Аку-аку - Хейердал Тур - Страница 20
- Предыдущая
- 20/79
- Следующая
И вот первый сюрприз: несколько стариков, которых мы опросили порознь, назвали черепок маенго, этого слова не было в словаре патера Себастиана. Один из них слышал от своего деда, что маенго — это такая вещь, которой в старину пользовались на острове. По словам стариков, много лет назад один пасхалец попытался сделать из глины маенго, но что-то у него не получилось. Эрория и Мариана припомнили, что им в какой-то пещере как будто попадались такие черепки, и дня два потратили на поиски этой пещеры, по впустую. Черепки находила и жена губернатора, копаясь у себя в саду. И наконец, один пасхалец по секрету сказал нам, что у него есть дома такой черепок.
Прошло несколько дней, прежде чем этот пасхалец — его звали Андрес Хаоа — смог принести свой черепок. С удивлением мы увидели, что сосуд был вылеплен пальцами на индейский лад, а не изготовлен на гончарном круге, как это делали европейцы. Я посулил Андресу щедрое вознаграждение, если он покажет, где подобрал черепок, чтобы мы могли отыскать там еще черепки и тем самым подтвердить достоверность находки. Хаоа привел нас к большой аху с поваленными статуями. Могучая каменная стена сильно напоминала классические инкские сооружения в Андах. Показав на кладку в верхней части платформы, Андрес сказал, что много лет назад нашел здесь между камнями три черепка. Рабочие-пасхальцы помогли нам осторожно снять несколько плит. Нашим глазам предстало необычное для Пасхи погребение: два целых скелета лежали навытяжку рядом. Подле них оказался ход в две камеры, накрытые каждая своей очень тщательно вытесанной плитой. В обеих камерах беспорядочно валялись старые черепа. Но глиняных черепков не было, и Андрес получил только часть обещанного вознаграждения.
На другой день Карл отправился туда с рабочими и археологическим снаряжением, потому что Аху Тепеу явно заслуживала того, чтобы ее тщательно изучить. Неожиданно один рабочий, старик, нагнулся и стал собирать черепки, да такие крохотные, что мы поражались, как он их заметил, и ведь больше никому ничего такого не попалось. В это время из деревни прискакали Арне и Гонсало. Одна местная жительница рассказала им, что Андрес Хаоа дал старику черепки, чтобы тот помог ему получить все вознаграждение. Приложив осколочки к черепку, который мне накануне дал Хаоа, мы тотчас убедились, что один из них точно подходит к излому. Андрес пришел в бешенство, когда узнал, что его разоблачили, и наотрез отказался говорить, где на самом деле нашел свой черепок. Назло нам он отправился к патеру Себастиану и ошеломил старика, поставив перед ним на стол три целых глиняных кувшина.
— Вот, посмотрите, — возмущенно сказал Хаоа, — я их не покажу сеньору Кон-Тики, потому что он говорит, что я вру. А вот и не вру!
Патер Себастиан, который никогда не видел на Пасхи таких кувшинов, спросил Андреса, откуда он их взял.
— Мой отец нашел их когда-то в пещере и сказал, что в них удобно воду держать, — ответил Хаоа.
Опять ложь! Хаоа не держал воды в кувшинах, вообще не хранил их дома, об этом мы узнали от соседей, которые частенько наведывались в его скромный домишко и знали там каждый уголок.
Сразу после того, как патер Себастиан увидел загадочные кувшины, они бесследно исчезли. Стало одной загадкой больше. Сосуды не вернулись в хижину Хаоа, так откуда же они взялись, и вообще — что происходит?
А тут еще добавилась новая проблема. Я решил по совету старика полицейского Касимиро отправиться на легендарный остров птицечеловеков, поискать тайное хранилище ронго-ронго, о котором знал его отец. Пасхальцы с таким жаром толковали о дощечках с письменами ронго-ронго, будто бы по сей день хранящихся в «запечатанных» пещерах, что любой приезжий в конце концов заражался любопытством.
— Нам предлагали сто тысяч песо за одну дощечку, — говорили островитяне, — значит, настоящая цена им не меньше миллиона.
В глубине души я знал, что они правы. Но я знал также, что если кто-нибудь из них и найдет хранилище ронго-ронго, он вряд ли отважится туда войти. Ведь дощечки были для их предков святыней, и старые мудрецы, которые спрятали свои священные ронго-ронго в подземелье, когда патер Эухенио ввел на острове христианство, прочли заклинания и наложили табу на дощечки с письменами. Пасхальцы твердо верили, что всякого, кто к ним прикоснется, ждет смерть.
В музеях мира хранится не больше двух десятков таких дощечек, и до сих пор еще ни один ученый не сумел расшифровать надписи. Замысловатые письмена острова Пасхи не похожи на письмо других народов. На дощечках они искусно вырезаны в ряд и образуют своеобразный серпантин, причем каждый второй ряд стоит вверх ногами. Почти все хранящиеся в музеях ронго-ронго получены на острове давно, прямо из рук владельцев. Но последнюю дощечку, рассказал нам патер Себастиан, нашли в запретной пещере. Пасхалец, который ее обнаружил, поддался уговорам одного англичанина и привел его почти к самому тайнику. Потом попросил англичанина подождать и выложил из камешков полукруг, через который не велел переступать. А сам пошел дальше и через некоторое время вернулся с ронго-ронго. Англичанин купил дощечку, но пасхалец вскоре лишился рассудка и умер. С тех пор, заключил патер Себастиан, островитяне больше прежнего боятся входить в хранилища ронго-ронго.
Как бы то ни было, старик Касимиро забил отбой, когда я наконец принял его приглашение посетить пещеру. Сославшись на нездоровье, он предложил вместо себя другого проводника, старика Пакомио, с которым много лет назад стоял и ждал, пока отец Касимиро один ходил к тайнику. Пакомио был сыном гадалки Ангаты, той самой Ангаты, что сеяла смуту, играя на суеверии пасхальцев, когда на остров полвека назад прибыла экспедиция Раутледж. Я обратился к патеру Себастиану, и он сумел уговорить Пакомио. Посадив старика в нашу моторную лодку, мы подошли на ней к Мотунуи — скалистому островку птицечеловеков. За спиной у нас вздымался вверх самый высокий — из береговых обрывов Пасхи. На гребне находились развалины святилища Оронго. Там Эд и его бригада занимались раскопками и картографической съемкой. Мы с трудом различали движущиеся белые точки, а им наша лодка представлялась рисовым зернышком на синем поле. Еще в прошлом столетии самые знатные пасхальцы неделями сидели в наполовину врытых в землю каменных коробках над обрывом, ожидая, когда на скалистом островке внизу приземлится первая в году стайка морских ласточек. Ежегодно происходило состязание, кто скорее одолеет на камышовом поплавке два километра до острова и найдет первое яйцо. Победитель возводился в ранг божества и получал звание птицечеловека. Его брили наголо, окрашивали голову в красный цвет и затем торжественно сопровождали до священной обители среди статуй у подножия Рано Рараку, где он год проводил взаперти, ни с кем не соприкасаясь. Особые служители приносили ему пищу. Скалы за развалинами, где сейчас работал Эд, были сплошь покрыты барельефами, изображающими скорченные человеческие фигуры с длинным кривым клювом.
Ступив на легендарный птичий остров, мы не увидели даже перышка — птицы давно переселились на другой обрывистый островок поодаль. Когда мы шли мимо него, в воздухе кружили полчища птиц, напоминая облако дыма над вулканом.
Зато на Мотунуи мы сразу увидели множество наполовину заросших пещер. В двух из них вдоль стены лежали кости и заплесневелые черепа, а в одном месте на своде, будто охотничий трофей, торчала окрашенная в красный цвет бесовская голова с острой бородкой. Раутледж тоже побывала в двух здешних пещерах, Пакомио хорошо ее помнил. Теперь он нетерпеливо ждал, когда мы выйдем, чтобы вести нас к другому тайнику. Посреди склона старик вдруг остановился.
— Здесь мы изжарили курицу, — прошептал он, показывая себе под ноги.
— Какую курицу?
— Отец Касимиро сказал, что надо изжарить в земле курицу на счастье, прежде чем входить в пещеру.
Не очень-то вразумительное объяснение, а Пакомио добавил только, что таков обычай. Дескать, лишь старику можно было стоять так, что он слышал запах жареной курицы, а детям было ведено ждать с другой стороны очага. Им не пришлось даже одним глазком заглянуть в пещеру, но они знали, что там хранится что-то невероятно ценное. Уже стоять по соседству, когда старик проверял в тайнике сокровище, было для ребятишек большим событием.
- Предыдущая
- 20/79
- Следующая
