Исправленному - верить (СИ) - Перунов Антон - Страница 3

Прислуга накрыла стол в гостиной. Не скажу, чтобы его ломило от яств, но еда пахла по-настоящему, как должна пахнуть натуральная пища, не снабжённая непонятными примесями с таинственными маркировками, от которых в лучшем случае не будет вреда. Меня учили пользоваться ножом и вилкой, хотя в обычной обстановке я напрочь забывал об этикете и ел как было удобней - руками, с книгой или газетой. Однако не хотелось ударить в грязь лицом, поэтому приходилось следить за собой и, заодно, присматриваться, как ведут себя собеседники.

- Говорите, вы из двадцать первого века? - оторвавшись от тарелки, спросил помощник.

Я знал, что его зовут Аркадием. Первым делом мы были представлены друг другу, таковы традиции, и я находил их весьма симпатичными.

- Совершенно верно. Меня выдернуло из две тысячи девятого года.

- Ну и как там, как живёт Россия, кто на престоле? - включился в беседу офицер.

Я вздохнул, отставил прибор, вытерся салфеткой и откинулся на спинку стула. Разговор предстоял нелёгкий, хуже того - тяжёлый. Если кого-то и ждало нынче потрясение, так это их. Мне вдруг сделалось жаль столь милых людей, не представляющих, через какие муки пройдёт родина. Более того, не знающих, как жестоко с ними поступят спустя всего-то восемь лет, когда раздутый всякой сволочью пожар революции сожрёт немало достойных детей России.

- Что я могу сказать? Россия живёт как всегда - думая, что хуже других. А престол, его не будет. Вернее будет, но не такой. Просрали вы вашу Россию, господа, просрали, - с неожиданным гневом прокричал я.

Их было трое - профессор, его ассистент и поручик Одинцов. Они дождались, когда пришелец из будущего уляжется в спальне, и сидели теперь перед горящим камином, глядя на весело прыгающие красные огоньки.

- Может, это всё ложь? - с надеждой спросил поручик.

- Не думаю, - устало произнёс Дементьев. - Зачем ему врать? Более того, я заметил, как ему было больно, когда он рассказывал нам обо всех этих ужасах. О таких вещах не лгут. Вынужден признать, господа, мы накануне грандиозного перелома, и я боюсь, что ничего хорошего нас не ждёт.

- Он мог приукрасить, сместить акценты, - осторожно сказал Аркадий, которому не хотелось верить в то, что его товарищи по партии могут сотворить с Россией. Разве ради такого исхода он собирался бороться с постылой монархией?

- Всё может быть, господа, но если свершится хотя бы десятая часть из того, о чём он поведал, мне страшно за Россию. И не только за неё. Я боюсь за вас, Аркадий, за вас Андрей Евгеньевич...

- А за себя, Аристарх Петрович? - вскинулся помощник.

- За себя - нет, - отрезал профессор. - В конце концов, я достаточно пожил на этом свете. Мне бояться нечего. А вот вам, молодёжь... - он не договорил.

- Предлагаю донести куда следует, на самый верх, поставить всех на уши, - кипя, как паровой котёл, вскочил офицер.

- Боюсь, нам не поверят. У меня нет доказательств, кроме слов нашего гостя из будущего.

- А если мы предъявим его властям, покажем им машину времени?

- Бросьте, Андрей Евгеньевич. Ничего не выйдет. Я не уверен, что смогу повторить трюк с перемещением во времени. Произошло что-то непонятное, установка сработала не так. А почему - загадка, не поддающаяся объяснению.

- Почему вы столь пессимистичны? Неужели думаете, что там, - поручик вздёрнул подбородок кверху, - сидят одни дураки, которые неспособны разобраться что тут - правда, а что - нет?

- Я не знаю, что могу им сказать, не знаю, - развёл руками Дементьев. - У меня есть интуиция, есть опыт, они подсказывают, что никто нам не поверит. Я не хочу прослыть сумасшедшим.

- А если обратиться к царю? Он слушает Распутина, возможно, послушает нас!

- Николай слаб, а вокруг него мало сильных и надёжных людей. Я бы не стал рассчитывать на самодержца.

- Тогда зачем нам на троне слабовольная кукла? Может, пусть всё идёт своим чередом, - предложил Аркадий.

- Вы хотите залить страну кровью?

- Нет, - смутился Аркаша.

- Тогда не стоит рушить миропорядок. К тому же и без вас будет полно желающих. Хотите к ним присоединиться?

- Я знаю, что Россия несовершенна, но менять её ценой бесчисленных человеческих жизней не для меня. Я не достоевец, господа, я знаю цену детской слезинке и знаю цену жизни, так что мой ответ отрицательный.

- Я рад, Аркаша, ты сделал правильный выбор. Я горжусь тобой, мой милый мальчик.

- И что остаётся делать?

- Будем думать, господа, будем думать. И вариант с эмиграцией из России я считаю для нас самым позорным, - подвёл черту Дементьев. - Мы ведь русские люди, да?

Когда мне предложили присоединиться к этому сговору или заговору, я даже не нашёлся, что и ответить.

- Вы серьёзно верите, что будущее можно исправить?

В линзах пенсне отразился солнечный лучик. Профессор, не отводя взгляд в сторону, произнёс:

- Не важно во что я верю, важно, что я намереваюсь сделать. Мне нужна помощь от человека, владеющего информацией. Кроме вас, у меня никого больше нет.

- Вам больше бы пригодился учебник истории, но, произошла непростительная оплошность... у меня при себе его не было, когда вы врубили эту машинку. И насчёт информации... Я помню только азы, некоторые основные вехи, путаюсь в датах и деталях. Вам точно нужен компаньон вроде меня?

- Почему нет?

- Вы прямо как представитель известной нации - отвечаете вопросом на вопрос. Пожалуй, я приму предложение и запишусь в добровольцы. Терять мне нечего, в будущее возвращаться не хочется, оно у меня какое-то безрадостное получилось. Как распределим роли, уважаемый профессор?

- Для начала создадим тайное общество.

Я усмехнулся.

- Вам что-то не нравится? - спросил профессор.

- Да как сказать. Не люблю все эти масонские игры с системой тайных знаков, иерархией, идиотскими ритуалами. Давайте ещё язык особый разработаем! Как там у Смешариков - будем говорить слова наоборот, вместо 'привет' - 'тевирп' и так далее.

Кто такие 'Смешарики' я объяснять не стал, а профессор не настаивал.

- Не понимаю причин вашего, простите за выражение, зубоскальства. Никто не даст нам возможность официально бороться с теми, кто хочет развалить страну. Придётся вооружиться иными методами. Я беру на себя роль мозгового центра, и возраст, и мои умственные способности, позволяют мне выбрать эту должность. Вы станете моей правой рукой, советчиком и исполнителем некоторых операций. Поручик Одинцов попытается проникнуть в Жандармский корпус. Думаю, у него получится. А мой помощник постарается войти в авторитет у 'товарищей'. Кажется, так они себя называют. Вот уж не знал, что он среди них вращается, - сокрушённо покачал головой профессор. - Потихоньку начнём привлекать на свою сторону надёжных людей, способных помочь нашему делу.

- Боюсь, вы упрощаете. Не спорю, большевики натворили много гадостей, но в семнадцатом они просто подняли с дороги то, что плохо лежало, а это была Россия. Целая страна, империя, если вы ещё ничего не поняли. И вина в том лежит на многих, включая царя и его окружение. Они проморгали войну, две революции. Это была большая ошибка, а история ничего не прощает. Она смела Николая с престола как ненужную вещь.

- Ненужную? Вы уверены в своих словах?

- Ни в чём я не уверен. Просто царь не имел права на ошибку, за что и поплатился.

- Значит, мы сделаем так, чтобы государь не ошибся. Или, чтобы ему не дали ошибиться, - многозначительно добавил профессор.

- Смело, - присвистнул я. - Не буду пока вдаваться в тонкости, кроме шкурных: каким образом вы собираетесь меня легализовать? Здесь я никто, даже не родился на свет.

- Документы я вам выправлю, никому и в голову не придёт придраться. Придумаем вам биографию. Хотите, усыновлю вас?

- Мне сорок, вам пятьдесят. Вас не смущает разница в возрасте между отцом и сыном?

- Вы выглядите намного моложе, я бы не дал вам больше тридцати. Будете моим сыном, рождённым вне брака. Конечно, для кого-то это станет сюрпризом, но таких на самом деле немного. Я оберегаю личную жизнь от посторонних.