили оружейные комнаты, склады и прочие хозяйственные помещения. На втором этаже располагались комнаты для безработных в данный момент наемников. Даже внизу были слышны их пьяные выкрики и громкий стук игральных костей о столы, не оставляющий сомнений в их времяпровождении.

Кабинет Аль Браско был на третьем этаже, у лестницы. Обычно шемит сидел там, просматривая бумаги, заказы и жалобы, принимал посетителей и желающих наняться на работу.

Вот и сегодня, в прекрасный зимний солнечный денек пятидесятипятилетний шемит восседал за своим массивным столом черного дерева и читал донесение командира одного из своих отрядов. До этого к нему уже заходили два купца, просили охранников, но нашли цены Аль Браско слишком высокими. С одним удалось сторговаться, с другим — нет. Что ж, ему же хуже.

Других наемников в городе нет, а когда купец прибежит сюда (а он должен уже показаться), то узнает, что цена на услугу выросла вдвое…

Аль Браско дочитал пергамент и взял следующий. Его все больше беспокоило бесследное исчезновение Фалкона и его команды. Они просто как сквозь землю провалились, а с тех времен прошло уже почти две луны! Аль Браско ума не мог приложить, что могло случиться с такими прекрасными воинами, как Фалкон и его люди.

А еще шемита преследовали воспоминания далекой молодости и мысли об обобранном до нитки компаньоне. Прошло уже пятнадцать лет, а он все еще опасался, что в такое же вот прекрасное утро дверь распахнется и на пороге появится высокий черноволосый тип с нехорошим прищуром ярко-голубых глаз…

Аль Браско не мучила совесть. Он куда больше боялся неминуемой расплаты и потери с таким трудом созданного дела. Шемит убеждал себя, что Конана уже давно зарезали в кабацкой драке или повесили за очередной грабеж. А может, он утонул в болоте где-нибудь в Черных Королевствах! Да мало ли что могло случиться с таким искателем неприятностей на собственную голову, каким был киммериец!

В общем, давно пора избавляться от страхов, сказал себе Аль Браско и попытался вернуться к чтению, но буквы прыгали и расплывались перед глазами. Шемит со вздохом отложил свиток и сжал голову руками. Да, сегодня выдался какой-то на редкость неудачный день…

… Конан без труда разыскал единственную в Пайрогии контору наемников. Остановившись у входа, он долго и с искренним восхищением разглядывал добротное каменное здание.

«Старый жмот меня, наверное, уже и не помнит,— размышлял киммериец.— Однако визит вежливости я ему все-таки нанесу. Пускай порадуется встрече…»

Конан похрустел костяшками пальцев и с мрачной ухмылкой подошел к дверям.

… Человек все-таки навсегда сохранил присущее диким животным умение заранее чувствовать приближающуюся опасность, и как Аль Браско ни пытался отогнать тревогу, она все росла и росла. «Что же это такое,— уговаривал себя шемит.— Бояться каких-то призраков. Эдак я скоро от собственной тени начну шарахаться…»

А Конан в это время открыл тяжелую створку и вступил в темный коридор. Навстречу ему сразу шагнули два субъекта весьма подозрительного вида. Оба выбриты наголо, с круглыми золотыми серьгами в ушах, у обоих за поясами широкие тесаки. По виду — аргосцы.

— Тебе чего, северянин? — хмуро спросил тот, что был повыше.

— Вообще-то я старый друг вашего хозяина,— как можно доверительнее сказал Конан.— Вот, был проездом в Бритунии и решил заглянуть.

— Хозяин никого не принимает…— начал было второй, но Конан перебил его коротким:

— Не пропустите — все кости переломаю.

— Попробуй,— презрительно бросил высокий.

Конан не стал долго возиться. Первого он на полдня усыпил ударом в шею, а второму дал в солнечное сплетение, а затем добавил по затылку сложенными в замок руками. Перешагнув через слабо дергавшиеся тела, киммериец фыркнул (Аль Браско в своем кабинете вздрогнул) и начал подниматься по длинной деревянной лестнице. Ступеньки под ним тихонько поскрипывали.

Аль Браско прислушался и насторожился.

Ступени начинали скрипеть только под достаточно тяжелыми людьми. Воображение тут же с готовностью нарисовало ему образ разъяренного варвара, однако шемит немедленно отогнал эту мысль. Как и сильнейшее желание спрятаться куда-нибудь и уже из надежного укрытия посмотреть, кто пришел. Вместо этого он обреченно вздохнул и сделал вид, что погружен в чтение. Надо будет быстренько выпроводить посетителя и отправиться вздремнуть. Иначе точно недолго сойти с ума…

… Конан немного постоял, любуясь позолоченной ручкой в форме оскаленной волчьей головы, затем толкнул дверь и вошел.

Аль Браско, уже приготовившийся сказать свою любимую фразу: «Сохранность товара и тайна перевозки гарантируется», икнул и потерял дар речи. Он так и застыл, подавшись вперед, с выпученными глазами и полуоткрытым ртом.

Конан вразвалочку подошел к столу, откровенно посмеиваясь над произведенным эффектом, присел на край, небрежно скинув на пол, кучу свитков, и осведомился:

— Ну что, не ждал, приятель?

Шемит понял, что немедленно убивать его, кажется, не собираются. Конан здорово изменился. Лет десять назад киммериец ворвался бы в комнату Аль Браско, предварительно измолотив всех его людей, и без всяких разговоров раскроил бы череп. Лет пять назад перед тем, как прикончить, долго пинал бы шемита ногами и спрашивал, как ему жилось на украденные денежки.

Но сейчас… На киммерийца напало какое-то странное, не свойственное ему благодушие. Этим нужно было пользоваться.

Аль Браско торопливо возблагодарил Митру, Иштар, Бела и всех, кого еще вспомнил, а особенно Крома — за то, что удержал своего не в меру буйного питомца от жестокого, но вполне заслуженного убийства «старого, больного человека». А так как киммериец задал вопрос, он, очевидно, ждал ответа. Шемит решил не злить непредсказуемого варвара задержками и приготовился обрушить на него целый ушат дифирамбов, перемешанных с оправданиями и жалобами на тяготы жизни. Для начала он выпалил:

— Конан, я взял твои деньги, потому что был уверен, что ты вусмерть упился, и они тебе больше не понадобятся.

Конечно, это была ложь. Однако она немного походила на правду и была единственным разумным ответом, пришедшим в голову шемиту.

Конан ухмыльнулся. Он примерно представлял, что творится в душе вороватого компаньона, и догадывался, что шемит больше всего опасается, как бы варвар не сделал из одного Аль Браско двух. У Конана была мысль вытрясти из шемита все имеющиеся деньги, а потом прикончить его, но потом он понял, что не сможет убить старика. Скорее всего, он просто заберет то, что ему причитается… ну, и надает Аль Браско по морде. Варвар еще некоторое время с интересом слушал разнообразные причитания шемита, и, когда тот вконец запутался, перебил его резким вопросом:

— Хватит трепотни. Куда деньги дел, мерзавец?

— В этот дом вложил,— испуганно ответил Аль Браско.

— Значит, так,— начал Конан. Ему надоело сидеть на краю стола и он подвинул себе кресло.— Сколько нам Тот-Амон и его компания заплатили на двоих?

— Тысячу стигийских тиллей,— без запинки ответствовал шемит:— Послушай, Конан…

— Заткнись,— приказал киммериец.— Память у тебя хорошая, но один удар мечом — и она станет очень плохой. Хочешь?

— Не-ет,— заикаясь, выдавил шемит.