Флора и фауна - Витич Райдо - Страница 27

— Я могу не сдержаться.

— А я и не пытаюсь, — прошептала, ласково взъерошив его волосы. — Я люблю тебя. Ты такой сильный, надежный. Ты мужчина моей мечты.

Он почти верил, и чтобы избавиться от почти, я потянулась к его губам, накрыла их, требовательно и нежно проникая язычком в рот, и потянула мужчину на себя. Дыхание лорда участилось, руки сжали меня, и он сдался, приготовился отпраздновать победу. Вот тут я его, милого, и взяла — выставила резко колено, когда сэр послушно начал ложиться на меня. Удар пришелся под дых, и лорда мгновенно скрутило. Леня охнул и отпрянул, согнувшись.

— Ой! Больно, да? Я нечаянно! — изобразила дурочку.

Мужчина с минуту хватал ртом воздух и силился что-то сказать. А я не отказала себе в удовольствии опять же нечаянно ткнуть пальцами в ребра. Лорд булькнул и рухнул на стол, брякнув лбом о столешницу, зажал бок рукой.

Я легла удобнее, закинула ногу на ногу, ожидая, когда милый придет в себя и, внимательно изучая его позу, стриженный затылок и лебл, виднеющийся на вороте рубахи — Barbary. Хорошая английская фирма. Прошлый объект, которого я посетила в Лондоне, очень ее уважал.

Вдруг я услышала смешок.

Странно, по голове вроде бы не била.

Сергеев повернулся ко мне лицом и рассмеялся, с искренним умилением и восхищением поглядывая на меня. Мне на секунду показалось, что он мазохист и получил истинное наслаждение от «ласки» под дых и по ребрам. Но в следующее мгновение я поняла — он смеялся над собой, а восхищался мной. Нет, действительно удивительный тип. Большинство мужчин испытали бы жгучее желание сатисфакции — они либо обозлились бы, либо попытались продолжить общение со мной, но уже грубо и напористо, причем некоторые соединили два в одно, а единицы попытались пошло ударить или вовсе уйти. Этот ржал, как жеребец, до слез из глаз.

— Ох, детка! — оттер выступившую влагу. — Давно меня так не развлекали! И как мастерски! Бис! Ха-ха… Браво, детка! Респект…Ха-ха… Подловила!… Ох.

— Я нечаянно, — заверила с легкой улыбкой на губах. Смех мужчины был заразителен и отчего-то приятен мне. Но битва еще не закончилась, и моя стопа опять принялась поглаживать его.

— О, не надо! Ха-ха! — отпрянул, выставляя ладони. — Благодарю за науку!

Заправил рубашку в брюки, продолжая улыбаться и хитро поглядывать на меня. Он смотрел на меня, как на свою, на равную, и тем невольно располагал к себе. Мне все меньше нравилось происходящее, как и задание — в такой обстановке, с такими разлагающими объектами мне работать не доводилось, что нервировало изрядно. Как с ним себя вести, черт возьми?! Ему по ребрам — он смеется, его соблазняешь — он с деловыми предложениями, его хочешь использовать — он не сопротивляется, но и не дается. Ищешь тонкие места — он находит твои и давит на них, как на кнопки органа, исторгая нужный ему тон, тогда как мне нужен другой. Может, подставить его, к чертям, сдать и не мучиться? Ведь понятно, что они с Галочкой задумали: уехать, якобы, на неделю, две в Англию и не вернуться. Понятно, женщина возьмет с собой и меня, а там… Ясно, что с деньгами и связями Сергеева легализовать Перетрухину не составит труда, в крайнем случае, уехать в Швецию или эмигрировать в Швейцарию, Италию, Австрию — да хоть в Гренландию. Влюбленным все равно, в какой стране ворковать.

— Деточка, ты неподражаема. У меня складывается впечатление, что я познакомился с уникумом. Давай все-таки доберемся до ресторана и, если не пообедаем, то хотя бы поужинаем и поговорим?

— Легко.

`Давно бы оделась, но как ни странно, ни в трусиках, ни в своей маечке не обнаружила ни одного предмета, годного для взлома двери. Конечно, можно пойти так, — выставила рубашку, потянув ее пальчиками за края ворота. — Но боюсь впечатлить аборигенов настолько, что они не дадут своими нескромными взглядами нам поговорить'.

Сергеев согласно кивнул, огляделся и полез в ящик кухонного гарнитура. Через минуту, покопавшись в залежах всевозможных предметов, в его руке оказалась железная спица и две больших булавки.

Это становилось уже интересным.

Я потопала за ним, понимая, зачем ему эти предметы, и подозревая, что напоролась на смежника, но хотелось подтверждений.

Леонид принялся ковырять в замке спицей и булавками, причем довольно ловко.

— В Англии научились? — полюбопытствовала.

— Дома. Десять лет назад у меня была точно такая же квартира, такой же вредный замок и дверь, которая то и дело захлопывалась. Пришлось научиться — топор был бы неактуален, примени его пять раз в неделю.

Замок щелкнул и дверь распахнулась.

— Прошу, — пригласил меня внутрь мужчина.

— Спасибо. Мастерская работа.

— По сравнению с вашей?.. — и рассмеялся опять легко, беззаботно и заразительно.

Я достала из-под кровати «РД» и вытащила костюм тинейджерки. Наверняка местная публика рестораций не видела посетителей в откровенно драных кофточках, излатанных брюках с цепями и прорехами на ягодицах. С костюмом лорда выйдет отличный диссонанс.

Я начала переодеваться, ничуть его не смущаясь.

— Можно вопрос? — спросил он, прислонившись в ожидании к косяку двери в комнату.

— Да.

— Зачем я вам?

Хороший вопрос, учитывая, что женщина, к которой он обращен, стоит в одних трусиках.

Я медленно подошла к Леониду и, осторожно разгладив рубашку на его груди, поведала тихим внушающим доверия голосом:

— Я влюбилась в вас с первого взгляда.

Он наклонился к моему уху с видом опытного Дон Жуана, желающего поцелуя дамы, и шепнул:

— А что хотели со второго?

— Вас, — заверила, еле сдерживая смех.

— У меня другое предложение: обойдемся обедом.

— Вами? — хлопнула ресницами и поймала себя на мысли, что как ни глупо, мне нравится происходящее, нравится легкость общения с этим русским англичанином, нравятся его манеры, насмешливые и понимающие, заранее все прощающие взгляды, и то, что он раскусил меня, тоже нравится. А должно злить, учитывая мое незавидное положение и опасность, что маячила впереди, подвигаясь ко мне все ближе.

— Одевайтесь, — улыбнулся он.

— Но шанс-то у меня есть?

— Смотря на что. Вы очаровательны, но ваши ноготки и зубки мне не выдержать, однако есть другие более сильные и выносливые любители экзотики, которые способны оценить вас по достоинству.

`Я даже знаю таких очень близко:

One — Макрухин. Но он не в счет: любитель, но не ценитель.

Two — Аббас Нур-Хайли. И то, и другое, но попади в его руки — не вырвешься. И по идейным соображением мы с этим «шерханом» пустыни не сходимся. Так что его лучше отмести.

Three — Джонни Шеридан. Пожалуй, то, что надо. Богат, влиятелен и в моих руках, что воск.

И еще с пяток наберется. Так что норки, чтоб переждать тучи, у меня есть. Добраться бы до них'.

— Поясните.

— Поясню. Позже, — заверил и вышел. Все-таки я его зацепила, значит, не совсем провалилась, рано сдаваться.

Глава 12

— Аббас в Москве. Его люди столкнулись с нашими на одной дорожке. Он хочет встретиться с тобой. Сегодня, — сообщил Гарик.

Бройслав продолжил обедать, обдумывая новость, допил вино и кивнул:

— Почему нет? Назначь встречу на четыре.

Фомин взялся за телефон и уже через пять минут договорился о месте и времени встречи.

Они встретились на Воробьевых горах, причем Аббас удивил Бройслава, согласившись сесть в его лимузин. Сторожевые псы шейха лично убедились в отсутствии опасности для хозяина и распахнули перед ним дверцу. После приветствия, легкой беседы о погоде и прелестях путешествий первый перешел на интересующую его тему, чем убедил Энеску в важности результата для него.

— Сколько мы с тобой вместе?

— Давно.

— Давно. Партнерство с тобой не только выгодно, но и приятно. Ты надежен, умен. Ты мне друг, почти брат.

— И ты мне, Аббас.

— Но произошло недоразумение: я узнаю, что ты ведешь того же человека, что веду я. Зачем он тебе Бройслав?