Облачный атлас - Митчелл Дэвид Стивен - Страница 56
- Предыдущая
- 56/143
- Следующая
Лифт достиг этажа ресторации, и его двери открылись.
Мальчик дрожал, забившись в угол. Его матросский костюмчик больше не был белым. Может быть, последним моим воспоминанием в Доме Света будет тело Юны-939, обращенное пулями в кровавое месиво.
Этот образ, Сонми, прожег память и каждому чистокровному. Когда в ту ночь я добрался домой, мои соседи по дортуару не могли оторваться от сони. Половина Новогодних празднеств Ни-Со-Копроса была отменена, другая половина — явно смазана. В Масс-медиа запись с никона на обеденном этаже чередовали с записью никона общественного порядка на площади Чхонмё-Плаза, где показывалось, как проходивший мимо принудитель нейтрализовал Юну-939. Мы не могли поверить своим глазам. Мы были уверены, что это Союзный террорист обратился к лицеправу и сделал себе пластическое преобразование, чтобы выглядеть как прислуга, в каких-то извращенных пропагандистских целях. Когда Единодушие подтвердило, что фабрикантка была подлинной Юной… мы… я…
Вы почувствовали, что корпократический мировой порядок необратимо изменился. Вы дали обет никогда не доверять кому-либо из фабрикантов и фабриканток. Вы поняли, что Аболиционизм столь же опасная и коварная догма, как и сам Союз. Вы всем сердцем поддержали принятые после того события Законы Отечества, продиктованные Возлюбленным Председателем.
Все такое, да, и даже хуже. А что тем временем происходило внизу, в вашей ресторации?
Двух других Юн препроводили в дортуар, чтобы разъяренные потребители не разорвали их в клочья. Была организована упорядоченная, сектор за сектором, эвакуация посетителей. Прибыли крупные силы Единодушия, чтобы, пока идет эвакуация, исключить происшедшее из Души каждого клиента и зафиксировать на никон показания очевидцев. Убравшись в куполе, мы впервые приняли свое Мыло без Вечерни.
Когда следующий раз включился свет подъема, мы занялись обычными ритуалами. Хотя воспоминания моих сестер об убийстве Юны-939 остались по большей части нетронутыми, об этом не говорилось ни слова. На той Заутрене Папа Сонг, вместо обычной Звездной Церемонии, произнес Свою Проповедь против Союза.
Мне до сих пор кажется невероятным, чтобы Логоман говорил своим фабриканткам о Союзе.
Таков был шок, такова паника. Несомненно, первичной целью той Проповеди было показать Масс-медиа, что у Корпорации Папы Сонга имеется безотказная стратегия ликвидации ущерба. Возвышенный лексикон Папы Сонга на той Заутрене подтверждает такую гипотезу. Это было всего лишь представлением.
Не изложите ли подробно, что помните, для моего оризона?
Голова нашего Логомана заполняла половину купола, так что мы, казалось, стояли внутри его сознания. Его клоунское лицо было омрачено горем и гневом, а клоунский голос звенел отчаянием. Он сказал, что обычно Новый год является событием праздничным, когда Двенадцатизвездочные оканчивают выплату Его Инвестиции и, свободные, отбывают на Экзальтацию. Этот год, однако же, принес нам ужасающую весть. Все Хуа-Сун трепетали, пособники выглядели охваченными священным ужасом, а Смотритель Ли был бледным и нездоровым на вид.
Папа Сонг сказал нам, что в мире существует газ под названием зло; чистокровные, дышащие этим газом, становятся террористами; этот газ заставляет их ненавидеть все, что свободно, порядочно, полезно и корпократично: Единодушие, Папу Сонга, усердно работающих фабрикантов, даже Возлюбленного Председателя и его Чучхе. Их корпорация именуется Союзом. Цель Союза — стать самой могущественной корпорацией в плутократии путем обращения потребителей в террористов и убийства тех потребителей, которые им противостоят.
Наш Логоман, в чьем голосе звенело отчаяние, а глаза были опустошены скорбью, поведал нам, что в ресторации Папы Сонга под площадью Чхонмё-Плаза какой-то террорист из Союза вызвал вчерашнее злодейство путем заражения злом одной из наших собственных сестер, Юны-939, и та не донесла на Союз, а позволила злу ввести себя в соблазн и уклонение, так что, если бы не профессионализм принудителя Единодушия, проходившего по площади, невинный сын потребителя сейчас был бы мертв. Мальчик выжил, но доверие чистокровных к фабрикантам исчезло, а из-за этого оказалось подорванным и доверие к нашей любимой корпорации. Брошенный нам вызов, стоящий перед нами, заключил Папа Сонг, требует работать усерднее, чем когда-либо, чтобы вновь заслужить это доверие.
А посему: мы должны быть бдительны в отношении зла, каждую минуту каждого дня. Если кто-то из чистокровных упомянет название «Союз», то, как бы длинны ни были очереди, мы должны незамедлительно сообщить об этом своему Смотрителю. Этот новый Катехизис был важнее всех остальных. Если мы повинуемся, то Папа Сонг возлюбит нас навеки. Если же нам это не удастся, то Папа будет год за годом обнулять наши звездочки, и мы никогда не достигнем Экзальтации. Понимаем ли мы это?
Понимание моих сестер было в лучшем случае смутным; наш Логоман использовал много слов, которых мы не знали. Тем не менее вокруг Постамента эхом стали отдаваться крики:
— Да, Папа Сонг!
— Я вас не слышу! — подзадорил нас Логоман.
— Да, Папа Сонг! — прокричала каждая прислуга в каждой ресторации корпократии. — ДА, ПАПА СОНГ!
Как я уже говорила, всего лишь представление.
На суде вы сказали, что Юна-939 не могла состоять в Союзе. Вы по-прежнему придерживаетесь этой позиции?
Да. Как и когда мог бы завербовать ее Союз? К чему было бы Союзнику рисковать своим разоблачением? Геномная прислуга — какую ценность могла она иметь для террористов?
Я в недоумении. Если амнезиды в Мыле обнуляют память, то как вы можете помнить тогдашние события с такой ясностью и точностью?
Вопрос так же прост, как и ответ: дело в том, что тогда уже началось мое собственное вознесение. Даже для такого законченного имбецила, как Бум-Сук, деградация нервно-химической стабильности Юны-939 была очевидной, так что стали готовить еще одну морскую свинку. Соответственно, доля амнезидов в моей порции Мыла была уменьшена, и запустился катализ вознесения.
Значит… после той Проповеди день Нового года был заполнен обычными делами?
Делами — да, обычными — нет. Звездная Церемония проведена была на скорую руку. Смотритель Ли проводил двух Двенадцатизвездочных, Хуа-Сун и еще одну Сонми, к лифту. Их заменили двумя прислугами нового корневого типа, Келимами. Юну-939 заменили другой Юной. Пособник Ан вставил нам в ошейники новые звездочки в гробовом молчании; рукоплескания были сочтены неуместными. Смотрителя Ли всю ночь допрашивали в вышестоящих инстанциях Папы Сонга. Как только прибыл первый лифт, в ресторацию устремились журналисты, вспыхивая никонами и осаждая офис. Нашему Смотрителю удалось отделаться от них лишь после того, как он позволил им направить свои никоны на новую Юну, которую уложили в лифте с ярлыком 939 на ошейнике и залили томатным соусом. Несколько мерзких потребителей тоже снимали друг друга в лифте, притворяясь мертвыми. Около шестнадцати часов явились медики Единодушия, чтобы тщательно обследовать нас одну за другой. Нам задавали вопросы о Союзе, но никто из нас вплоть до Проповеди того утра ничего о нем не слышал. Я боялась, что мне могут чем-то угрожать посещения потайной комнаты, но, по-видимому, о них никому не было известно. Кое-какие мимолетные замечания вызвало лишь мое родимое пятно.
Родимое пятно? Не знал, что у фабрикантов бывают родимые пятна.
Их у нас не предусмотрено по геному, так что мое всегда смущало меня в парильне. Каждый медик, увидев его, был в недоумении. Ма-Да-Лью-108 называла ее «позором Сонми-451».
Не покажете ли вы ее моему оризону, просто как редкость?
Если хотите. Вот, между ключицей и лопаткой.
Весьма необычно. Похоже на комету, как вы думаете?
- Предыдущая
- 56/143
- Следующая
