Синдром синей бороды - Витич Райдо - Страница 54

И хитро улыбнулся, заводя машину: минут через двадцать он приобретет другой телефон — изящный, женский — и обменяет его при встрече с Ликой на свой.

Первую кого он увидел, открыв дверь, была Маша. Она стояла, сложив руки на груди и с угрюмо-удовлетворенным видом смотрела в сторону комнаты брата, где, судя по шуму, шла не шуточная баталия:

— Пошел вон отсюда!! — истерично выкрикивал Греков-младший.

— Ах, ты щенок! Ты как со мной разговариваешь?! — вторил разгневанный голос Грекова-старшего.

— Явился? — спросил Вадим у Маши. Та хмуро кивнула:

— Полвосьмого.

— И где был?

— Не сказал, — одарила мужчину раздраженным взглядом, в котором сквозил не высказанный вслух вопрос: сам-то ты, где был?

Вадим усмехнулся: не рано ли деточка претензии и права на него предъявляет?

— Мама где? — спросил.

— В кухне. Валериану пьет. Второй флакончик.

— Веселая была ночь…

— Не смешно.

— Абсолютно, — кивнул в усмешкой, направляясь на помощь племяннику. Встал у косяка, поглядывая на колоритную картинку: взъерошенный Ярослав, трясущийся от ярости, сжимающий кулаки и судя по всему готовый кинуться на отца. А тот немного растерянный столь агрессивным видом сына размахивает ремнем, пытаясь прочитать ему воспитательную лекцию, но на расстоянии.

— Всем: доброе утро! — оповестил Вадим громко о своем присутствии. Грековы повернули головы к нему:

— Кой к черту — доброе? — процедил Егор.

— Привет дядя Вадим, — бросил Ярослав и сунув руки в карманы брюк пошел к выходу.

— Ты куда?! — возмутился Егор.

— Завтракать.

Вадим хмыкнув пропустил парня в коридор.

— Ах, завтракать?! — задохнулся от возмущения Греков, пошел за сыном, тряся ремнем. — Вернись сейчас же, я не закончил!…

— С любовницей кончай, — бросил парень внятно.

— Что?!!… Что ты сказал?!!

Вадим переглянулся с Машей: о чем речь?

У той расширились зрачки и приоткрылся рот от недоумения: свидетелем подобного хамства к отцу со стороны брата она еще не была. И хоть понимала, что причина его инвективного поведения явно серьезна, не могла и подумать, допустить мысль, что она связана с отношениями отца с женщиной.

Вадим же насторожился, подумав именно об этом, и пошел следом за сыном и отцом, ожидая развития событий и подтверждения свой догадке.

— Я тебя убью гаденыш! — влепил Егор парню ремнем по спине, нагнав его. Тот обернулся, перехватил ремень и, подтянув за него отца, резко толкнул в шкаф прихожей. Дверца и без того вчера получившая увечье, хрустнула, сорвалась с петель под тяжестью тела. Егор с растерянным лицом сполз на пол, не спуская взгляда с сына.

— Ты с ума сошел?! — возмутилась Маша поведением Ярослава.

На крики выбежала Вера, увидела мужа сидящего на полу с ремнем в руке и сломанной дверцей на голове и сына, злобно сжимающего кулаки:

— Что вы творите? — выдохнула в ужасе. В ту же секунду Егор вскочил и ринулся на мальчишку, желая его покалечить, но парень, видимо, имел те же намеренья, и не спасовал, встретил отца ударом. Егор улетел обратно, а Ярослав получил от матери подзатыльник:

— Как ты смеешь?! — развернула парня к себе. — Ты пьян?!

— Да! — выкрикнул. Лицо Веры стало серым. Она отпрянула, схватившись за сердце и приготовилась изобразить обморок. А Егор опять ринулся на сына.

— Что вы делаете?! — в ужасе закричала Маша, видя, что они сейчас поубивают друг друга. — Вадим, помоги! Что же ты стоишь?!

Вадим спокойно шагнул к драчунам и встав меж ними, выставил руки:

— Брек! Тихо!.. Ты ударил отца. За что? — спросил, глядя в лицо парня. Тот смотрел в глаза Егора:

— Он знает! — бросил зло.

— Знаю, — прошипел тот. — За то, что вырастил сына — дегенерата!

— Козел старый!

— Что?!!

— Хватит! — приказал Вадим, отталкивая парня к кухне и загораживая от взбешенного не на шутку Егора. — Объяснись! И если причина не будет веской, клянусь, я сам ударю тебя.

Ярослав сник, отвернулся.

— Почему молчишь?

— Что ты с ним разговариваешь, Вадим? Что с ним вообще говорить?! Отойди! Я выкину его вон! Пускай живет, где хочет, мне плевать!…

— Перестаньте! — взвизгнула Маша истерично.

— Никуда он не пойдет! — заявила Вероника.

— Тогда убирайтесь все!!

— Не смей повышать на меня голос!!

— Ах, вот как?! Твой отморозок кидается на родного отца, а ты его защищаешь?! В следующий раз он кинется на тебя!

— Ничего подобного! Это ты ведешь себя не допустимо!…

— Пошла вон вместе с ним!! Вон!! На улицу, оба!! Это ты ему потакала, ты!! Ты вырастила дегенерата!

— Да что ж вы делаете? — заплакала Маша, уставилась на брата. — Доволен?!

— Тихо я сказал!! — перекрывая гвалт, рявкнул Вадим: семейная склока больше его не забавляла.

— Ты, по какому праву здесь распоряжаешься? — прошипела Вера. — А ну, уходите оба! И ты, и твой брат! Надоели!!

— Маша, убери мать, у неё истерика, — обратился к девушке Вадим. — А мы будем разбираться.

Лицо Вероники исказилось от ярости и расстройства. Она открыла рот, чтоб возразить, и видимо сказать что-то резкое, но дочь, обхватив её за плечи, потянула в комнаты. Маша доверяла Вадиму и верила что разрядить накаленную до предела обстановку только ему и по силам — уравновешенному, трезвомыслящему человеку.

`Выручай' — покосилась умоляюще. Крах в семье её пугал, а то, что происходило, и было — крахом. Мать и отец вели себя, как враги, брат, как зверёныш, и девушка, не ожидая подобного развития событий, не предполагая подобной озлобленности в близких по отношению друг к другу, совершенно расстроилась. Потерялась.

Вадим подтолкнул парня в кухню и взглядом пригласил Егора. Ярослав послушно шагнул в помещение, шлепнулся на табурет, склонив голову, раздавленный уже не только изменой отца, но и тем, что натворил сам. Ему было стыдно, больно и обидно. Больно за себя и мать, обидно за всех разом, и стыдно за себя и отца. И хотелось плакать, и хотелось успокоительной лжи, но он понимал, что она даст ему лишь временное успокоение, но не вернет ни уважение к отцу, ни покой в сердце ни прежних спокойных отношений в семью. Он чувствовал себя загнанным в тупик, из которого не было выхода

Егор в нервном возбуждении прошел к окну, достал из своего тайника меж стеной и пеналом пачку сигарет и, открыв форточку, нервно закурил. Вадим нажал кнопку чайника и прислонившись к разделочному столику внимательно оглядел забияк. Парня ему жалко не было, брата — подавно.

— Тебе тоже сигаретку дать? — спросил у Ярослава.

— Я ему сейчас дам! — прошипел Егор.

— Я не курю, не глядя на мужчин, буркнул парень в пол.

— И не пьешь?

— Нет.

— А где всю ночь был?

— А это уже без разницы! — зло бросил Егор. Вадим поморщился:

— Зачем же так?

— Зачем?! — мужчину развернуло. — Мы всю ночь не спали, гадали, где этот щенок, что с ним! Все больницы, морги обзвонили, друзей подняли, а он!… Ты сам все видел. Дальше уже некуда терпеть. Вырастил себе же на голову хулигана! Думал — мужчина растет… А этот сопляк руки распускает! До чего дошли, а?! И это — мой сын!

— Хватит Егор, в жизни всякое бывает, не повод горячится. Давай разберемся для начала.

— Для начала я его выкину из дома! Пусть поживет один, помается, тогда может что поймет!

— Ярослав, ты, где был? — не обращая внимания на реплику брата, спросил Вадим. Парень уставился на него из-подлобья:

— А это неважно.

— Ясно. Важно — почему, правильно?

Парень отвел взгляд, подтвердив тем самым предположение мужчины.

— Тогда объясни — почему?

— Отец знает.

— Да?! — изумился и возмутился Греков-старший. — Ты гаденыш всю ночь где-то таскаешься, потом руку на меня поднимаешь, и я оказывается в том виноват?! Знаю, да? Да?!! — качнулся к сыну.

— Да!! — выкрикнул тот ему в лицо. Егор отпрянул, замер, соображая какой бес вселился в мальчишку и выдал:

— Знаю: ты сошел с ума.